17 октября 2004 года, по официальным данным, 79,42% белорусских избирателей согласилось, чтобы Александр Лукашенко мог избираться главой государства сколько угодно раз. Так вошедший во вкус правитель снял еще один барьер на пути к безграничной власти, пишет политический аналитик Александр Класковский на "Позiрке".
Тем временем авторитарная система была уже отстроена на славу. За плечами — опыт двух референдумов, на которых молодой амбициозный президент продавил свои решения.
Плебисциты прокатили
На плебисците в 1995-м были решены вопросы о государственном статусе русского языка, замене госсимволики, получен карт-бланш на интеграцию с Россией.
Впрочем, не совсем карт-бланш. Вопрос был только об экономической интеграции, но Лукашенко этот эпитет стал опускать. Подумаешь, мелочь.
Как он сам сформулирует позже, “иногда не до законов”. В эту формулу вполне укладывалось и избиение группы оппозиционных депутатов, устроивших в Овальном зале в апреле 1995-го голодовку в знак протеста против референдума.
На референдуме же 1996 года была и вовсе сломана система сдержек и противовесов, разгромлен парламентаризм.
К слову, тогда “мятежники”, хотевшие импичмента, согласились на “посредников” из Москвы. Чем окончился их визит, известно: гости подыграли Лукашенко. Это, в принципе, к вопросу о “нейтральности” имперских посланцев.
В итоге были усилены и так колоссальные президентские полномочия, а ершистый Верховный Совет заменили послушным Национальным собранием. Народ в основном безмолвствовал.
К слову, в годы перестройки было популярно мнение, что прозрачные выборы, референдумы — это гарантия мудрых, справедливых решений. На практике все оказалось сложнее. Вопрос еще и в политической зрелости электората.
Саша задержался
К 2004 году высоколобая оппозиция уже перестала смаковать простодушную фразу Галины Лукашенко, жены правителя, о том, что, мол, мой Саша нигде больше двух лет не задерживается. Стало ясно, что на посту главы государства этот провинциал с грубыми манерами — всерьез и надолго.
В чем феномен его политического долголетия? Да, несомненно, он адепт сильной руки. Но на выборах 1994 года, когда Лукашенко пришел к власти, многие белорусы как раз таки и хотели сильной руки, которая, как обещали предвыборные листовки, отведет народ от пропасти.
И потом довольно долго он был реально популярен за счет нехитрых лозунгов: вот дам вам к очередным выборам сто (2001-й), двести пятьдесят (2006-й), пятьсот (2010-й) долларов средней зарплаты.
Да, оппозиция раз за разом призывала побороться за демократию, однако изрядная доля обывателей думала в духе мультяшного героя: “Таити, Таити… Не были мы ни в какой Таити! Нас и здесь неплохо кормят”.
Со временем социальный пакет стал урезаться, политическое сознание белорусов крепло, но Лукашенко уже успел отстроить систему, способную эффективно душить протесты.
Правда, в 2020-м он явно провалил коммуникацию. Пренебрежительно отзывался об умерших от ковида. Это стало одним из слагаемых массового недовольства населения, вылившегося тогда в мирное восстание.
Правитель, похоже, учел ошибку. Если летом 2020-го он ездил в основном по воинским частям, то теперь — по “Дожинкам”, студенческим аудиториям. По многим симптомам, очередная избирательная кампания началась.
Так созревает диктатура
А тогда, двадцать лет назад, режим выглядел относительно мягким. Во всяком случае, в стране легально работала независимая социологическая структура НИСЭПИ.
Так вот, в то время как Центризбирком огласил, что якобы 79,42% зарегистрированных избирателей на референдуме 2004 года дали Лукашенко право избираться бессчетное число раз, последующий опрос НИСЭПИ показал, что за изменение Конституции проголосовало 49% респондентов.
Масштаб вероятной фальсификации нетрудно прикинуть. НИСЭПИ через несколько лет будет разгромлен. Эта социологическая фирма раз за разом показывала цифрами своих исследований, что приписки во время электоральных кампаний достигали 20-30%. И это было, заметьте, в лучшие для Лукашенко времена.
Последним по счету был конституционный референдум 2022 года. Лукашенко забронировал себе еще и место председателя Всебелорусского народного собрания. О каком-то подсчете голосов оппозиция уже и речи не вела. Уличные выступления имели место по другому поводу — в связи с широкомасштабным вторжением в Украину. И после уроков 2020 года справиться с ними для силовиков было как раз плюнуть.
Режим, которому “иногда не до законов”, перетек в полутоталитарную фазу.
Как демократизацию Конституции перед референдумом 2022 года пропаганда пиарила возврат лимита в два срока для президента. Таким образом, формально сделан откат от решения, принятого на плебисците 2004 года.
Но мы уже убедились, что с Основным законом власть играет как кот с мышкой. И кто помешает Лукашенко снова снять этот лимит, если здоровье позволит баллотироваться в очередной раз? Или же переписать Конституцию под младшего сына?
Западная демократия не идеальна. Но в большинстве случаев она ставит для жаждущих власти предел в два срока. Авторитарные правители часто ломают этот ограничитель. Когда же нет этого элементарного предела, начинается беспредел.
Добро пожаловать в реальность!