Бывший дипломат и временный поверенный в делах Беларуси в Швейцарии, политический аналитик Павел Мацукевич комментирует реорганизацию МИД и загранучреждений Беларуси и неожиданную смену посла России в Минске.
О реорганизации беларусской дипслужбы
20 декабря на совещании у Александра Лукашенко обсуждались предложения по пересмотру структуры и численности МИД и загранучреждений. Первое совещание на эту тему произошло еще в апреле. В деталях предстоящие изменения пока неизвестны, однако их общие черты позволяют сделать некоторые выводы.
Суть реструктуризации дипслужбы в том, чтобы сократить и переориентировать дипломатические силы с западного вектора, с которым у Минска сейчас нет коннекта, на восточный, где есть. Основная задача, которую Лукашенко возлагает на белорусскую дипломатию, остается прежней — демонстрировать верность и обеспечивать рост экспорта.
Рассчитывая компенсировать выпадение Запада усилением дипломатического присутствия на других векторах, белорусские власти тем не менее оставляют двери на западном направлении открытыми. По крайней мере, если верить Владимиру Макею, закрывать посольства там пока не планируется. Речь идет о сокращении штата дипломатического персонала.
Его предполагается, в частности, перебрасывать в страны СНГ или Азии. На практике это означает разбрасываться специалистами. Понятно, что погружение в специфику стран Азии или Ближнего Востока — не освоение микрохирургии глаза, тем не менее требуется переподготовка. Вопрос владения языками региона она точно не решит.
Усиление дипломатического присутствия в Азии вполне закономерно. Режим не испытывает в этой части мира проблем с изоляцией — Лукашенко признается де-факто и де-юре президентом Беларуси от Турции до Южной Кореи и Японии.
По словам Макея, в МИД вскоре появится новое подразделение — отдел Китая, который будет целенаправленно заниматься этой страной. Этот шаг можно только приветствовать. С другой стороны, КНР уже не первый год стратегический партнер Беларуси, поэтому решение выглядит опоздавшим на несколько лет.
Аналогично и с усилением дипприсутствия в Юго-Восточной Азии. Удивительно, что оно происходит только сейчас. Думаю, в МИД это понимание необходимости созрело уже давно, кризис помог продвинуть вопрос на самый верх.
Непонятно как можно всерьез развивать отношения с регионом, если посольство в Ханое очень скромными силами отвечает за сотрудничество сразу с пятью странами – Вьетнамом, Таиландом, Камбоджей, Лаосом и Мьянмой. Посольство в Дели покрывает Индию, Шри-Ланку, Бангладеш и Непал, а дипмиссия в Индонезии представляет белорусские интересы еще и на Филиппинах, в Малайзии и Сингапуре.
Пока приняты решения об открытии генконсульств Беларуси в Мумбаи, Хошимине и Гонконге. О новых посольствах в этом регионе пока не слышно. Зато МИД думает над открытием новых посольств в Африке. Как говорит Владимир Макей, «в странах, которые являются и платежеспособными, и где востребована наша продукция». Жаль, министр не уточняет, что за они.
До конца января 2022 года должно быть открыто посольство Беларуси в Зимбабве. Что интересно, эта новость примерно совпала с закрытием дипмиссии в Канаде. Это не было прямой заменой, но вполне характеризует возможности, которые теряет и приобретает Беларусь: ВВП Канады составляет 1,6 трлн долларов, а ВВП Зимбабве — всего 17 млрд. Понятно, что Беларусь не можем воспользоваться возможностями сотрудничества с Канадой из-за характера режима Лукашенко и его поведения. Но ведь это и не делает Канаду менее значимой для Беларуси (чем Зимбабве).
Совокупный товарооборот между Беларусью и всеми странами Африки даже не достигает миллиарда долларов. Понятно, что это не повод не искать новых возможностей, но все-таки по-моему показательно.
Открытие посольства вовсе не означает начало бума торговли. Наши перспективы на новых рынках в Африке и даже в Азии — большой вопрос с учетом краха западного вектора. Кроме этого, прямая связь между наличием дипмиссии и ростом экспорта отсутствует. Скажем, белорусский экспорт в Афганистан вырос с 15,5 млн долларов США в 2016 году до 183,4 млн долларов в 2020 году. Однако в этой стране нет посольства Беларуси, на нее аккредитована наша дипмиссия в Таджикистане. Примеров стран, где есть посольство, а экспорт падает, предостаточно. Экспорт в принципе не может все время расти.
Власти возлагают на дипломатию несвойственные функции по развитию экспорта или привлечению инвестиций, на что дипломаты могут влиять лишь опосредованно. Из-за этого могут приниматься решения об открытии загранучреждений там, где хватило бы бюро продаж конкретных предприятий и центра сервисного обслуживания.
О влиянии нового посла России на союзную интеграцию
По информации многочисленных СМИ, Россия назначает нового посла в Беларуси. Им станет Борис Грызлов — полномочный представитель России в контактной группе по урегулированию ситуации в Украине и председатель высшего совета «Единой России». Сообщается, что его кандидатуру уже одобрил профильный Комитет Госдумы по делам СНГ.
Помимо внутрироссийских процедур — согласования в Госдуме и Совете Федерации, указа президента РФ о назначении, — требуется еще и согласие Беларуси, так называемый агреман. Он запрашивается по дипломатическим каналам. Пока о нем ничего неизвестно.
Если информация о назначении подтвердится, то Грызлов будет четвертымм послом РФ, начиная с 2018 года. Шум вокруг его назначения дает повод поразмышлять о роли посла в белорусско-российских отношениях.
Когда назначили послом Евгения Лукьянова в экспертной среде звучало мнение, что он едет дожимать Лукашенко. С именем Грызлова теперь тоже самое — с ним связываются инструменты давления на Минск. Это довольно странно, принимая во внимание функции и возможности посла даже если он из России.
Да, роль России для Беларуси сложно переоценить и статус ее посла открывает в Минске многие двери. Тем не менее, значимость фигуры посла не стоит переоценивать. Беларусь (пока еще) не часть федерального округа РФ, а посол — не полномочный представитель, обеспечивающий полномочия президента России на его территории.
Наши отношения все больше походят на вассальные, но критическая грань еще не пройдена. Ключевые вопросы решаются между Лукашенко и Путиным, все остальные официальные лица, включая высокопоставленных дипломатов, лишь обслуживают их диалог.
Когда на должность посла назначается человек с таким политическим весом и биографией как у Грызлова, это поднимает статус отношений со страной, в которую этот посол едет. В этом смысле Грызлов больше соответствует уровню белорусско-российских отношений, чем Лукьянов.
Вместе с тем Евгений Лукьянов прибыл в Минск лишь в марте 2021 года, в мае вручил верительные грамоты. Полгода работы — не тот срок, чтобы делать оргвыводы о работе посла и запускать процедуру его замены. Должны быть другие причины и это тот случай, когда они вполне могут быть прозаическими.
Добро пожаловать в реальность!