Эксперты подготовили новый выпуск «Беларуского Ежегодника». В нем собраны материалы о важнейших событиях и трендах по ситуации в Беларуси за 2022 год. Этот год стал переломным, наверное, для всех без исключения групп беларусов. Из «мирных людей» мы стали в глазах мира соучастниками первой за многие десятилетия войны на Европейском континенте.
Поговорили с редактором «Беларуского Ежегодника», политологом и культурологом Вадимом Можейко о том, как итоги военного года обманули или не обманули ожидания.
— У вас сложилось какое-то общее впечатление во время работы над «Ежегодником»: «все плохо», или «все не так плохо, как могло быть», или что-то еще?
— Не очень оригинально, но действительно сложилось впечатление, что год был под знаком войны. Как это ни страшно прозвучит, мы уже к ней привыкли. Мы привыкли, что у нас постоянно война.
Но как раз срез 2022 года в сравнении с 2021-м показывает, насколько война повлияла на все сферы. В образовании — милитаризация, в религиозной сфере одних священников арестовывают за антивоенные заявления, а другие продают ДНРовскую литературу. Тем более это сказалось на внешней политике и беларуской армии. Получился военный год.
Мне кажется, мысль, которую из этого следует вынести: если в 2020–2021-м казалось, что все идет по колее — протесты, политический кризис — то всегда может случиться что-то, что переключит всю повестку по всем направлениям. Сейчас нам кажется, что все под знаком войны. Запросто может быть, что в следующем году что-то такое случится, из-за чего весь контекст снова переключится.
Как-то у нас то ковид, то революция, то война — не отпускают нас глобальные тренды.
— Этот эффект относится и к «внутренней» Беларуси, и к «внешней», то есть диаспоре?
— Для тех, кто остался внутри, это ощущается просто в физическом смысле. Мы в диаспоре понимаем, что не прямо от нас летят ракеты и в ответ по нам не прилетит. А люди, которые сидят на юге Беларуси, думают: а вот завтра что-то сделает Россия, а ответит Украина, и что будет? Не попадет ли им в голову осколок? Люди ложатся спать и слышат, как в пять утра летят самолеты. Это от нас Украину бомбить или это из Украины нас бомбить?
А в диаспоре все ощутили, каково это — быть с паспортами страны-соагрессора. И до этого беларуские паспорта были не особым подарком. Но от беларусов-пострадавших или беларусов-героев мы резко стали беларусами-соагрессорами, и это тоже издержка.
— Какие были достижения и провалы у беларуской власти и ее противников в 2022 году?
— Я бы сказал, экономика для власти — двоякое. С одной стороны, как писал в своем тексте Дмитрий Крук, с точки зрения объективных показателей, падения ВВП это худший год чуть ли не с 90-х. В то же время, поскольку все ждали гораздо более ужасных событий в экономике, все это выглядит не очень страшно.
«Удалось не втянуться в войну еще глубже, чем Беларусь втянулась с первого дня. Это не только отсутствие беларуской армии на территории Украины, это и отсутствие украинской армии на территории Беларуси».
Украинские атаки все-таки ограничились единичными историями, какими-то диверсиями, это не переросло в широкомасштабный обмен ударами. Это уже неплохо.
Но, конечно, все это меркнет на фоне того, что в 2022 году Беларусь вообще ввязалась в войну, которая Беларуси абсолютно не нужна. Причем любое завершение этой войны Беларуси ничего хорошего не сулит. Это просто напоминание, что бывает, когда ты настолько зависим от агрессивного соседа, когда решения принимает один человек. В насколько серьезные проблемы можно вляпаться. Прямо в войну.
Что касается противников власти, как достижение общественных инициатив я бы отметил перестройку общественного сектора за границей. В Беларуси продолжалось закрытие всех общественных организаций и инициатив в еще большем темпе, чем в 2021 году. Для Беларуси это очень плохо, но тем ценнее, что выехавшие активисты перегруппировались, не просто пересоздали старые организации. С учетом того, кто где находится, возникают новые коалиции, новые взаимодействия. Организации продолжают, находясь за рубежом, делать активности для людей внутри Беларуси. Часто это по соображениям безопасности не выносится на публику.
Что касается политических сил, то, наверное, самое главное, что можно было сделать, — это провести размежевание между беларусами и россиянами, показать, что беларусы — это не только не Лукашенко, но еще и не Путин, Беларусь не Россия, беларусы не такие агрессоры.
В общем, с этим политики более-менее успешно справляются. Нам хочется большего, и это правильно, этого надо требовать от политиков. Но в то же время были и есть успехи. Здесь ключевое напоминание — зависть россиян к наличию Тихановской. Это отличный пример того, насколько есть польза от ее деятельности. Все познается в сравнении.
В 2022 году с проведением первой конференции «Новая Беларусь» удалось погасить внутренние противоречия. Тот факт, что Тихановская и Латушко перестали публично конфликтовать, — уже достижение. А также создание Объединенного переходного кабинета. Ну и опыт построения институтов: ОПК, Координационного совета — это шаги в хорошем, правильном направлении. Не идеальные, но надо на чем-то тренироваться.
— Есть в «Ежегоднике» статьи, которые вы бы посоветовали обязательно прочитать обычному человеку?
— Я бы очень посоветовал статью Анаис Марэн (спецдокладчик ООН по Беларуси. — Ред.) про взаимодействие Беларусь-ООН. Это первый текст, написанный Анаис в статусе спецдокладчика. Она давала комментарии, но не писала текстов. А это очень хороший, подробный текст, показывающий взаимодействие ООН с Беларусью изнутри очень взвешенно, очень объективно.
Можно посоветовать экономические тексты: Дмитрия Крука про макроэкономику, который очень хорошо, внятно и, насколько возможно, коротко поясняет экономическую ситуацию за военный год. И еще более простая версия — текст про валютный рынок и банковскую систему, который написан анонимно от лица проекта «Кошт урада», недавно признанного экстремистским. Он тоже максимально понятным языком объясняет, что и как произошло в экономике.
— Чтобы не рассчитывать каждый раз, что экономика рухнет?
— Нужно понимать, что мы имеем в виду под «рухнет». Во время Гражданской войны в Российской Империи 100 лет назад ВВП упал на 30%. Это для сравнения: когда мы смотрим на наше падение на 5%, на 8%, нам кажется, что тут никакого падения. Если мы сравниваем с падением на 90%, то да. Но в Гражданскую войну упал только на 30%. Какая-то экономическая деятельность будет поддерживаться всегда и везде, где существуют люди.
Добро пожаловать в реальность!