В Беларуси собираются заочно судить обвиняемых в экономических преступлениях, у которых в стране остались «большие активы, позволяющие возместить ущерб». Лишенный лицензии адвокат Михаил Кирилюк в интервью Филину прокомментировал эту инициативу.
Cогласно обновленному УК, экономические статьи не являются основанием для проведения заочных судов.
— С осени 2020 года я говорю о том, что в Беларуси действует необъявленное военное положение. И, на мой взгляд, то, что сейчас Россия втянула Беларусь в войну, это подтверждает, поскольку де-факто страна в войне и в Беларуси действуют все законы военного положения, — отмечает Михаил Кирилюк. — Власти рассматривают всё не с точки зрения, соответствует это или нет закону, а с точки зрения, поможет уничтожить врага эффективно или нет.
Дмитрий Гора, который считает себя главой Следственного комитета, начинает с того, что, мол, смотрите, у этих людей есть активы, и чтобы их забрать, мы придумали такую схему. На мой взгляд, так может звучать бандит, пират, какой-то разбойник, который замышляет ограбление банка: вижу деньги и думаю, как их забрать.
Какая обычная логика следователя здорового человека в цивилизованной юрисдикции? Следователь, дознаватель видит некое событие: Вася перечислил 50000 долларов на счет компании Х и назвал это покупкой акций. И вот если у тебя есть вопросы к этому, то ты проверяешь на соответствие законодательству. Есть ли легальный источник дохода, задекларированы ли деньги, есть ли у той компании акции, зарегистрированы ли они. То есть, проверяется действие на соответствие законодательству.
Это краеугольный камень юриспруденции: если в действиях есть нарушение закона, тогда смотрим, какой закон нарушен, и какая за это предусмотрена ответственность. Если нарушения закона нет — то на нет и суда нет.
А тут «вижу деньги и вот, смотрите, какую я придумал поправку в Уголовный кодекс, которой нам не хватало, чтобы у человека, у которого эти деньги есть, их отобрать».
Конфисковывать деньги у людей, придумывая для этого новые статьи Уголовного кодекса, — это что-то из Средневековья по уровню юриспруденции.
Лет 500 назад существовали такие практики у некоторых английских королей, когда у них была критическая нехватка казны. Тогда это закончилось для них плохо: головы отрубили — и началась другая династия. Поэтому, думаю, белорусы вправе рассчитывать на некие исторические параллели.
То есть, я к тому, что анализ законодательства можно проводить только вместе с анализом судебной практики. Само по себе несоответствие действий Следственного комитета писаным законам, к сожалению, в Беларуси сейчас это общее место, а не исключение.
Можно представить, как будто эти люди получили, как в кино про мушкетеров: «Податель сей бумаги сделал все на благо Франции». Примерно такая у нас правовая ситуация.
Это не только мое мнение, потому что во Всемирном рейтинге законов Беларусь сейчас находится на третьем месте с конца по тому критерию, насколько власти чувствуют себя ограниченными законодательством. В индексе World Justice Project впереди нас такие юрисдикции, как Иран, Афганистан, Северная Корея. Позади нас три страны — Венесуэла, Никарагуа и Египет.
Гора говорит, что адвокаты исследуют дело в отношении Латушко. Я работаю с Павлом Латушко и точно знаю, что с ним никакой адвокат не связывался. С ним нетрудно связаться: он лицо публичное, у него в каждой соцсети есть аккаунт. И адвокат ничего не сделал для своего клиента по назначению.
В УПК написано, что, когда объявляют подозреваемым, должны предъявить постановление о возбуждении уголовного дела подозреваемому. Когда предъявляют обвинение, тоже должно быть постановление о привлечении в качестве обвиняемого, чтобы он мог с ним ознакомиться.
Сейчас дело передают из Следственного комитета в прокуратуру, у нас нет ни подозрения, ни обвинения. Про какое соблюдение процедур в дальнейшем можно говорить? Можно завтра трех судей в балаклавах вывести и сказать, что все заработанное этими людьми идет в бюджет Лукашенко. И я не думаю, что у нас кто-то сильно удивится.
Добро пожаловать в реальность!