Я думаю, что уже кое-что можно сказать об итогах «переговорного шоу» Путина и Трампа. Больше всего это было похоже на переговоры кота Базилио и лисы Алисы о разделе пяти золотых Буратино, зарытых в некотором поле чудес. Стороны, изъясняясь самым высоким слогом, искренне пытались надуть друг друга, уверяя в преданности и любви, пишет политолог Владимир Пастухов.
И с той, и с другой стороны изначально в качестве переговорной платформы были предложены несовместимые и неприемлемые для другой стороны позиции. Трамп зашел с карты «перемирие без предварительных условий», на что Путин ответил требованием отдать ему территории, которые он еще не завоевал.
Перемирие без закрепления результатов войны является для Путина политическим поражением, которого он не может себе позволить по внутриполитическим причинам, и которое, среди прочего, он не желает допускать, поскольку считает, что может продолжить войну. Требование о «30-дневном» перемирии, изначально невыполнимое, было неким «переговорным туманом», под прикрытием которого стороны должны были договориться о чем-то сущностном. В итоге на переговорном столе остался лежать один туман.
Карикатурная попытка Путина «прогнуть» Зеленского на передачу ему территорий, которые Российская армия безуспешно пыталась завоевать в течение трех лет войны и не преуспела, была такой же заведомо проигрышной переговорной платформой – таким же туманом, под прикрытием которого стороны намеревались договориться о чем-то сущностном. Трудно поверить, что в Кремле кто-то всерьез рассчитывал на то, что Запад согласится на столь унизительные и ничем не подкрепленные материально требования. И этот туман в итоге остался одиноко лежать на переговорном столе.
Для меня очевидно, что и перемирие без условий, и дополнительные территориальные притязания, – крайние торговые ставки, которые сделаны были лишь для того, чтобы скрыть, за что именно идет торг в так называемой «серой переговорной зоне». Полагаю, что там три позиции: юридический раздел Украины, статус неподконтрольной России части и конфигурация европейской безопасности, из-за чего, собственно, весь сыр-бор и начался. Похоже, что, если Трампу все три темы безразличны, то Европа ни по одному пункту - и особенно по второму и третьему, - идти навстречу России не намерена. Парадоксальным образом в центре разногласий оказывается не столько вопрос о разделе Украины (хотя там пропасть в позициях в части способов легализации результатов агрессии), а вопрос о судьбе остающейся неподконтрольной России ее «корневой» части.
Европа видит эту Украину как свой военный редут и важнейшую часть нового «санитарного кордона» вокруг России, в то время как Россия видит эту Украину как косвенно контролируемый и уж точно неспособный создавать угрозу в будущем лимитроф. А «до кучи» ей хотелось бы в рамках «паневропейских» соглашений закрепить аналогичный статус как минимум для Грузии и Армении (о размерах всего «wish list» можно только догадываться).
Пока Европа с возмущением отвергает саму мысль, что это «чудовище» сядет с джентльменами за один стол разговаривать на равных (пусть подавится куском своих захваченных территорий и отваливает), а Трамп говорит, что все в этой Европе стали совершенно crazy и лично он умывает руки (если, конечно, сможет их вытащить из этой компостной ямы). Похоже, Европа и Путин хотят еще немного повоевать, чтобы прояснить кое-какие вопросы из «серой зоны». Получится ли у них «немного» - вот, пожалуй, главный вопрос, который сегодня меня волнует.
***
Повыв пару недель по-волчьи, Кремль вдруг заюлил лисьим хвостом. В последние пару дней - целая серия инициатив, утечек и намеков: мол, переговорый процесс еще только в самом разгаре, и у нас, мол, запасено еще много разных миротворческих идей. О чем это и к чему это?
Акцент неожиданно, хотя и закономерно, был перенесен с Украины на Европу в целом. Неназванные лица в Кремле анонимно напирают на важность какого-то соглашения с Западом о нерасширении НАТО на то, что еще осталось в Европе от бывшей советской империи. Для Украины выговаривают еще какой-то отдельный статус то ли нейтрального, то ли неприсоединившегося государства. Тема территорий временно ушла на второй план (но не исчезла), зато тема прав русских сильно продвинулась вперед.
В целом у меня складывается впечатление, что Путин и его престарелое окружение с маниакальным упорством хотят пересмотреть условия взаимоотношений России и Запада, сложившиеся в процессе распада СССР, и переписать эти «кондиции» таким образом, как будто это был не вынужденный распад, а добровольный жест наивной и доверчивой империи (что-то типа добровольного отступления от Киева весной-летом 2022 года). Похоже, для Кремля это единственная значимая цель войны. Тут возникает серьезный когнитивный диссонанс. Путин добивается прямых и жестких переговоров с Америкой и Европой о судьбах мира, а ему все время подсовывают Украину и предлагают сначала договориться с ней. Это раздражает.
Попытка еще раз вернуться к «песням о главном» пока проваливается. Зеленский, как всегда, выстрелил «глобальными идеями» и, опережая события, снова заявил, что на этот раз готов встречаться не только с Путиным, но и с самим Трампом. Надо полагать, что следующая инициатива будет распространена еще и на председателя Си. Лавров на встречном курсе привычно и скучно предложил встретиться с Мединским в Стамбуле («Остап не баловал своих противников разнообразием дебютов»). В таком режиме гарантировано ни о чем договориться нельзя. Это всего лишь взаимный и очень жирный троллинг.
Что же все-таки это было, Бэрримор? Похоже, собака Баскервилей заблудилась на болотах. Вой страшный, а выхода нет. Кремль поставил во главу угла этой войны недостижимую историческую утопию (и в этом смысле назначение Мединского главой делегации приобретает некий мистический смысл) и, похоже, все его действия в рамках переговорного процесса чем дальше, тем больше определяются не прагматизмом, не инстинктом самосохранения, как мы привыкли думать, а сложными историческими фантазиями, продиктованными гремучей смесью комплексов и невежества. Мы уже имели возможность в XX веке не раз наблюдать, к каким последствиям может приводить следование утопиям и утопическим идеям («большим идеям», по выражению Исайи Берлина). Видимо, одной утопии, чтобы добить Россию, оказалось мало. Пришлось ей в помощь послать еще одну поменьше и пожиже, но зато более ядовитую. Думаю, этой хватит…
Добро пожаловать в реальность!