Как ни странно, очень трудно оторваться от деталей и посмотреть на картину с высоты птичьего полета. Детали, как болото, утягивают внутрь себя, а взгляд сквозь мутную воду не всегда точен, пишет политолог Владимир Пастухов.
Если убрать шелуху деталей, у Путина на столе две карты: ядерный шантаж и тактическое преимущество во времени. Он играет, поочередно доставая их из рукава.
В случае полномасштабного столкновения с НАТО у России есть шанс убиться вместе с планетой, но нет шанса выиграть. Любая настоящая война с Западом без применения стратегического ядерного оружия будет Россией гарантированно проиграна. Надо четко помнить, что сейчас не 1962 год и что Россия – не СССР (хотя Кремль и пытается внушить обратное). Технологическое отставание в ключевых областях стало давно критическим. Но дальше начинаются исключения по пространству и времени.
Первое исключение - по пространству. Запад имеет сложную центрально-периферийную структуру, и не до конца понятно, где кончается та периферия, которую «центр» готов защищать, а где начинается лимитроф, которым он готов делиться. В серой зоне оказалась существенная часть пространства, «отвоёванного» у российской империи после распада СССР. Украина стала первым трагическим примером того, что может происходить в «серой зоне». Сейчас центр внимания перемещается в балтийский регион. То есть везде, где центр Запада не готов сказать четко и ясно «это мое и я буду драться за это насмерть», Москва имеет сегодня преимущество, поскольку периферия самостоятельно защитить себя не может.
Второе исключение - по времени. Запад, сильно расслабившийся перед «концом истории», потерял довольно много времени и провалил свои оборонные программы (если не считать Америку). Но сейчас «широко закрытые глаза» открылись, особенно после того, как Трамп приподнял Европе веки (военные бюджеты). Безусловно, через пять-шесть лет в Европе будет город-сад в цветах хаки, готовый похоронить в себе любую русскую амбицию на корню. Но пока этот сад вырастет, у Москвы есть шанс (в пределах пространства лимитрофа).
Эти два исключения определяют стратегию Кремля. Он знает, что может нанести неприемлемый ущерб периферии Запада, действуя быстро. Ну потом, конечно, будет потоп. Однако, как написал поэт: «Так ведь это ж, пойми, потом…». Именно эту концепцию Путин сейчас продает Трампу, и именно это Трамп называет «сильными картами» Путина. При этом ни сам Трамп, ни Запад в целом пока не определись с ответной стратегией. Расчет пока строится на том, что, взвесив все риски, Путин сам откажется от столь рискованной игры. Что, однако, стоит за такими надеждами, непонятно. Цена поражения в Украине настолько превышает для Путина цену риска расширения экспансии, что соблазн пойти на новую авантюру может оказаться непреодолимым.
Какие есть у Запада в этой ситуации реалистичные ответные стратегии, с помощью которых он мог бы закрыть «транзитную серую зону», не допустив дальнейшего расползания российской экспансии на его периферию? Самым простым ответом было бы, конечно, принятие решения о том, что «центр» будет защищать самые отдаленные свои лимитрофы всей имеющейся у него военной мощью. Недостатком этой стратегии является то, что Москва в такую решимость должна поверить, а это дело субъективное и непредсказуемое.
Альтернативой является решение проблемы за счет Украины, причем в двух версиях: либо через достижение компромисса, который переведет русскую военную машину в «спящее состояние», в надежде, что вывести ее снова из этого состояния достаточно быстро Кремль не сможет, либо через поддержку способности Украины продолжать военные действия на достаточно высоком уровне, что просто физически не позволит русской армии без дополнительной мобилизации открыть «второй фронт» в Балтии (или другом месте). В спорах между Трампом и европейцами сейчас происходит выбор между этими двумя стратегиями.
Добро пожаловать в реальность!