Кто бы что ни говорил о нынешнем состоянии оппозиционных партий и движений, но именно они, демократические национально ориентированные активисты, непрерывно сопротивлялись установлению и укреплению единоличной власти Лукашенко, боролись против объединения с Россией и добивались сохранения национальных ценностей. И они имеют право быть услышанными, пишет политический аналитик Сергей Наумчик.
В блоге "Сначала поражение, потом - ссора между своими. Почему оппозиция снова ищет виновных" Виталий Цыганков поднимает тему борьбы за лидерство в оппозиции и отмечает, что в последнее время существенно увеличилось количество критических высказываний в адрес Светланы Тихановской. Причем даже от тех, кто раньше был ее сторонником или от критики воздерживался.
Проблема, однако, лежит глубже, чем "ссора между своими", которую автор определяет как "главную матрицу белорусской оппозиции", апеллируя к красноречивым примерам из новейшей истории. Потому что, как кажется, ситуация с Тихановской коренным образом отличается от тех, которые возникали раньше.
Виталий Цыганков резонно назвал причины недовольства, которые лично мне кажутся главными - это поражение протестов 2020 года и уменьшение веры в скорую победу. Уточню, однако, определения: речь именно о политическом поражении и о вере именно в скорую победу.
В новейшей истории, на которую ссылается автор, нечто подобное случалось: после 1994-1995 года, когда БНФ не победил сначала на президентских, а потом на парламентских выборах, лидеры фронта заявили, что, несмотря на поражение политическое, одержали победу моральную: сотни тысяч людей остались верными демократическим и национальным идеалам. Однако направление развития страны определяли те, кто победил политически. Время шло и (конечно, не без влияния других факторов, в том числе и непрекращающейся властной пропаганды) влияние Народного фронта, как, впрочем, и вообще оппозиции, упало до минимума.
В этом смысле положение с "новыми лидерами" еще более драматичное, так как, в отличие от 1994-1995 годов, когда политическая активность общества по сравнению с самым началом девяностых была невысокой, 2020 год вывел на улицу неслыханное для Беларуси количество людей. Думается, что цифра в 600-700 тысяч 16 августа по всей стране не будет преувеличением. Это то, что теоретики революции называли "народными силами". Почему эти силы не победили - вопрос отдельный (и пока по-настоящему не проанализирован).
Конечно, значительная часть из тех, кто вышел, несмотря на репрессии, своей позиции в отношении Лукашенко не изменили. Но вера действительно угасла. Здесь еще стоит вспомнить, что почти год люди из ближайшего окружения Тихановской утверждали, что режим "вот-вот падет", называя даже конкретные сроки (ноябрь 2020-го, май 2021-го), и призывали людей не уменьшать давление.
Люди верили, выходили на акции - и садились в тюрьмы.
Тем более горьким было разочарование.
Но есть и группа людей (и довольно немалая), для которых политическое поражение не является «концом истории», так как политическую и гражданскую активность они проявляли задолго до 2020 года.
Запад определился, с кем разговаривать о Беларуси
Не знаю, удалось ли Светлане Тихановской на Всемирном экономическом форуме в Давосе познакомиться с Генри Киссинджером, этим почти 100-летним патриархом мировой политики. Говорят, что в 70-е, когда он был госсекретарем США, любил повторять фразу: "Кому мне нужно звонить в Европу?».
Имелось в виду, что когда возникала потребность выяснить позицию «социалистического лагеря», достаточно было посмотреть на Москву. Демократическая же Европа представляла собой два десятка стран, которые часто имели разные подходы к той или иной проблеме (после образования ЕС ответ на такой вопрос упростился: звонить следует в Брюссель).
В своем отношении к оппозиционным силам в таких авторитарных странах, как Беларусь, Запад определяет один субъект, с ним и ведет дело. Обычно это лицо или политическая сила, получившая больше других голосов на выборах (президентских или парламентских). Причины разные: считается, что такая личность или партия имеет лучше остальных шансы победить на следующих выборах; она, как правило, пользуется наибольшим авторитетом в обществе. Наконец, чисто технически: так проще, не надо распыляться (пожалуй, эта причина даже главная).
В отношении оппонентов Лукашенко, нравится это кому или нет, Запад определился еще более двух лет назад: звонить нужно Светлане Тихановской. И, как это обычно бывает, сконцентрировал внимание исключительно на ней и ее структурах.
Не будем сейчас давать оценок, зафиксируем это как действительность.
Виталий Цыганков вспоминает эпизод, когда вскоре после выборов 2006 года Конгресс демократических сил лишил Александра Милинкевича статуса лидера объединенной оппозиции, который за полгода до этого сам же ему и дал, выдвинув в качестве единого кандидата в президенты.
Как известно, голосовали за выдвижение (а потом и за «развенчание») представители абсолютного большинства действующих на тот момент демократических партий (за исключением КХП-БНФ, которая выборы бойкотировала).
Правда, "развенчание" то в международном аспекте на политический вес Милинкевича не повлияло: участие в президентских выборах и события, которые их сопровождали (Площадь-2006 и другие) придали ему авторитет и вес в глазах западных лидеров. Его продолжали принимать и в Брюсселе, и в Вашингтоне, и в парламентах европейских стран, он был награжден премией Евросоюза "За свободу мысли" имени Андрея Сахарова. Мысль Милинкевича являлась весомой и для тех, кого принято называть «донорами».
Иными словами, "делегитимизация" партиями не была принята международным сообществом во внимание в теме "с кем разговаривать в демократической Беларуси" — практически на всю каденцию до следующих президентских выборов 2010 года Запад разговаривал с Милинкевичем. Не только с ним, конечно, но в первую очередь с ним.
"Президент-элект" или "лидер демократических сил"?
Аналогичная ситуация, похоже, сложилась и вокруг Тихановской. Именно она в 2020 году была воспринята (и принята) Западом как представитель белорусского народа, и такой статус будет сохраняться по меньшей мере до следующих президентских выборов. А с учетом того, что оппозиция, скорее всего, не получит возможности зарегистрировать своих кандидатов на будущих т.н. выборах, даже если пожелает участвовать в кампании вообще, - срок может быть продлен и дальше.
И не будет иметь (как уже не имеет) никакого значения ни ее реальный рейтинг в Беларуси (который и определить невозможно, так как независимые социологические службы давно уничтожены), ни степень поддержки или неподдержки структурами гражданского общества или остатками демократических партий.
Тем более что, в отличие от Милинкевича, эти партии ее в президенты не выдвигали (как известно, весной 2020 года они провели собственные «праймериз» со скромными результатами).
Несмотря на последнее, Тихановская имеет абсолютно полное и политическое, и моральное право никак не учитывать мнение партий (как это делал и делает Лукашенко, начиная с 1994 года).
Но только при одном условии: если бы ее не называли "лидером демократических сил".
В отличие от статуса "президент-элект", который, хотя и вызывает споры (лично автор этих строк склонен считать, что во время голосования Тихановская собрала большинство голосов, однако оппоненты легко выставят контраргументы: а где цифры по всем участкам и какова общая цифра?), но основывается на голосовании в августе 2020-го, сказать, на чем базируется статус «лидера демократических сил», проблематично.
С формальной точки зрения — никакие демократические партии и организации Тихановскую в президенты не выдвигали, о чем уже говорилось выше. Никакие партии не сделали однозначных заявлений, в которых признавали бы ее таким лидером - ни после 9 августа 2020-го, ни вплоть до сегодняшнего дня.
Не было и никакого общего собрания представителей демократических партий и организаций, которые подтвердили бы статус Тихановской как общего демократического лидера. Могут вспомнить конгресс в августе прошлого года в Вильне, но его участники, насколько известно, определялись с самим Офисом Тихановской, какого-то партийного представительства там не было.
Партийное поле после битвы
"Но о каких партиях может идти речь, если их деятельность практически парализована и они, в правовом смысле, доживают последние дни перед перерегистрацией, которую вряд ли пройдут?"- может прозвучать вопрос, ответ на который очевиден.
Действительно, партии разгромлены, их деятельность на территории Беларуси фактически прекращена - многие лидеры осуждены на большие тюремные сроки (в том числе лидер ОГП Николай Козлов, председатель «Народной Грамады» Николай Статкевич, председатель БХД Павел Северинец, председатель Партии БНФ Григорий Костусев).
Что касается работы за рубежом, ситуация выглядит немного лучше. Некоторые представители партий (буквально единицы) вошли в состав офиса Тихановской, структуры Объединенного переходного кабинета и Координационный совет. Наиболее сильное представительство в новых структурах имеет ОГП - в офисе Тихановской работают основатель партии Александр Добровольский, ее бывший председатель Анатолий Лебедько, заместитель председателя партии Анна Красулина.
Было ли какое-то делегирование партиями этих лиц в структуре Тихановской? Информации об этом найти не удалось.
Насколько известно, никоим образом не представлены в «штабах» Партия БНФ, партия «Народная Грамада», Белорусская Социал-демократическая партия, Белорусская партия левых «Справедливый мир», Движение солидарности «Вместе», общественная кампания «Говори правду».
Судя по заявлениям лидера КХП-БНФ Зенона Позняка, сотрудничество созданной преимущественно из членов его партии «Вольной Беларуси» с офисом Тихановской исключено по ряду причин, в том числе идеологических (подготовленный Офисом проект Конституции оставляет статус государственного за русским языком, долгое время Тихановская не ставила под сомнение целесообразность существования «союзного государства» и др.).
Делались ли предложения лидерам других партий, могли ли бы они участвовать в структурах Тихановской - вопросы открытые.
Партии почти уничтожены, но люди остались
Опять же, прекращение деятельности большинства партий не означает, что исчезли члены этих партий - тысячи активистов, которые были вынуждены покинуть Беларусь, в отличие от тех, кто остался на родине, имеют гораздо больше свободы для выражения своих убеждений, в том числе и в социальных сетях.
Надо думать, именно их и имеет в виду Виталий Цыганков, когда пишет о недовольстве деятельностью офиса Тихановской. Среди претензий, которые приходилось читать - практически полное отсутствие прозрачности принятия тех или иных решений (в том числе и кадровых), использование рядовых активистов только тогда, когда нужно сделать «картинку» для прессы. Еще пишут, что "штабисты" не приглашают на свои встречи с местными политиками тех или иных стран представителей диаспоры, и так далее. В какой степени такие претензии верны, можно спорить - важно, что они высказываются.
Есть и еще один момент, связанный с восприятием "старой гвардией" кадровой политики офиса.
Десятилетиями у так называемой титульной (либо классической) оппозиции сложилась традиция, когда лидеры не возникали ниоткуда: они проходили путь активизма в партиях и движениях, выдвигались в руководящие органы организаций, на должности председателя либо их заместителей выбирались голосованием. Да, иногда эти процессы сопровождались скандалами, а случалось, и расколами, но процесс был открыт, он освещался независимой прессой.
Ничего подобного с Офисом Тихановской не было да и не могло произойти, так как это не партия, да и формировался он в экстремальных условиях. Однако все чаще можно услышать: "Хорошо, за Тихановскую голосовали, за ней даже власть признала сотни тысяч избирателей, а кто выбирал ...?». Вместо многоточия называются разные фамилии. Либо подразумеваются все вместе.
(В скобках заметим, что политики, которые имели не только партийный авторитет, но и мандат народного доверия, в офисе есть: Александр Добровольский в жесткой конкурентной борьбе избирался народным депутатом СССР и депутатом Верховного Совета Беларуси 12-го созыва; депутатом ВС 12-го и 13 созыва избирался Анатолий Лебедько; Юрий Губаревич был депутатом и даже заместителем председателя Белоозерского горсовета, победил представителя власти на выборах в Минский горсовет. Но таких людей единицы).
Конечно, можно привести в пример модели президентских республик, где, получив мандат народного доверия, лидеры имеют право назначать лиц в свои канцелярии без согласований с кем бы то ни было и даже полностью формировать аппарат. Правда, руководитель и ключевые члены правительства, как правило, утверждаются парламентом.
Вряд ли может такая модель "разделения властей" быть пригодной для эмиграционной структуры. И все же, если и через два с половиной года после ее формирования такие вопросы задаются, проблема существует.
Можно понять и тех, кто десятилетиями боролся за демократические перемены, пострадал от репрессий. Оставался верным своим убеждениям - а теперь видит, что от имени «демократических сил» выступает кто-то не только из бывшего окружения, но и из тех самых учреждений, которые проводили репрессии.
Все это можно отнести к категории личных амбиций и персональных обид, но: политику делают люди, общество состоит из людей, а люди, как известно, не ангелы. И в политике, если хочешь иметь поддержку, это приходится учитывать.
Право быть услышанными
И, наконец, самое важное. Большинство демократических активистов (в том числе и те, кто оказался за границей), участвовали в демократическом движении не с 2020 года, а гораздо раньше, некоторые еще с 90-х.
И кто бы что ни говорил о нынешнем состоянии оппозиционных партий и движений, но именно они, демократические национально ориентированные активисты, непрестанно сопротивлялись установлению и укреплению единоличной власти Лукашенко, боролись против объединения с Россией и добивались сохранения национальных ценностей (стоит вспомнить хотя бы борьбу за белорусское школьничество).
Фактически они годами готовили ту почву, на которой возник протест-2020, что вознес на вершину оппозиционной политики Светлану Тихановскую.
Недавно заявлено о реорганизации Координационного совета. Вполне возможно, что в нее войдут и представители «старой оппозиции», однако пока это только прогнозы. И позволю себе высказать мысль, что одна только кооптация представителей партий (либо бывших партий) активистов не устроит - возможно, если и выпустит пар, то на совсем не длительное время.
Активисты "демократических сил" считают, что имеют право быть услышанными. А их представители, если будут приглашены к сотрудничеству, имеют право оказаться не на четвертых-пятых ролях, а наравне с теми, кто принимает решения.
Но в таком случае последним придется немного потесниться. Захотят ли они это сделать?
Конечно, если режим Лукашенко продержится год-полтора, все это имеет только абстрактное, теоретическое значение: значительная часть политических эмигрантов вернется в Беларусь, состоятся демократические выборы и, вполне возможно, мы увидим во главе государства представителей Офиса Тихановской. А возможно, и совсем других людей (как в 1994-м, когда к власти пришла не демократическая оппозиция).
Однако, если нынешнее положение закрепится на годы, Офис Тихановской имеет все шансы разделить судьбу всех организаций в изгнании: минимализация влияния на ситуацию в метрополии и ограничение проблемами исключительно диаспоры.
Правда, это тоже важно, с учетом нынешнего количества эмигрантов из Беларуси.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!