Борис Чупринский почти 25 лет работал на Борисовской бумажной фабрике, в последние годы — ведущим инженером-электронщиком. После президентских выборов в августе он, по его словам, не смог остаться в стороне, глядя на произошедшие фальсификации, на насилие со стороны силовиков в отношении мирных граждан. Он стал первым борисовчанином, который присоединился к национальной забастовке. Но в декабре 2020 года ему пришлось экстренно уехать из Беларуси.
Позже он рассказал и о своих первых неделях в эмиграции. Спустя полгода Борис Чупринский вновь поделился с EX-PRESS.BY тем, как он сейчас живет в Польше.
«План был»
— Был ли у меня план? Да, план был. Я, еще когда лежал в больнице, понял, что надо уходить. Я тогда начал готовить гуманитарную визу, которая дает право белорусам легально работать. Собрал необходимые документы, записался на прием к консулу. Планировал успеть до суда, — вспоминает он.
Из больницы Борис ушел на день раньше. Завел себе новый номер телефона на другое имя, старый поставил на переадресацию. Сменил адрес проживания, машину взял у друга:
— Но потом все пошло не по плану. Мне стали поступать сигналы об активности силовиков по розыску моей персоны. Участковый, отдел кадров, поликлиника. Все говорили, что меня ищут. А в Польшу уже тогда не выпускали, якобы из-за ковида. Поэтому пришлось срочно лететь в Варшаву через Львов, благо шенгенская виза у меня все-таки была.
В безопасности Борис себя почувствовал только тогда, когда самолёт приземлился во Львове:
— Я, конечно, не думал, что за мной пошлют истребитель, но рейсы «Белавиа» у нас разворачиваются легко. Поэтому советую всем, кто в теме, делать прямо сейчас гуманитарные визы, не откладывая, даже если кажется, что пронесет. Ведь на кону свобода, здоровье, жизнь. Позже, уже будучи в лагере, я узнал, что существует и другой способ легализоваться за границей. Это рабочая виза. Кстати, наличие трудового договора на работу за границей сейчас дает право пересекать границу наземным транспортом. Пока дает.
С деньгами помог COVID-19 и не только
— Что касается денег. Тут, как ни странно, мне помог ковид. Мы с женой каждый год ездили куда-нибудь отдыхать. А тут куда было ехать? Да и рублевые сбережения все нормальные белорусы после августа стали переводить в валюту. Короче, $1000 у меня на первое время была. Потратил только половину. На билеты, и так, по мелочам, — говорит Борис.
По его словам, в лагере для иностранцев можно жить и без денег. Польская сторона полностью обеспечивает проживание, питание, медицинскую помощь. На питание в сутки выходило по 9 злотых. Борису всего хватало, особенно с учетом того, что постоянно помогала диаспора. И ещё в лагере выплачивают ежемесячно небольшую сумму на гигиенические нужды. Сигареты и пиво не предусмотрены.
Чтобы попасть в лагерь, достаточно подписать заявление у польских пограничников, заявить, что ты просишь политического убежища. Те, кто имеет легальное право на работу, а это обладатели гуманитарных, рабочих или национальных виз, зачастую отказываются от жизни в лагере и идут на так называемый «приват», то есть снимают жилье самостоятельно.
Стоимость койко-места в хостеле или в общежитии начинается от 450 злотых. Для этого управление по делам иностранцев выплачивает по 750 злотых на человека ежемесячно. Есть такие, кто умудряется прожить на эти деньги, не работая. Тем более, что сильно помогает белорусская диаспора: продуктами, вещами, транспортом, юридическими консультациями, поиском работы и прочим. Можно выбрать любой город Польши для проживания. Белорусы обычно едут в Варшаву, Гданьск, Вроцлав. Много белорусов и в Беластоке, и в Бялой Подляске.
— Лично я предпочел на время рассмотрения моего заявления остаться в лагере. Оснований на легальную работу у меня не было, — рассказывает Борис.
— А работать нелегально? Со сломанными ребрами какой был с меня работник? В лагере было много земляков, мы проводили акции у беларуского консульства в Бялой Подляске, писали письма политзаключенным (лучше писать, чем получать), а на День Воли прошли под флагами через весь город. Поляки интересовались и относились с пониманием. Ну и в лагере шашлыки и разного рода такие мероприятия периодически проводятся, опять же, спасибо землякам.
Карта Побыту
Плюс лагеря, по словам Бориса, еще и в том, что там администрация помогает оформить все документы для получения вида на жительство, регистрацию в налоговой (PESEL). Правда, за документами ему пришлось самому ездить в Варшаву, в Управление по делам иностранцев, но там все четко, по записи, минута в минуту.
Кстати, рассматривается заявление о предоставлении статуса около четырех месяцев, и еще пару месяцев уходит на получение вида на жительство.
— В моем случае все сроки были соблюдены, и вид на жительство, или по-здешнему Карта Побыту, у меня на руках, — говорит Борис. — То есть у меня сейчас есть все права, что и у граждан, кроме права голосовать. Но голосовать я и дома не имел возможности.
Теперь борисовчанин легально работает, и получает дополнительно 750 злотых от Польского правительства. Находиться в лагере можно было еще два месяца после получения статуса, но он покинул лагерь сразу — чувствовал себя здоровым, и польский язык освоил к тому времени:
— Когда покидаешь лагерь, то попадаешь под так называемую программу IPI — индивидуальная программа интеграции иностранца по месту жительства. Эта программа рассчитана на год. Она включает в себя материальную помощь, помощь в поиске жилья, работы, в изучении языка и т.п.
Что касается языкового барьера, то на первых порах было проблемой. В ноябре Борис не знал по-польски ни слова. Поляков не понимал вообще:
— Но времени даром не терял, посещал занятия, которые специально тут организованы для «уходцев», как нас тут называют, и был лучшим учеником, правда в чеченской группе (шутка).
Мне сильно помогло знание роднай мовы, и еще я занимался на онлайн-курсах, которые бесплатно организовывают наши волонтеры, ну и ютюб в помощь. Это впоследствии окупилось. После лагеря курсы польского платные и недешевые. Но я теперь нашел языковой обмен и езжу на встречи по взаимообучению языками. Это бесплатно и интересно.
500 для белоруса
Для жизни борисовчанин выбрал город Вроцлав., где бьётся промышленный пульс Польши. Всю жизнь он проработал на промышленных предприятиях, и другого для себя не представлял:
— К моему удивлению, найти достойную работу в Польше оказалось значительно легче, чем в Беларуси. Мне в этом помогли моя настойчивость в изучении польского языка, определенная наглость и, конечно, моя профессия. Я электроник. За нас агентства по трудоустройству воюют между собой, равно как за электриков, механиков и прочих технарей. Сварщики, монтажники, строители — нарасхват.
Борис решил не обращаться в агентство по трудоустройству. Написал резюме и разместил его на сайте pracuj.pl. И тут началось! Звонили, писали, приглашали. Он сходил на пять собеседований и на этом прекратил интересоваться трудоустройством. Остановился на предприятии поближе к дому:
— Зарплату, по польским меркам, я запросил не слишком большую (тут не наниматель предлагает зарплату, а нанимаемый запрашивает) — 5500 злотых. Почему именно в такую сумму я оценил свою квалификацию? А потому, что это на 500 больше средней по Польше, ну а 500 для белоруса — цифра магическая и недосягаемая, когда речь идет о зарплате.
Когда Борис подписывал договор, приятным сюрпризом было то, что речь на собеседовании шла только об «окладе», а еще предусмотрены разные дополнительные «плюшки» в виде премиальных, двойного тарифа за переработку, дополнительную оплату смен, которые приходятся на субботу и воскресенье:
— Зарплата в долларах тут больше, чем была в Беларуси в рублях. Правда, приходится работать, прохлаждаться на работе тут не принято. Лишних работников тут не держат, и чаи, кофеи, домино не приветствуются.
С сочувствием и состраданием
Вообще, по словам Бориса, во Вроцлаве официально минимальная зарплата 18,5 злотых в час. А на 9 злотых в день они питались в лагере. В восточных воеводствах зарплата пониже, но и жилье там подешевле. А нелегально в Бялой Подляске платили 12,5 злотых в час на прополке клубники:
— Медицина? Медицина тут развита. Для тех, у кого есть страховка (а у меня есть от фирмы, где работаю), медицина бесплатная. Медкомиссию я прошел без очередей и волокиты. Да оно и не мудрено, когда все анализы, слух и кардиограмму мне сделали две медсестры в одном кабинете за 12 минут!
А когда от них выходишь, то они отмечают твой визит в компьютере, и в коридоре тебя уже ждет другой врач. Вся медкомиссия заняла у меня около часа. Медсестер, выписывающих рецепты, тут вообще нет. У каждого врача стоит для этих целей компьютер. Таблетки для сердечников, которые я регулярно принимаю, мне первый год выдают бесплатно. Дальше не знаю, но думаю, что за деньги.
Про жилье. В Польше это дорого. Особенно во Вроцлаве. Например, двушка в престижном районе с закрепленным местом для паркинга (как у Бориса), стоит 1600 злотых плюс 480 коммуналка:
— На двоих с сыном получается не так уж и страшно. Он тоже работает в приличной фирме по такой же как у меня специальности. Кстати, он, в отличие от меня, успел сделать себе нормальную визу, и первые полгода учил язык, что называется, с колес, работал грузчиком в магазине в Лодзи с бесплатным жильем и получал 3000 злотых (это 2000 белорусских рублей) на руки. Как вариант для начала — тоже неплохо, тем более, что язык в среде выучил получше, чем я на своих курсах!
В Варшаве цены на жилье такие же, в Лодзи, Беластоке, Познани — подешевле. Комнату в трехкомнатной квартире можно снять за 600 злотых. Но Борис любит комфорт:
— Поляки относятся к белорусам не так, как к некоторым другим восточным соседям. А с пониманием. С сочувствием. С состраданием. Отмечаются наши порядочность, аккуратность и трудолюбие. В то же время, в приватных беседах намекают на наше безволие и нерешительность. Ну так и не поспоришь…
Друзья в Беларуси по-разному отнеслись к вынужденной эмиграции Бориса. Одни поддерживают, морально и делом. Например, помогают жене с решением бытовых проблем. А другие потихоньку отписались в соцсетях. Первым Борис благодарен, вторых — не осуждает.
Вернуться в Беларусь Борис готов, как только начнутся перемены. Готов ради этого даже переплыть Буг.
Добро пожаловать в реальность!