Александру Лукашенко исполнилось 70. Недавно министр информации Марат Марков заявил в телепередаче: “…Такие лидеры, как наш президент, рождаются один раз в тысячу лет и далеко не во всех странах. Просто нам повезло”.
Понятно, что белорусы, попавшие под каток репрессий, вытесненные из страны или вынужденные внутри нее скрывать свои демократические взгляды, убеждены в обратном: Беларуси с первым президентом катастрофически не повезло. Иные и вовсе скажут: это злой рок, проклятье, пишет политический аналитик Александр Класковский на "Позiрке".
В образе “нашего Сашки”
Был ли приход Лукашенко к власти фатальным? С одной стороны, вроде как нет. Его, тогда 39-летнего, просто не зарегистрировали бы кандидатом в президенты, не реши депутаты при обсуждении проекта Конституции в начале 1994 года снизить возрастной ценз с 40 до 35 лет. Во время избирательной кампании ЦИК мог снять этого кандидата с дистанции за ряд нарушений (неточность личных данных в документах, нелегальные агитационные материалы и пр.).
Так что амбициозному деятелю со Шкловщины сказочно повезло. С тех пор он очевидно уверовал в свою звезду, покровительство всевышнего.
С другой стороны, у массы белорусов, оглушенных постсоветским хозяйственным развалом, был мощный запрос на фигуру подобного типа. Харизматичный популист из глубинки выглядел своим парнем, “нашим Сашкой”. Обещал победить номенклатурную мафию, отвести страну от пропасти, вернуть советскую стабильность.
При том состоянии массового сознания шансы на победу представителя национально-демократических сил были призрачными. А победи тогда премьер Вячеслав Кебич, уже договорившийся было с Москвой о введении российского рубля, — кто знает, не отдал ли бы он независимость в два счета?
Да, Лукашенко тоже сделал ставку на Россию. Подписал в 1999 году союзный договор, который предусматривал единую валюту, общий парламент, конституцию и прочие элементы слияния. Но — торпедировал процесс, когда понял, что он угрожает его безраздельной власти над страной.
В 2002-м правитель Беларуси бодался с Владимиром Путиным, предложившим вступить в Россию шестью областями. Да и позже не раз входил в клинч с Кремлем. Время от времени удачно раскачивал геополитические качели, начинал игру с Западом. Был период, когда даже среди части оппозиции бытовало мнение, что Лукашенко при всем его авторитаризме — защитник суверенитета.
Но в итоге обхитрить империю не удалось. Теперь, после событий 2020 года и широкомасштабного вторжения в Украину, Москва держит за горло мертвой хваткой, “русский мир” все глубже вползает в Беларусь.
Хотя правитель продолжает трепыхаться, уклоняется от войны, в его политическую субъектность Запад уже не верит, опускает железный занавес. А полную потерю независимости многие считают лишь делом времени.
Его многие недооценили
О Лукашенко принято говорить как о типично советском человеке у власти. Но и в советскую эпоху люди были разные. Кто-то слушал “Битлз”, Высоцкого, читал Вознесенского, Евтушенко, самиздат, ловил по ночам западные “голоса”, то есть проникался критическим мышлением, желанием перемен. Потом это дало яркую плеяду перестроечных деятелей демократического толка.
Лукашенко же глубоко впитал постулаты коммунистической системы и впоследствии показал себя убежденным консерватором, ретроградом. До сих пор и в экономике, и в образовании, и в идеологии он ориентируется на советскую матрицу.
При этом политическая звезда Лукашенко взошла тоже благодаря горбачевской перестройке. Не будь ее, тот мог бы так и остаться деятелем районного масштаба. А вот ветер перемен занес речистого директора совхоза в депутаты Верховного Совета, где он особенно раскрутился как глава антикоррупционной комиссии. Что помогло в 1994-м совершить феноменальный скачок в президентское кресло.
Так сработал трамплин демократии (правда, при незрелом электорате). И, придя к власти, Лукашенко быстро эту демократию сломал, чтобы не обернулась против него.
До поры до времени его высоколобые политические противники насмехались над тем, кого считали выскочкой, “колхозником”. Цитировали простодушную фразу его жены Галины: мол, мой Саша нигде больше двух лет не задерживался.
Да, можно подтрунивать над акцентом, манерами, явными пробелами в образовании, но факт то, что в итоге он показал себя исключительно волевым, хитрым, цепким политическим деятелем. В 1996-м, будучи на волосок от импичмента, сочетанием коварства, посул, запугивания переиграл вставший на дыбы Верховный Совет.
Потом у оппонентов правителя шансов не было аж до 2020-го, когда тот дал маху и зарегистрировал Светлану Тихановскую. Но главное — к тому времени сильно изменилось общество.
Зерна ненависти
Лукашенко — не из тех, кто витает в сфере высоких материй. Он мыслит в категориях типа “накормить народ”. Потому был изумлен, когда в 2020-м масса соотечественников вывалила на улицу — отнюдь не на марш пустых кастрюль. Правитель, похоже, так и не осознал, что изрядная часть общества его переросла, вышла на уровень “не хлебом единым”.
А если и осознал, то все равно выбрал удержание власти за счет страха, грубой силы, средневековых методов.
Впрочем, не стоит упрощать, утверждая, что вся Беларусь стонет под игом диктатуры. Правитель сформировал прикормленные слои — это номенклатура, силовики, придворные бизнесмены, многие люди на казенных окладах (плюс их семьи) и прочие, кому выгоден такой порядок вещей и которых пугают перемены. На часть общества действует пропаганда, есть и просто упертые лукашисты.
После 2020-го общество оказалось страшно расколотым. Правитель действует по древнему принципу “разделяй и властвуй”. Он сознательно сеет зерна ненависти. Причем сила, ресурсы и, что критично важно, поддержка Кремля — на стороне приверженцев режима. Поэтому путь к переменам может оказаться очень долгим и трудным.
“Не злить деда”
Когда-то Лукашенко гордо именовал себя молодым президентом. Был случай, когда в своей гиперболической манере бросил в адрес дряхлого Бориса Ельцина: мне — 40, ему — 80.
Но сейчас уже белорусского правителя многие, особенно молодежь, называют дедом. Даже мем возник — “не злить деда” (это об одной из стратегий, вокруг которых ломает копья оппозиция).
А кое-кто начал сравнивать Лукашенко с генсеком ЦК КПСС Леонидом Брежневым — большим любителем наград и славословия в свой адрес.
Конечно, элементы культа личности в Беларуси не достигли центральноазиатских или северокорейских масштабов. Но тренд очевиден.
Появились фирменные магазины “Мерч Первого”, где торгуют одеждой с цитатами вроде “Раздевайся и работай”, “Любимую не отдают”, “Будет очень интересно”. 30-летию института президентства был посвящен недавний каравай-фест “Бацькава булка” — так назвали сдобную плетенку, которая в свое время пришлась по вкусу правителю. И таких примеров множество.
Минувшей весной славословие в адрес вождя рекой лилось на Всебелорусском народном собрании (ВНС). Сама его стилистика напомнила съезды КПСС брежневской поры. Кажется, иные чиновники негласно конкурируют: кто отвесит наиболее слащавый комплимент “первому”.
Впрочем, пример Нурсултана Назарбаева, бывшего властителя Казахстана, показывает, как быстро преемник может свернуть этот самый культ, убрать прежнего вождя в темный чулан. Вероятно, казахстанский пример усугубил тяжелые раздумья Лукашенко о вариантах транзита власти.
Прокрастинация по поводу транзита
Лукашенко много раз заявлял, что наелся власти. Недавно на Шкловщине обронил перед сельчанами фразу: “Вы должны привыкать к тому (я вас избаловал немножко), что президент будет другой”. При этом крупным планом был показан глава его администрации Дмитрий Крутой.
Иные комментаторы стали раздувать тему (транзит, преемник, здоровье и все такое). Но сам Лукашенко вскоре выступил с витиеватыми разъяснениями, из которых вытекало, что уходить с поста он не торопится.
В любом случае правитель не станет загодя публично указывать на преемника. Иначе номенклатура быстро переориентируется на будущего хозяина. Становиться хромой уткой в таких системах опасно.
Вместе с тем для раскрутки преемника нужно время. Президентские выборы уже довольно близки. Их дедлайн — 20 июля 2025 года. По версии BelPol, они и вовсе могут пройти 23 февраля.
Признаков же раскрутки кого-то из окружения или, скажем, старшего сына Виктора не видно.
При этом комментаторы муссируют разные версии, почему выборы могут быть приближены. Кто-то говорит: в холодное время хуже протестовать. Но сейчас политический климат в стране в принципе арктический, так что сезон для властей не имеет особого значения.
А кто-то намекает на серьезные проблемы со здоровьем. Недавно Лукашенко сам признал: “Ну иногда прихрамываю, нога болит. Не могут мне сустав отремонтировать. Ну я думаю, для президента это не так страшно. Где не пройдешь, там проедешь”.
Пристрастные наблюдатели, однако, подчеркивают и другие признаки нездоровья, которые уже не скроешь на публике. Впрочем, не факт, что это вещи критичные.
Но в принципе время не обманешь. Много лет Лукашенко культивировал имидж мужика с железным здоровьем — лыжника, хоккеиста и т.д. Теперь выглядеть крутым спортсменом, мачо уже не получается.
Пропаганда стала налегать на образ мудреца, патриарха, по-прежнему убеждая, что замены ему нет, иначе страна развалится, враги тут же ворвутся и все растопчут.
Беларусь продолжает платить страшно дорогую цену
Комментаторы привыкли подчеркивать могучее властолюбие Лукашенко. Но власть для него — не только утоление страсти, не только комфорт, роскошь.
С годами, надо думать, все мощнее желание просто обеспечить безопасность — собственную и семьи в широком смысле. Ведь режим заметно ужесточился, пустил немало крови. Политические противники твердят о накопленных богатствах. И перемены грозят неприятными вопросами, суровой ответственностью.
Задумывается ли Лукашенко о том, как войдет в историю? Похоже, он смотрит на ситуацию в другой рамке: выжить самому и обеспечить устойчивость системы, благополучие родни после себя.
Вспомните, как недавно правитель рассказывал в интервью телеканалу “Россия” о событиях 2020 года, когда в день мощной манифестации он с младшим сыном Николаем появились с автоматами у Дворца Независимости: “Он, когда увидел, что я бронежилет свой надел (и у него, и у меня свое оружие, бронежилеты) и в вертолет, он на себя накинул… Мать там его как раз была дома — завыла. <…> Ты, говорю, дома останешься, не надо никуда. “Нет, я пойду с тобой. Я не убивать еду, я иду защищать своего отца”.
Вот такова картина тех событий с этого ракурса. Не высокая политика или мораль, не борьба идей, демократии с авторитаризмом, не вопрос подсчета голосов — а судьба семьи, любимого сына, примат выживания любой ценой.
Обратной дороги для правителя уже нет. Он хочет обеспечить незыблемость режима и после своего ухода. Отсюда — эта диковинная конструкция с ВНС. Оно, по замыслу, должно контролировать следующего президента, не давать ему удариться в реформы, либеральные эксперименты. Сработает или нет — вопрос спорный.
Во всяком случае, Лукашенко, похоже, не спешит уступать кресло главы государства и перебираться на запасной аэродром. Возможно, держит в голове династический вариант.
При этом он, видимо, искренне убежден, что без него Беларусь давно бы пропала. По свидетельству политтехнолога Виталия Шклярова, на знаменитой встрече с арестованными политическими противниками в СИЗО КГБ в октябре 2020 года правитель сказал: “Хорошо, что у вас ничего не получилось. Вы дети, вы еще не понимаете, что такое политика, вас бы россияне и Путин сожрали, как ельцинских демократов”.
Тогда, в 2020-м, он упустил шанс уйти относительно красиво. Впрочем, зная его натуру, можно предположить, что в его системе координат альтернативы просто не было.
Человек, подмявший страну, продолжает битву со временем, хочет остановить его и в биологическом, и в политическом смысле. И Беларусь платит страшно высокую цену за то, что изрядная часть электората в 1994-м наивно открыла этому жестокому деятелю путь к власти.
Добро пожаловать в реальность!