Общественный деятель, бывший бизнесмен Вадим Прокопьев рассказывает о том, как снимается «Радио Гаага», когда он перестанет быть «солдатом информационной войны», через какой ракурс следует анализировать казахский кейс белорусам и какой угрозы и шансы для Беларуси может иметь возможная война России против Украины.
"Наша белорусская проблема - часть распада империи"
- Независимые журналисты иногда сравнивают, сколько позитивных и негативных новостей вышло на сайте или в соцсетях за день. Не буду озвучивать цифры, но негативные новости сильно преобладают. Что в нынешней белорусской ситуации вам дает надежду и оптимизм? Какая последняя позитивная новость вас порадовала?
- Думаю, что из меня плохой тренер в поиске хороших новостей. В общем, наверное, никогда особо не жил на солнечной стороне жизни. А сдержанный оптимизм мне помогает иметь то, что диктатуры все равно сдохнут. Кто-то доживет до этого конца, в любом случае диктатуры исторически обречены. Вот несколько существенных хороших новостей в последнее время - путинская авантюра привела к падению российских котировок. Чудесная новость, на мой взгляд. И еще - из России самый большой отток капитала со времен 2014 года; из Фонда национального благосостояния России исчезло 750 миллиардов российских рублей, что совпало с военной авантюрой Путина.
- Вы смотрите на российские новости, так как они влияют на белорусскую ситуацию?
- Я по-прежнему смею утверждать, что наша белорусская проблема - часть распада империи. Чем быстрее мы к этому привыкаем, чем быстрее мы ко всем белорусам донесем, что враг у нас не один, а можно сказать, что и один - в Кремле. Лукашенко - это только производная величина "русского мира". По этим правилам он и живет - власть от Бога; президентами не становятся, а рождаются; и так далее.
"Военные имеют свойство переходить на сторону народа"
- В последнем выпуске "Радио Гаага" вы говорили о том, какие выводы белорусы могут сделать из переворота в Казахстане. Через какой ракурс следует анализировать казахстанский кейс белорусам?
- Я не считаю себя глубоким экспертом по этому вопросу, но даже в моих выводах есть тревожные нотки. Я считаю, что фактор ОДКБ сильно влияет в том числе и на нашу, в будущем победную, ситуацию. Остальные выводы также имеет смысл сделать - отсутствие политического лидерства, отсутствие фланга, который бы мог перехватить власть, координации, отсутствие лидера на месте, отсутствие четких требований, стихийный процесс развертывания протестов и революции... Это должно научить нас тому, что мы не можем прозевать такую вспышку.
То, что Лукашенко ведет наш "Титаник" к гибели, понимают все. Вопрос, когда случится триггер. И если он будет социальный, ввиду бедности, то можем ли мы позволить себе еще строить планы и собираться, или мы должны действовать быстро и, я использую военно-тактическую метафору: "вскрыть конверт". Все это звучит немного романтично, но на самом деле готовиться обязательно нужно, словно это произойдет завтра. Я не вижу предпосылок, чтобы это произошло завтра, но готовиться обязательно нужно. Я бы не исключал комбинации, когда человек «высаживается» со стороны белорусского оппозиционного лидерства и попадает внутрь страны. Я обо всем этом говорил на «Радио Гаага».
Еще нужно сделать вывод, что дух - чрезвычайно важный фактор. Казахстанские молодые мужчины (результат демографической ситуации), сельская молодежь, которая оказалась без работы в большом городе... Казахстанский протест "пахнет" мужским строительным общежитием, никак не французским одеколоном. Средний, медианный возраст там на 10 лет ниже, чем в Беларуси (как в арабских странах в свое время) - это фактор для развертывания таких событий. Не нужно быть спортивным тренером или профессиональным военным, чтобы понять, что у этого стремительного, жесткого (особенно с точки зрения белорусского менталитета) казахстанского протеста очевидно, был дух.
Еще одна вещь. Военные имеют свойство переходить на сторону народа. Если вооруженный человек имеет дело с гражданскими лицами, у которых в глазах написано словосочетание «Свобода или смерть», шансы того, что он перейдет на сторону народа, значительно повышаются. Как много таких людей среди силовиков Беларуси? Я не могу замерить это статистически, я могу опираться на свой эмпирический опыт и на контакты с такими людьми, которые, естественно, буду скрывать. Мне представляется, что силовиков среди младшего и среднего командного состава с нормальными убеждениями, с нормальным чувством патриота (не «русскомирного» и не лукашенковского), все же достаточно. Причина, почему они демонстративно не перешли на нашу сторону, в том числе и в нас. О психологии силовика блестяще говорит Невзоров, когда утверждает, что из-за запотевшего забрала они точно видят за несколько метров, или их идут бить, или к ним идут жертвы. Это клише, но все же...
Белорусский дух и белорусская идентичность (убежден, что это должна быть двуязычная идентичность) позволит в этих силовиках в критический момент сформировать чувство единства с народом. Если офицер Вооруженных сил носит свое офицерское удостоверение с бело-красно-белой обложкой, если он слушает наши песни и согласен с клятвой белоруса (ее надлежит придумать), если он не разделяет ценности «русского мира», то наши шансы на успех сильно повышаются.
ОДКБ - серьезная и неприятная новость. Как на это реагировать и что с этим делать? Я высказал мнение, что с этим нужно разбираться коллективно. Мы должны выработать на это ответ, в противном случае мы действительно зависим исключительно от изменений в России и от протестных событий там. А протестные события в России нам уже намекают, что это будет жестокая революция, потому что все остальные формы подавлены и зачищены.
Есть ли у нас адекватный ответ на неизбежные действия ОДКБ при развитии такого сценария? Все говорят, что нужно поднять санкционную цену для россиян, чтобы не допустить такого сценария. "Карибский кризис" с Украиной позволит посмотреть, какие санкции вообще возможны и действительно ли они имеют прекращающее действие. Мне кажется, что наша дипломатия (имеем в виду офис Светланы Тихоновской, который занимается внешней политикой больше других) достаточно спелая и продуктивная. И я мог бы представить звонок Ковалевского, еще лучше - Светланы Георгиевны, Пашиняну, который еще недавно был революционером, а теперь ратифицировал ввод войск ОДКБ в Алма-Ату.
"Беларусь для Запада - чемодан без ручки"
- Какие угрозы и какие шансы для Беларуси может иметь возможная война России против Украины?
- Впервые за последние десятилетия благодаря агрессивному, безапелляционному поведению Кремля мы можем получить, прежде всего, консолидированный Запад. Есть признаки того, что Запад приходит к логической и сильной доктрине. Сейчас Запад понял, что это игра не против Украины, а против Запада, что Украина - всего лишь удобный заложник, к голове которого приставили пистолет. Обращается Путин, естественно, к Западу. Он постарел и хотел бы золотыми буквами войти в учебник истории. Если не получается хорошо, то хотя бы новым Сталиным. Идея про Ялту-2 и разделение сфер влияния - до Запада доходит, что это не шуточки.
Западу очень не хотелось иметь с этим дело и драться, но, как часто бывает (по Черчиллю), когда отказываешься от противостояния и гибридной войны, получишь и позор, и войну. И у них может родиться мысль, что не только Китай - геополитический соперник, и с этим придется что-то делать.
Беларусь для Запада, на мой взгляд, - чемодан без ручки. Они не знают, что с нами делать. Наша ситуация легко не решается, нужно действовать сильно и авантюрно. Мне кажется, что иногда они считают нас уже частью России. А в связи с украинскими событиями у чемодана может появиться ручка. Мы можем стать маленькой микроскопической частью этой доктрины, которая называется "А что мы сейчас будем делать с Путиным".
Западный сильный механизм от дипломатического к военному разворачивается медленно, но если развернется в эту сторону, то у нас появится более сильный союзник. Это несправедливо. Лукашенко имеет союзника, он блефует, бряцает оружием, действует решительно и иногда скрыто, и неважно, что между ними происходят споры, мы понимаем, что у него союзник есть. А у белорусского протеста и у белорусского общества, которое борется с диктатурой, такого сильного союзника нет.
Да, у нас есть западные страны, которые благодаря своим критериям и коренным ценностям имеют к нам эмпатию и помогают гуманитарно. Украинский кризис может подарить нам крупную игру Запада против Кремля, и там точно будет маленькая глава, посвященная нашему сопротивлению.
"Я неизбежно подойду к точке, когда мои сбережения иссякнут и мне придется сделать выбор"
- Вы автор и ведущий "Радио Гаага", которое имеет большую аудиторию в ютубе. Я хочу спросить сейчас не о содержании, а скорее об образе, стилистике - черна-белая, с контекстом для тех, кто знает, и для тех, кто только начинает разбираться. Какая команда это делает? Кто продумывает детали - например, выбирает фотографию на столе для выпуска? Поделитесь кухней "Гааги".
- Очень немного людей делает "Гаагу". Это коллективчик из четырех человек, все имеют вторую или третью работу. Замысел принадлежит в большей степени мне, стилистика - плод моего подхода. Стилистика - не самоцель. Настроение под оккупацией (а может сложиться так, что мы переживем двойную оккупацию перед освобождением) у нас нуарный, и черно-белая гамма, безусловно, подчеркивает это.
Есть передачи и не черно-белые, например, стрим, который мы делали с «Супрацівам». В любом случае они немного в нуарной колористике. Коллектив небольшой, все идейные. Правда, всем надо жить. В какой-то момент наше предприятие, которое не является коммерческим, придет к неизбежной точке - мы будем как-то меняться или заниматься краудфандингом.
Есть идея расширить сеть вещания. Возможно, придумаем такую вещь, как свободный микрофон, чуть ли не повторение стратегии Сергея Тихановского, если я наушники буду передавать любому человеку, которому есть что сказать. Я очень хочу сделать серию исторических передач, но ищу правильный копирайт, потому что мои знания в истории поверхностны. Хочу сделать серию "Герои и антигерои". Кастусь Калиновский и, например, Феликс Дзержинский. Они должны некоторым образом вместиться в одну передачу, короткую и яркую, потому что нет другого, более сильного рычага и другого способа, чтобы формировать национальное самосознание.
- Какова конечная цель "Радио Гаага"?
- Закрыться. Но нам не грозит закрытие, если мы не увидим последние конвульсии распада империи. Я не знаю, куда этот путь приведет. Если не будет хватать ресурсов, я буду выходить без видео, просто голосом, ведь так будет дешевле. Если будут изменения в моей личной жизни (такое вполне возможно), допускаю, что придется построить что-то более сильное в сопротивлении, к чему я готов. Я пока выполняю роль солдата информационной войны, но на самом деле мой потенциал гораздо больше. Я напрашиваюсь на это.
Я неизбежно подойду к точке, когда мои сбережения иссякнут и мне придется сделать выбор - деятельность, очевидно, протестная, на которую мы собираем финансы, или мне нужно будет вернуться в бизнес, снова встать на ноги. Единственное, что могу утверждать, что не брошу заниматься этой борьбой. Просто мне хотелось бы, чтобы она была в десять раз сильнее. Никому я не простил и не прощу, и, как получится, буду сопротивляться.
Мне кажется, я не изменился. Просто это стала открытая борьба, а до этого она была скрыта. Была такая теория малых дел, в которой я разочаровался. И не только я. Многие белорусы считали, что можно с помощью малых действий эту цивилизацию изменить. Больше всего сейчас рискуют люди "на материке". Но и там бизнесмен мог быть через день в тюрьме по малейшему поводу, даже не протестующей.
"Сформировался такой стиль, когда даже небольшие вкрапления белорусского языка сближают, помогают единству и борьбе"
- В новогоднем обращении Светланы Тихановской вы говорили по-белорусски. Не планируете ли выпуски "Гааги" по-белорусски?
- Я бы очень хотел. Я чувствую, что я стесняюсь. Тот уровень мысли, стиля, даже акцента, который я хотел бы представить по-белорусски, требует большой кропотливой работы и времени. Я тепло и с большим уважением отношусь к языку, но, наверное, продолжу выражать себя по-русски. Хотя мы понимаем, что уже сформировался такой стиль, когда даже небольшие вкрапления белорусского языка сближают, помогают единству и борьбе. Вопрос языка удивительно деликатный и тонкий. Я понимаю, что чтобы победить, нам нужно стать нацией до конца. Язык - одна из скреп. Я также понимаю, что русский язык настолько доминирует, что если мы сейчас неосторожно влезем в вопрос знания языков, то можем сами себе навредить. Поэтому - чувство вкуса, меры. Я предлагаю сохранить в нашей борьбе двуязычие.
- 2020 год кардинально изменил вашу жизнь, как и жизнь многих белорусов. Где и кем вы видите себя через год? Если демократических изменений не будет в краткосрочной перспективе, каким вы видите свою жизнь, свою роль и задачу?
- Я не знаю, где мы будем через год. Я никогда не пожалел о том, что я делаю и что сделал. Я не могу сделать иначе. То, что я оказался в каких-то обстоятельствах и в другой стране, и, возможно, мне придется вырыть более глубокий окоп, меня не огорчает. Я еще не потерял юношеского авантюризма, поэтому мне интересно, что будет дальше.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!