Перед силовыми структурами стоит задача продезинфицировать все общественно-политическое пространство и предусмотреть возможные вызовы со стороны оппонентов.
Свыше 100 человек проходят в статусе подозреваемых по делу «Координационного совета». 28 ноября Следственный комитет вместе с МВД провели «обыски, направленные на сбор
доказательств преступной деятельности».
«Устанавливается наличие у подозреваемых имущества и недвижимости на территории нашей страны с целью последующего наложения ареста. С учетом полученных доказательств будет рассмотрен вопрос о запуске процедуры специального производства для обеспечения принципа неотвратимости наказания и возмещения вреда, причиненного преступными действиями», — заявил вчера СК.
Один из бывших членов Координационного совета, как утверждает СК, вернулся в Беларусь через «комиссию по помилованию», раскаялся и «предоставил расширенный список беглых преступников из Координационного совета, в котором фигурирует свыше сотни лиц».
Что произошло
По данным правозащитного центра «Вясна», 28 ноября гости в погонах посещали квартиры семерых человек: Павла Латушко, Сергея Чалого, Юрася Губаревича, Артура Финькевича, Михаила Таубе, Анны Красулиной, Романа Кисляка. Скорее всего, это неполный список пострадавших, потому что многие просто молчат о визитерах, не желая огласки.
В местах их прежнего проживания или регистрации в Беларуси прошли обыски. Санкцию на обыски по делу «Координационного совета» подписал генпрокурор Андрей Швед.
На имущество людей, которые проходят по делу, накладывается арест.
Постановления на обыск выданы по шести статьям Уголовного кодекса:
измена государству (ст. 356 УК);
заговор или иные действия с целью захвата государственной власти (ст. 357 УК);
призывы к мерам ограничительного характера (санкциям), иным действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь. (ст. 361 УК);
создание экстремистского формирования либо участие в нем (ст. 361-1);
финансирование экстремистской деятельности (ст. 361-2 УК);
содействие экстремистской деятельности (ст. 361-4 УК).
«Не думаю, что режим нужно рассматривать как монолитную массу»
Ситуацию со вчерашними погромами прокомментировал политический обозреватель Павлюк Быковский.
— Думаю, эти погромы свидетельствуют о начале электоральной кампании. Перед силовыми структурами сейчас стоит задача, с одной стороны, продезинфицировать все общественно-политическое пространство, а с другой — предусмотреть возможные вызовы со стороны оппонентов. В то время, когда Центризбирком рассказывает о «суверенных выборах», режим не имеет никакого представления о том, как будут действовать его оппоненты: то ли будут бойкотировать, то ли участвовать? Очевидно, на этот вопрос можно дать два ответа. Часть людей по тем или иным причинам будут участвовать в кампании. Но члены Координационного совета, в чьи квартиры 28 ноября пришли силовики, участвовать в «выборах» не будут: они находятся за границей и возвращаться не собираются. Хотя информационно будут реагировать на электоральную кампанию. Чтобы они выбрали безвредный для режима вариант, наверное, силовики таким образом решили на них воздействовать. Это один из возможных вариантов.
Другой вариант связан с тем, что «дошла очередь». У бюрократов, в том числе и силовиков, есть «лист ожидания»: сегодня пришли к одним, завтра пойдут к другим. Вот вчера очередь дошла до Координационного совета. Эта версия имеет свои плюсы, потому что процесс непрерывных репрессий идет с осени 2020 года, он интенсифицировался в 2021 году, но и после этого не прекращался, просто стал менее заметен.
Кроме того, возможны и дополнительные варианты. Мы видим только часть картины, которая нам доступна: наконец-то пришли к тем, кто смог сообщить об этом публично. Раньше мы не замечали, возможно, другие социальные группы или корпорации, которые подвергались погромам, просто молчали: это могли быть люди, которые оставались в Беларуси, которые раньше были связаны с политической активностью, а затем ее прекратили. Но их все равно могли обыскивать и задерживать, потому что их давно взяли на карандаш.
Если о погромах не говорили вслух, это не значит, что их не было: репрессии не останавливались ни на один день, ежедневно силовики «посещают» минимум десяток человек. Вполне возможно, что эти события, которые мы воспринимаем как всплеск, как погром, на самом деле просто продолжение процесса, который ранее был малозаметным.
— Попутно режим не упустил возможность продемонстрировать готовность к экспроприиации недвижимости «врагов народа»? Параллельно с обысками оживились и пропагандисты, которые не стесняются говорить об отъеме имущества у беларуских эмигрантов.
— Вполне возможно. Но на самом деле вместо квартир они хотели бы получить деньги, потому что квартирами, какими бы они ни были, не так просто и пользоваться. Удобнее тратить деньги здесь и сейчас, а в квартиру нужно кого-то заселять, либо сдавать в аренду, либо продавать – все сложно.
С другой стороны, квартирный вопрос достаточно болезненный для людей, которые находятся в вынужденной эмиграции: они не смогли продать свои квартиры, они надеялись вернуться. Но Лукашенко своим указом отозвал у диппредставительств возможность совершать административные действия с людьми, которые находятся за пределами Беларуси. Соответственно, получить доверенности за пределами Беларуси, которые действовали бы в Беларуси, невозможно, то и продать или сдать в аренду легально в Беларуси уже нельзя. Поэтому любое решение квартирного вопроса для вынужденных эмигрантов будет выглядеть болезненным. Безусловно, силовики об этом знают, они это используют. Поэтому массовый обход квартир членов Координационного совета, или бывших членов, разговоры пропагандистов об изъятии квартир — это, возможно, еще одна попытка надавить на людей, демотивировать их и напугать.
Пропаганда использовала в роли члена Координационного совета господина, который уехал еще весной и был впущен в Беларусь по решению замечательной комиссии для возвращенцев во главе с генпрокурором: его уже тогда использовала пропаганда. Сейчас использует по второму кругу и называет его «членом Координационного совета». Хотя еще вчера представители Координационного совета опровергли информацию, что он являлся членом КС.
Следственный комитет дал понять, что список членов КС слил человек, названный «членом Координационного совета», а Координационный совет говорит, что этот человек не был членом КС. Слова против слов. Можно рассуждать: а был ли на самом деле этот список? как много фамилий фигурирует в нем? где находятся все эти люди? Но если для силовых структур поводом для интереса является любое инакомыслие, примерно одинаковые сроки получают люди, которые что-то расшарили в интернете и подписались за выдвижение кого-то из кандидатов, или засветились другим образом, то какая разница, член он Координационного совета или нет? Речь идет об обысках квартир, владельцы которых уехали из страны. Большой разницы нет, но пропаганда должна подчеркивать, что наши спецслужбы все видят, все знают, они вас достанут, в том числе и за границей.
— Давайте проследим цепочку действий режима по отношению к эмигрантам. Сначала возникла комиссия по возвращению, затем Лукашенко запретил диппредставительствам выдавать за границей паспорта и оформлять доверенности, сейчас — погромы квартир эмигрантов. Вся картина целиком не свидетельствует о том, что беларуский режим решил окончательно и бесповоротно отрезать эмиграцию от Беларуси?
— Я не думаю, что режим нужно рассматривать как монолитную массу, у которой есть одно видение проблемы и ее решение. Есть те, кто не может остановиться, это прежде всего силовые структуры: им нужно наращивать борьбу с «врагами», потому что как только прекратят борьбу с «врагами», они становятся не нужны. Есть те, которые немного думают и о том, каким образом государство может богатеть, как можно управлять экономикой. У этих людей, вероятно, другие цели: они будут делать попытки договориться, будут стелить соломку и в кулуарах будут предлагать варианты решения проблемы.
И та, и другая противоборствующие условные фракции имеют свои аргументы в разговоре с Лукашенко. Они знают, что Лукашенко достаточно негативно настроен относительно возвращения к ситуации до 2020 года, он может говорить «перевернуть страницу», но на самом деле так не думает и тем более не делает. Но разные представители режима отстаивают свою линию, и в какой-то момент влияние силовиков будет уравновешено хозяйственниками, которые постараются искать разрешение ситуации.
Поэтому окончательное уничтожение собственности, или экспроприация, возможно, но не обязательно. Экспроприация недвижимости может быть интересна людям, далеким от экономики, потому что в масштабах экономики она много не принесет, и ляжет очень неудобным, почти мертвым грузом на плечи судебных исполнителей. Окончательного решения «квартирного» вопроса ждать не стоит, но нас, скорее всего, ждут показательные процессы.
Добро пожаловать в реальность!