Известный российский публицист и политтехнолог Станислав Белковский в эфире радиостанции "Эхо Москвы" комментирует поведение правителя Беларуси.
― Все спрашивают, ожидал ли Лукашенко таких гонений со стороны Запада, когда сажал самолет. Он не то, что ожидал, он их и хотел. Потому что сейчас базовая цель Лукашенко – он действует по принципу, чем хуже, тем лучше.
Смотрите: он достиг некоего тупика в той модели развития, которую он культивировал. Неожиданно он понял, что пришедшее новое поколение белорусов его не хотят, модели его не хотят, хотят чего-то другого. Он ужасно расстроился, и дальше перед ним выбор: или переходить от старой модели к новой, а этого он делать не может и не хочет, или полностью сесть на шею России. Не просто объявить, что Россия должна ему платить зато, что он существует.
В неаварийной ситуации сделать это довольно сложно. А в аварийной у него аргументов гораздо больше, он постоянно об этом и говорит, что как только выгонят всех евреев, примутся за армян, — как в известном анекдоте: как только свергнут меня, свергнут и тебя, — говорит он Путину. Поэтому мне надо платить миллиарды долларов в год, чтобы со мной ничего не случилось. Он счастлив. Поэтому санкции для него только хорошо, потому что это дополнительный аргумент вытрясать из Путина денег.
А главное, чем он сейчас занят и чем хотел бы заниматься всю жизнь и больше ни о чем не думать — полностью жить за счет российского бюджета.
― А почему у Путина не получается с него спросить за эти денежки?
― Так вот чем больше санкций, тем меньше у Путина пространства для манёвра. Он не может под давлением Запада что-то делать, потому что вообще ничего не любит делать под давлением, чьим бы то ни было. И уж тем более под давлением враждебных западных сил. Поэтому здесь как раз Лукашенко заинтересован в том, чтобы Путин был поставлен в эту ситуацию выбора, и чтобы любая сдача Лукашенко выглядела, даже если она таковой не является, как результат западного воздействия.
Вот если бы она так не выглядела, Путина заменил бы Лукашенко давно и с удовольствием – если бы у него хватило решимости и сил для этого, поскольку он глубокий консерватор и не любит ломать существующие конструкции, если с его точки зрения они себя более или менее, но оправдывают.
― Не нужно чинить то, что работает. Но оно же перестало работать в какой-то мере. Зачем Путину все эти протесты, все эти безобразия на улицах?
― Но он же не может согласиться, что революция сменит власть в Белоруссии. Лукашенко выигрывает время. Конечно, ему придется уйти, так или иначе. Ибо Путин его не любит. А для Путина личное важнее политического, он не может находиться в долгосрочном альянсе с лидером, который вызывает у него личное отвращение.
Но сейчас для Лукашенко фактор санкций против Белоруссии очень выгоден. Поскольку лично он от них не страдает, его лояльная ему бюрократия не страдает от них, поскольку у них нет никаких интересов за пределами Белоруссии, а если есть, то в дружественной России. А если кто страдает, так это те люди, которые шли против него – ну так «туды их в качель».
...Сажая самолет с Протасевичем и Сапегой, Лукашенко, в том числе — мотивов тут можно привести много, на разных уровнях сознания и бессознательного, но он показывал своей бюрократии: видите, эти люди ведут «черную книгу» Белоруссии, они деанонимизируют вас, моих лояльных сотрудников и соратников — так вот я ради вас посадил этот самолет, чтобы вы знали, как далеко я готов пойти в защите вас, лояльных мне, белорусских бюрократов, гражданских и военных. А если со мной что-нибудь случится – вы понимаете, что с вами случится.
― Это то, что, по-моему, даже Россия не может себе позволить — то, что позволил себе Лукашенко. Путин не может, а Лукашенко смог.
― И Лукашенко прекрасно понимает, что пока он «последний диктатор Европы», пока он главный инфант-террибль, Путин выглядит не так плохо. И это он как услугу российскому лидеру тоже продает.
Помню, что в 2014 г. Лукашенко давал большое интервью, и сказал, что он подошел к Путину на саммите СНГ весной, после крымской эпопеи, и наполовину в шутку, наполовину всерьез сказал: ну, вы меня передиктаторили, теперь вы последний диктатор Европы.
Вот сейчас ситуация обратная, и Лукашенко понимает, что для Путина хорошо, что не он, Путин, последний диктатор. А за это тоже надо платить, давать денег последнему диктатору, чтобы он им и оставался.
― А Путину не все равно? Может быть, лучше быть «последним диктатором»?
― Нет, Путин не радикален в этом смысле. Он все-таки человек достаточно компромиссный и умеренный – не забывайте, что он Весы по гороскопу. Поэтому, с одной стороны, он человек очень жесткий, но он не сторонник вообще больших войн. Он мастер всяких спецопераций, положить кому-нибудь кнопку на стул. Он не любит, когда его принуждают к чему-то, но не то, что он собирается устроить мировую ядерную войну. Это все может звучать только в режиме блефа, чтобы кого-нибудь напугать страшно.
― Новости сегодняшнего дня связаны с авиационными делами. Россия с Германией ведет переговоры о том, как облетать Белоруссию. Украина обещает белорусам санкциями, если они полетят в Крым. И этот вопрос очень много обсуждается. Наше патриотически настроенное блогерское сообщество говорят: ну, хорошо, прищемили Лукашенко, для них оказались закрыты две трети направлений, так почему же они тогда в Крым не летают? Ну, бог с ним, не признавай, но хоть полети. А Украина говорит, что введет тогда санкции.
― Но Украина и так ввела санкции. Так что не знаю, какие новые санкции она может ввести. Ясно, что Лукашенко не может признавать Крым, потому что он должен чем-то отличаться от России и должен, тем не менее, показывать, что хотя он закрывает Путина грудью, но ведь это все закрывание грудью имеет значение только пока он является независимым государством. А в его сознании Белоруссия и он суть одно – этим он тоже отличается от Путина.
Для Путина Россия это все-таки некие монархические традиции, это столетия, это предшественники, потомки. У Лукашенко нет ни предшественников, ни потомков — Белоруссия это он. Ее не было до него и ее не будет и после него – это тоже важно понимать. Он может играть в такие разрушительные игры с непосредственными последствиями, в отличие от Путина, который всегда останавливается перед какими-то важными теми самыми красными линиями, хотя где они, знает только он.
Но сейчас договорятся, и все европейские авиакомпании будут летать в Россию в обход Белоруссии, что еще раз показывает, что на колоссальные жертвы ради минского партнёра Путин не пойдет. Он просто тоже использует его, в том числе и в преддверии переговоров с Байденом исторических 16 июня в Женеве, чтобы сказать: ну хорошо. Я могу повлиять на этого плохого мальчика, а что взамен?
― Понятно, что Лукашенко ничего подобного больше делать не будет.
― А кто его знает? Он только что посадил – у меня нет доказательств, годных для суда, но мне видится, что он только что посадил самолет «Райнэйр» Дублин-Краков в Берлине.
― То есть, это тоже он позвонил?
― Да, мне кажется, что позвонил он. Во всяком случае, это полностью укладывается в логику, которая объясняет.
― Чтобы потом ткнуть пальцем?
― И сказать: видите, сплошь и рядом, наш случай не был выдающимся.
― Но это так и есть.
― Ну, чтобы это не было «никогда не было, и вот опять», как сказал Черномырдин.
― И именно этой же компании.
― Именно этой компании. И, кроме того, это показывает, что всем этим Чикагским конвенциям, которые регулируют воздушное сообщение, любой сигнал о минировании и по указанию диспетчера должен сесть там, где тебе говорят. А раз так, то Белоруссия ничего не нарушила — за что тогда страдаем? На что Запад вынужден будет сказать: страдаем, потому что это как по известному анекдоту про Бога и Рабиновича. Когда Рабинович жалуется Господу Богу на него самого и говорит: почему у меня все не так? — дом сгорел, корова сдохла, дочь вышла замуж не за того. На что Бог высовывается из облака и говорит: Рабинович, ну, не люблю я тебя.
Так и здесь. Запад должен сказать, что дело не в формальных нарушениях, а в том, что Лукашенко не надо так делать. И вообще надо уходить. И когда он уйдет, тогда и вопросы будут сняты.
― И три миллиарда еще пообещали дать — дадим три миллиарда, как только уберете Лукашенко.
― Ну, для него три миллиарда очень мало, нужно, как минимум, 10, как по известному анекдоту. А во-вторых, нужно понять, на что их тратить, нужна какая-то концепция развития страны. Нужен «План Маршал». Я согласен, что он нужен.
― Потому что то, что предлагает Тихановская, думаю, не только у пожилых вызывает вопросы.
― Все-таки, при всем уважении к Тихановской, она временный президент.
― Так она и не свои мысли говорит, она что-то транслирует.
― Посмотрим. Думаю, что сейчас этот вопрос не приоритетной актуальности.
Добро пожаловать в реальность!