В июле должен был закончиться второй срок Юрия Ковалёва. Один год колонии мужчина получил “за оскорбление Лукашенко”.
Ещё один год добавился уже в колонии благодаря надзирателям. Юрия обвинили в “неподчинении” законным требованиям администрации. Но вместо колонии отправили на психолого-психиатрическую экспертизу. Эксперт определил, что Ковалёв “страдает смешанным расстройством личности” и биполярным расстройством.
После долгих недель пребывания в штрафных изоляторах, Юрия не отпустили, а отправили в психиатрический стационар с усиленным наблюдением.
Историю Юрия рассказывает его сын, Артём Ковалёв, который сумел выбраться из Беларуси и переехать в Польшу. Он не видел отца полгода. В прошлый раз после свидания с ним в психиатрической клинике Артём плакал. Сам Юрий плакал во время свидания, у него тряслись руки и колени.
Семья готовилась встречать Юрия из колонии летом прошлого года. Но в белорусском УК есть статья, которая может сделать срок заключения бесконечным.
Это статья 411. Она предполагает, что “злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения” — это новое уголовное дело и новый срок для заключённого.
Но что такое “злостное нарушение”? В распоряжении Еврорадио есть постановление суда, в котором перечисляются “злостные нарушения” Юрия Ковалёва, оформившиеся в уголовное дело. Приводим известный нам список:
- встал в строй заключенных небритым (1 раз);
- отказался убирать общую секцию в колонии (1 раз);
- рано утром находился в камере “с незастегнутой на пуговицы курткой” и небритым (1 раз);
- “с нарушением формы одежды” находился в кабинете Андрея Гжесяка (1 раз) и в камере ШИЗО (1 раз);
- противился обыску (2 раза).
Мы попросили освободившегося политзаключённого Олега [имя изменено] рассказать, сложно ли получить такие “нарушения” в колонии. Если коротко и неполиткорректно — “легавым всё позволено”.
— Нарушение за то, что отказался убирать общую секцию в колонии? Если менты захотят, они могут предложить помыть толчок. Откажешься — вот и нарушение.
А ещё могут наложить взыскание за то, что отказался убирать жилую секцию в ПКТ (помещение камерного типа). У меня в колонии каждое утро в ПКТ выливали 5 литров хлорки, и ты должен убирать. Откажешься — поедешь на ШИЗО.
Есть ли в колонии время на то, чтобы бриться? Есть. Брейся — хоть забрейся. Каждое утро до завтрака на это даётся полчаса. И перед вечерней проверкой есть свободное время. Но на проверке мусора могут к кому-нибудь принципиально пристать, а могут забить. Всё зависит от легавых.
У нас был парень, у которого к обеду уже отрастала щетина. Мусора посмотрят до обеда — выбрит. Потом мусор закозлился, подошёл к нему в обед — а щетина уже отросла. Человек говорит: так вы утром проверяли, я был выбрит! Но их это не волнует, в правилах внутреннего распорядка прописано, что у тебя всегда должен быть аккуратный внешний вид. И всё, если захотят — взыскание.
Что происходило на суде, никто не знает — его сделали закрытым. Родственникам просто сказали, что Юрию назначили принудительное лечение “в психиатрическом стационаре с усиленным наблюдением”. В палаты с усиленным наблюдением кладут буйных пациентов, к ним приставляют санитаров с круглосуточным наблюдением.
— Сначала отца отправили в Новинки. Первое время, когда я приезжал к нему, это был ещё здоровый человек. Просто очень худой — но здоровый, и духом сильный. Потом в больнице объявили коронавирус и туда перестали допускать посетителей.
Потом его перевели в другую больницу. Когда в феврале 2023 года мы приехали на свидание, жена была в ужасе и слезах. Она кричала — “Что вы сделали с человеком?”
Картина была страшная. У батьки тряслись руки, колени. Слёзы из глаз. Его запичкали таблетками. Мне было очень страшно на это смотреть. Я помню его здоровым человеком — и физически, и морально. А через полгода встречаю другого человека.
То, что они не смогли сделать на зоне, они сделали медикаментами. Я никогда не боялся сесть, пока не увидел, что сделали с батькой.
Я держался при нём, но когда вышел оттуда, у самого слёзы из глаз покатились.
Артём говорит, что после уколов у отца началась аритмия и бессонница. Движения, речь — всё замедлилось.
— Раньше он много читал, но теперь не может сконцентрироваться.
Там нет прогулок. Тридцать-сорок человек находится в одной палате. Это тяжелейшая обстановка — кругом лежат люди с серьёзными заболеваниями, и это страшно давит.
“А потом они влупили эту карательную психиатрию”
Суд признал Юрия Ковалёва виновным в “злостном неподчинении” администрации. Но ещё до суда по этому делу, прямо из колонии его увезли в Республиканскую клиническую психиатрическую больницу.
— И влупили эту карательную психиатрию, — говорит Артём.
Злостный нарушитель с расстёгнутой пуговичкой
— Как батька попал в колонию? В 2021 году он пошёл проходить комиссию на права. Врач-психиатр в кабинете начала что-то провокационное говорить про Тихановскую, оскорблять её. Он в ответ оскорбил Лукашенко. И врач записала это на диктофон, — рассказывает Артём.
За время отсидки его отца отправляли то в штрафной изолятор, то в помещение камерного типа. Артём несколько раз ездил через всю Беларусь из Чечерска в Волковыск, чтобы привезти ему передачу, но передачи не принимали целый год.
С конца февраля Артём не видел отца. Этой весной ему пришлось бежать из Беларуси — буквально через окно больницы. Сейчас он находится в безопасности в Польше.
— Я решил, что буду говорить об этом. Потому что какой бы указ ни шёл сверху, исполняют его люди на местах. Пусть каждый, кто пойдёт ставить ему укол или подпишет бумажку в комиссии, знают — они совершают преступление.
Знаете, наш Чечерск — маленький город. Да, все сайты заблокированы, но о моём прошлом интервью все говорят — значит, правда до них доходит. Так пусть знают, что всё, что они творят — всё на виду, обо всём люди помнят.
Что будет, если нейролептики примет здоровый человек?
Когда мы коротко пересказали эту историю психиатру Ольге [мы изменили её имя из соображений безопасности], она переспросила:
— Это что, карательная терапия подъехала?
Мы честно отвечаем ей: не знаем. Несколько докторов, к которым мы прежде обратились за комментариями, сказали, что однозначного ответа без разговора с самим Юрием дать не смогут. Нельзя исключать, что состояние человека ухудшилось в ШИЗО.
Когда мы думали, что тюрьма — самое закрытое учреждение, в которое может попасть политзаключенный, мы забыли о психиатрической клинике.
Документов с психиатрической экспертизы на руках у родственников нет — выдать их отказались.
Когда пожилая мать Юрия Ковалёва написала заявление, в котором просила назначить её законным представителем сына, ей отказали “ввиду отсутствия для этого законных оснований и для исключения процессуальной волокиты, исключения ваших поездок в данный суд на большое расстояние в зимнюю пору”.
Законным представителем отца пытался стать и Артём — но и ему суд отказал. В итоге законным представителем Юрия назначили “должностное лицо” РНПЦ психического здоровья.
Единственное, что смог выяснить Артём о лечении отца — название медикаментов, Клопиксол ДЕПО. Это нейролептик, который применяют при острой и хронической шизофрении и других психотических расстройствах.
— Но если нейролептики примет здоровый человек, то у него разовьется состояние нейролепсии, — говорит психиатр Ольга. — Нейролепсия — состояние организма, которое характеризуется снижением двигательной и психической активности, у человека развивается безразличие к окружающим. Для совершения любого действия требуется большее волевое усилие. Наблюдается обеднение переживаний и творческой продуктивности, уменьшение количества ассоциаций.
На психолого-психиатрической экспертизе Юрию поставили два диагноза: пограничное расстройство личности и биполярное расстройство. Мы спросили Ольгу, нужна ли госпитализация при таких диагнозах:
— Пограничное расстройство личности имеет большое количество людей. В стационарном лечении оно не нуждается, да и в амбулаторном тоже. Разве что самому человеку доставляет дискомфорт его поведение или самочувствие.
А вот биполярное аффективное расстройство — это тяжелое заболевание. Оно лечится в стационаре, далее — амбулаторно. Есть фаза депрессии, а есть фаза мании/гипомании. В депрессии человек опасен для себя, а в мании/гипомании — как для себя, так и для окружающих.
Ольга некоторое время практиковалась в минском РНПЦ психиатрии и признаётся, что для неё стало бы новостью возрождение в Беларуси карательной медицины.
— Но в РНПЦ работают разные врачи — не только лучшие.
“Молодец, что не попался. Посмотри, что со мной сделали”
У Артёма двое детей. Старшая дочка вместе с бабушкой ходила повидать деда.
— Мама рассказывала, он разговаривал с ними. Батька соображает — дурачком его не сделали. Просто речь заторможенная. Но он понимает, где он. И ему от этого плохо. Слезы из глаз, эмоции наружу. Понимает, что ничего сделать не может, что бороться с этим не может.
Когда про меня заговорил, мать говорит, руки заколотились. Сказал — молодец, что не попался. Посмотри, что со мной сделали.
Добро пожаловать в реальность!