В феврале витебская сторонница «русского мира» и Z-активистка Эльвира Мирсалимова провела двое суток в изоляторе временного содержания за иллюстративные фотографии «к антинацистским и антизмагарским» постам. Ее посадили в камеру к «политическим». Пророссийская активистка красочно расписала в фейсбуке все «прелести» такого заключения.
Позже Мирсалимова написала в своем телеграм-канале, что в Беларуси критики боятся, как огня:
«Россию попоучать белорусские пропагандисты любят, а что касается внутренних проблем — молчок. Один сплошной елей».
Об эмоциональных сражениях другой пророссийской активистки, Ольги Бондаревой, с беларускими чиновниками даже упоминать излишне. Создается впечатление, что активисты подобного толка в весьма напряженных отношениях с беларуской властью. Может ли из них «вырасти» новая оппозиция — пророссийская?
По мнению политического аналитика Артема Шрайбмана, есть два повода сомневаться, что такая новая оппозиция может появиться при Лукашенко. Во-первых, он при своей жизни в принципе вряд ли даст появиться какой-то оформленной оппозиции. А во-вторых, нужно, чтобы перестал быть пророссийским сам действующий беларуский режим.
«Для того, чтобы у политической силы появилась какая-то социальная база, ей нужно отстроиться от действующей власти, — поясняет аналитик. — Неслучайно вся беларуская оппозиция за годы правления Лукашенко была скорее проевропейской, продемократической и, за редкими исключениями, более прорыночной, чем он. Дело в том, что на другом фланге по всем этим вопросам разместился он сам и не оставил достаточно кислорода для того, чтобы появились альтернативы».
То есть нужно было быть абсолютным фанатиком, чтобы найти, за что критиковать Лукашенко с еще более проавторитарных или пророссийских позиций.
По поводу отношения к рыночной экономике было чуть больше вариантов. Когда Лукашенко позволял себе шаги в сторону от социального государства, даже условно прорыночная оппозиция пользовалась этим моментом и критиковала его с левых позиций (то есть упрекала в нарушении тех же социальных гарантий). Так было, когда отменялись льготы, повышался пенсионный возраст, принимался декрет о тунеядцах.
Уже был период, когда пророссийские активисты немного подняли голову, — это вторая половина 2010-х, когда беларуская власть «флиртовала» с Западом и проводила мягкую беларусизацию, напоминает Шрайбман.
«В какой-то момент эти пророссийские критики власти стали ей настолько некомфортны, что троих из них по делу «Регнума» больше года продержали в СИЗО по обвинению в разжигании розни. Власть тогда критиковали с пророссийских позиций активисты, которые пытались проводить «Бессмертный полк» или, например, бывшие функционеры режима вроде идеолога Льва Криштаповича.
Этот короткий период нашей истории по сути служит моделью того, как может появиться пророссийская оппозиция в будущем. Чтобы это произошло, власть сначала должна сместиться в более нейтральную или прозападную сторону, освободив место на пророссийском фланге для новых политических сил, чтобы те люди, которые там по своим убеждениям находятся, почувствовали, что власть больше их не представляет, и им нужны новые политики, чтобы выражать их интересы».
В такой момент пророссийская оппозиция будет появляться в том или ином виде. На эту оппозицию со временем могут появиться деньги. Если на тот момент беларуская власть будет дистанцироваться от России в экономике, то бизнесы, которые не захотят терять эти связи, могут начать поддерживать политиков, которые за то, чтобы восстановить союз с Россией.
При новом кризисе в отношениях Минска и Москвы в России наверняка найдутся силы, которые захотят дестабилизировать беларускую власть через поддержку пророссийских сил.
Шрайбман считает это вполне вероятным сценарием, но либо после Лукашенко, либо на самом закате его режима, когда уйдет в прошлое сама сегодняшняя модель беларуско-российских отношений. Оставшись без российской поддержки, Лукашенко будет вынужден идти на уступки Западу, чтобы хоть на сколько-то продлить жизнь своего режима.
«При таком сценарии я не вижу для него возможности удержаться долго. Причем угрозой будет не сама новая пророссийская оппозиция, а в первую очередь ухудшение отношений с Россией, падение российской поддержки, от которой сегодня Лукашенко больше всего зависит, и та либерализация, которой потребует от него новый этап разморозки отношений с Западом.
А пока сегодняшняя модель российско-беларуских отношений работает, российская поддержка продолжает течь в страну, для Лукашенко разумнее оставаться там, где он есть, — то есть на открыто пророссийских позициях», — делает вывод Шрайбман.
То есть власти выгоднее, чтобы пророссийский фланг беларуского политического поля со своими избирателями оставался в ее монопольном владении. К тому же в Минске прекрасно понимают, что попытки создать альтернативу, даже самые маргинальные, нужно либо кооптировать (включать в институты режима), либо жестко подавлять, чтобы в Москве помнили, что никого лучше Лукашенко для них в Беларуси нет и не может быть.
Добро пожаловать в реальность!