Александр Лукашенко Беларуси очередной раз анонсировал появление российского ракетного комплекса «Орешник» в нашей стране. По его словам, это случится уже в этом году, пишет Салідарнасць.
— Мы с Путиным в Волгограде договорились. Первые позиции «Орешника» будут в Беларуси. Работу «Орешника» вы видели. К концу года это оружие будет размещено в Беларуси, — заявил на днях правитель.
Вот только что будет стоить это нашей стране, и не хочет ли Путин удержать Беларусь такими «подарками»?
— Что касается Путина, то тут, честно говоря, особо и держать-то не нужно, — отмечает на канале Обычное утро политический аналитик Александр Фридман. — Лукашенко и сам держится. Да, он не прочь расширить свое поле для маневра, но, я полагаю, что даже все эти консультации с американцами были согласованы с Россией.
По мнению эксперта, тема «Орешника» — это элемент пропагандистской войны, поэтому ее активно продвигают.
— Но и для Лукашенко это тоже важная история. Он исходит из того, что, чем больше российского современного вооружения (хотя о боевых характеристиках «Орешника» можно долго дискутировать), тем больше гарантий, что режим будет существовать долго и стабильно, — поясняет Александр Фридман.
Не зря же одним из ключевых нарративов освещения Двенадцатидневной войны Израиля против Ирана в беларуской пропаганде было то, что, в отличие от Ирана, который якобы только может сделать ядерное оружие, Беларусь — это уже ядерная держава. Мол, у Беларуси есть ядерное оружие, поэтому ничего подобного ей не угрожает.
Аналитик обращает внимание, что Лукашенко долгое время не комментировал ситуацию в Иране, и догадываться о его взглядах можно было только по сюжетам пропагандистов. После комментарии последовали, и они очень примечательны.
— Есть одна вещь, которая, я убежден, Лукашенко потрясла, но говорить он о ней не будет, потому что она предельно неприятная, — это когда израильская авиация ударила по тюрьме Эвин в Тегеране, где находятся политзаключенные, — считает Александр Фридман. — Это был символический удар — не для того, чтобы спровоцировать восстание, а чтобы показать иранцам: мы воюем против этого режима, а не против вас.
Но сам факт удара по тюрьме как по символу режима, символу преследования, я думаю, очень неприятно задел Лукашенко. Поэтому в пропаганде об этом практически не говорили, не афишировали эту историю.
Если вернуться к ядерному оружию, то, по мнению аналитика, у Лукашенко двоякая мотивация размещения «Орешника».
— С одной стороны, это престиж, усиление его позиций. С другой — он сам фигура в большой российской геополитической игре. Комбинация сложная.
Но если сделать шаг назад: если бы у Ирана уже было ядерное оружие и вероятность его применения, то удара по Ирану, скорее всего, не последовало бы — как не следуют удары по Северной Корее. Северная Корея стала ядерной державой, и Трамп, несмотря на угрозы, ничего не смог сделать, — поясняет Александр Фридман.
Но есть и другая сторона. Война в Украине показывает, что ядерный зонтик — не стопроцентная гарантия.
— Россия — ядерная держава, Украина — нет, но Украина наносит удары по российской территории, а ядерного ответа нет, — поясняет аналитик. — Возможно, после всех этих войн отношение к ядерному оружию как к сдерживающему фактору изменится.
Но факт остается фактом: усиливая милитаризацию Беларуси и ее зависимость от России, Лукашенко увеличивает риск втягивания страны в конфликт — не только в «холодном» формате (инфраструктура, поддержка военной экономики), но и в «горячем».
Добро пожаловать в реальность!