29 февраля Путин более двух часов выступал с посланием к Федеральному собранию РФ.
О чем сказал российский правитель и о чем умолчал?
Поговорили с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.
«Путин останавливаться не собирается»
— Путин выступал долго, довольно занудно, с массой искажений, при этом ничего нового не сказал. Единственное, что вдохновляет, — в этот раз его не понесло на историческую тему. Даже удивительно.
Путин высказал полностью бескомпромиссную позицию в отношении войны. Он собирается вести войну дальше, более того, все, связанное с войной и воинами этой войны, героизировать, объявляет даже элитой России.
Сидеть на троне собирается долго, потому что говорит о каких-то проектах, которые запланированы после 2030 года.
А в целом прозвучала обычная, традиционная риторика в адрес Запада. С одной стороны, пугает (у нас самое лучшее вооружение), с другой — отрицает возможность нападения на другие страны. Похоже, он точно так не собирается ни с кем воевать, как не нападал на Украину.
Первые реакции говорят о том, что на Западе прежде всего увидели угрозу со стороны Путина.
— Об угрозах какого толка идет речь — эскалация войны на западную территорию?
— Путин называет чушью разговоры об эскалации войны, но при этом угрожает «новейшим» оружием и ответом, особенно тем, кто помогает оружием Украине («заигрались в мультики»). Это угроза и есть. Угрозы не являлись прямыми и не носили радикальный характер. Но Путин всегда использует типичный набор тем, которые он хорошо заучил и который повторяет: Россия великая держава, которая во многом преуспела, которая «борется с нацизмом» и так далее. Судя по стенограмме, в этот раз Путин не жаловался на то, что его обидел Запад, и не звучало серьезных исторических отступлений. Он больше хотел показать «успехи».
— Речь идет об эскалации ради эскалации или вполне реальном намерении «ответить»?
— Никаких принципиальных сигналов о готовности пойти на компромисс не прозвучало. Его послание звучит примерно так: я завоевал то и это, признайте, что я это сделал. Путин хочет с позиции силы, как «победитель», добиться, чтобы с ним разговаривала и Европа, и США. Но Запад не приемлет такую позицию, поэтому там просто примут к сведению настроения Путина.
А к чему он готов? Сложно судить о его планах. Пока что речь идет только об Украине. Если ему удастся достичь своих планов в Украине, я думаю, для него будет велик соблазн продолжать войну, останавливаться он не собирается.
Просто в этот раз речь Путина не была заточена на обострение на внешнеполитическом контуре. Речь больше всего шла о нем, как о человеке, который больше всего хочет переизбраться и каких побед добился. Это попытка позитивной продажи войны: «борцы с нацизмом» в Украине – это элита, это и есть будущее России. Уже в этой фразе многое прочитывается: если действительно эти люди, прошедшие захватническую войну, участвовавшие в преступлениях, будут определять будущее России, уже о многом говорит.
«Беларусь уже в кармане, а Украину еще надо завоевать»
— Путин вспомнил о Беларуси только единожды. Что означает для Беларуси контекст упоминания о ней?
— Контекст плохой, потому что Путин вспомнил «братскую Белоруссию» в той части речи, где говорил об инфраструктурных проектах: о строительстве скоростных железных дорог на территории России. Говорил о железных дорогах, связывающих Москву и Санкт-Петербург, Казань, другие российские города. И в этом логическом ряду проскакивает «братская Белоруссия» и Минск. Подтекст звучит однозначно: Минск — это часть российских инфраструктурных проектов. Путин не назвал Минск частью России, но, если он собирается ввязывать Беларусь в российские инфраструктурные проекты, то это очевидно свидетельствует о том, что Беларусь рассматривается как часть России. Однозначно прочитывается российское восприятие Беларуси как своего. Если я не ошибаюсь, Путин вообще больше никого не упомянул с постсоветского пространства.
— А как же недавнее заявление Лукашенко, что объединение в одну страну не примут ни в Беларуси, ни в России?
— Лукашенко может говорить что угодно. Думаю, когда в Кремле слушают Лукашенко, про себя думают: тебе надо так говорить — говори что хочешь, мы не мешаем. Путин в интервью Карлсону, и не только ему, подчеркивал (и российская пропаганда это подчеркивает), что ему удастся переформатировать мозги украинцам, что заставят украинцев вернуться к «братским» отношениям с Россией. Это про Украину, после всего того, что они там натворили. А что тут говорить про Беларусь? Лукашенко может думать и заявлять что угодно, никто не станет перечить, а для себя уже решили: Беларусь уже никуда не денется.
Дело ведь не в том, что Путин помешан на том, чтобы включать все новые территории в состав Российской Федерации. Его устроит полный контроль и полная лояльность. Я думаю, что нынешняя лояльность, которую демонстрирует Лукашенко, готовность двигаться в фарватере российских интересов, готовность подчинять свои интересы интересам российским, устраивает Кремль, поэтому нет никакого смысла заниматься сейчас формальным уничтожением независимости Беларуси.
— Повторяется печальная судьба Приднестровья, Крыма?..
— Это немного разные истории. В России считали, что Крым и Приднестровье надо присоединить, то, что должно быть частью Российской Федерации. Думаю, сейчас в Кремле преобладает мнение, что над Беларусью должен быть установлен полный контроль; определенная самостоятельность (флаг, герб, посольства, некое подобие самостоятельной внешней политики) не мешает России. Сегодняшняя Беларусь во главе с Лукашенко изолирована, полностью подчинена интересам России, которую можно использовать в качестве полигона, которой можно прикрываться. Острой потребности превратить Беларусь в очередной субъект РФ на данный момент не просматривается. Кремлевская точка зрения, что «государственность Беларуси — это недоразумение», понятна, но из этого не следует, что это недоразумение надо исправлять именно сейчас, возможно, очередь еще дойдет. Для этого сначала нужно решить более важную проблему — с Украиной, а Беларусь уже и так в кармане.
Добро пожаловать в реальность!