«Лукашенко токсичен, как теперь модно говорить, но Кремль имеет дело с самыми одиозными диктаторами по всему миру, начиная от Асада и заканчивая Мадурой. Их токсичность не особо Москву смущает, напротив, в пику Америке они готовы поддерживать самые недемократичные режимы. Поэтому вряд ли сейчас Кремль будет изо всех сил стараться Лукашенко отодвинуть», — такое мнение высказал EX-PRESS.BY политический аналитик Александр Класковский, отвечая на вопросы о повестке ближайшей встречи глав государств, которую анонсировали некоторые СМИ.
Будет ли встреча Лукашенко и Путина в ближайшее время?
— Недавно Лукашенко и Путин созванивались между собой и, возможно, вели разговор о предстоящей встрече. У обоих есть вопросы друг к другу, требующие разрешения.
Что касается белорусского вождя, то он в первую очередь хотел бы получить финансово-экономическую поддержку в соответствии с уже всем известной простой и незамысловатой формулой «дайте денег». Сейчас потребность в такой поддержке усилилась, потому что экономика в неважном состоянии, западные санкции, хоть и понемногу, но крепчают.
Каких-то реформ Лукашенко в экономике и прежде не хотел делать, а после прошлогодних событий, которые он назвал попыткой мелкобуржуазной революции, тем более не хочет слышать, по его выражению, «рыночной болтовни». Перспектива белорусской экономики — стагнация и деградация.
На ее поддержку, в частности, для того чтобы держать на плаву неэффективный госсектор, нужны постоянные вливания. Запад денег не даст, если не считать «халявный», грубо говоря, подарок от МВФ на борьбу с ковидом, который еще надо обналичить. Поэтому надо просить деньги у Путина.
Что касается Путина, то его в первую очередь интересует вопрос об интеграции. После того, как не получилось с так называемыми дорожными картами, подготовлены союзные программы, по сути это ребрендинг, суть не изменилась. Москва заинтересована их подписать, чтобы не получилось такого же «облома», как в 2019 году. Поскольку сейчас Лукашенко в затруднительном, мягко говоря, положении, самое время на него нажать.
Второй вопрос, интересующий Путина, — это, вероятно, вопрос конституционной реформы. В прошлом году, когда бушевали протесты, Кремль выдвигал план — выйти из кризиса за счет изменений в конституции, за счет диалога с обществом. На самом деле изменения, судя по всему, будут декоративными, никакого диалога нет: дубинкой по голове и в тюрьму, если идет речь о противниках режима.
Может быть затронута и «военная» тема. Во-первых, захват власти талибами в Афганистане, это проблема для «мягкого подбрюшья» России, для центральной Азии. Поскольку Беларусь входит в ОДКБ, встает вопрос о ее военном участии. Не исключено также, что в Кремле подумывают актуализировать вопрос о военных базах, потому что Лукашенко сам все время вещает о западной угрозе, о том, что Запад развернул войну против Беларуси, его могут на этом «поймать». Дескать, давай, мы придем на помощь, причем основательно, поставим базы, никакие империалисты тебе будут не страшны.
Беларусь «созрела» для интеграционных процессов и сдает рубежи?
— Ни граждане Беларуси, ни граждане России не знают конкретики предлагаемых к подписанию союзных программ, так же как это было и в 2019 году, когда Медведев проговорился о наличии 31 карты, предусматривающей введение единой валюты и наднациональных органов управления. Лукашенко тогда сказал, что эту карту договорился с Путиным отодвинуть, но она осталась у Кремля в рукаве. Не сейчас, так через какое-то время они попытаются не мытьем, так катаньем ее продавить.
Пока же говорится о наличии 28 союзных программ, якобы касающихся только экономики. Насколько можно понять, говорится об унификации налоговой, таможенной системы, то есть сближении двух экономик. Речь фактически идет об институциональной привязке Беларуси к России в самых разных сферах.
И это очень опасно, так как означает, что Беларусь еще больше попадает в зависимость от России через договорные обязательства. Москва через какое-то время может сказать: раз у нас общие налоги, таможня, давайте вводить общую валюту и общие наднациональные структуры, потому что логично всем этим управлять из одного центра. Для Кремля это этапы мягкой инкорпорации Беларуси или, по крайней мере, превращения ее в сугубо марионеточное образование. Великодержавные намерения Москвы никуда не делись.
В 2019 году Лукашенко, что называется, уперся рогом, тогда он чувствовал себя сильнее и отверг дорожные карты, потому что почувствовал подвох. Но сейчас ему сопротивляться гораздо труднее, и недавно он подтвердил, что к концу года с подпишет с Путиным союзные программы. Остается вопрос по газу, Москва может дать на него небольшую скидку, для нее это не принципиально, а вот то, что будет в итоге усилена степень зависимости Беларуси от России, это для нее важно.
Так ли важны для Кремля конституционные реформы в Беларуси?
— С конституционной реформой пока все очень туманно. Собственно, говорить о реформе как таковой трудно. То, что вырисовывается из заявлений представителей конституционной комиссии — ее председателя Петра Миклашевича и одного из членов Юрия Воскресенского, через которого был неофициальный слив проекта конституции, – видно, что Лукашенко не собирается кардинально менять систему.
Два срока лимит для полномочий президента — десять лет, но если Лукашенко будет оставаться у власти, это целая вечность для сторонников перемен и ничего хорошего не сулит. Отбирают у президента право издавать декреты, но он и указами может управлять, протаскивать нужные законы через карманный парламент.
Если суды по-прежнему будут зависимыми, если не будет разделения властей, то ничего не поменяется.
Вводится должность омбудсмена. Но ведь легко поставить на эту должность своего человека, который будет обслуживать власть и молчать как рыба, когда речь идет об издевательствах, о пытках противников режима, о том, что мы видим сейчас, когда бушуют беспрецедентные репрессии в Беларуси.
Так что больших изменений не предвидится. Другое дело, что у Москвы по неофициальным данным был так называемый план Путина-Патрушева, который предусматривал более серьезные изменения белорусской конституции, мягкий транзит власти, без влияния «улицы».
При всем этом Кремлю очень трудно отодвинуть Лукашенко, если он сам этого не хочет. А он, видимо, не хочет. И потом, у Лукашенко есть козырь: он зацементировал ситуацию. Протесты задушены, все сидят, как мыши под веником, самые главные противники в тюрьме или выдавлены за границу. Мол, зачем теперь экспериментировать, от добра добра не ищут.
Москва, наверное, предпочла бы, чтобы в результате конституционных изменений ослабла власть президента, усилилась роль парламента, чтобы туда можно было провести пророссийские партии, было больше простора для Кремля играть на белорусском политическом поле. Такие планы есть, но сейчас энергия России уменьшилась в плане продвижения этих изменений. Потому что Лукашенко власть держит.
Да, он токсичен, как теперь модно говорить, но Кремль имеет дело с самыми одиозными диктаторами по всему миру, начиная от Асада и заканчивая Мадурой. Их токсичность не особо Москву смущает, напротив, в пику Америке они готовы поддерживать самые недемократичные режимы. Поэтому вряд ли сейчас Кремль будет изо всех сил стараться Лукашенко отодвинуть.
Теперь в Кремле довольны, что Лукашенко своими руками делает нужную им работу: уничтожает оппозицию, гражданское общество, независимые СМИ — все то, что сопротивляется и могло бы сопротивляться экспансии русского мира. По сути, Лукашенко проводит, как сам говорит, «зачистку», и думает, что в своих интересах, но это зачистка в имперских интересах.
На выжженую пустыню проще будет прийти Кремлю и проще будет укреплять свое влияние. Поэтому Путин не будет пока торопиться отодвигать Лукашенко, хотя, видимо, какие-то разговоры о транзите власти у них происходят, о чем публика не знает. В любом случае Путину нужны гарантии того, что Беларусь не уйдет на Запад, для Москвы это самое важное, — ни при Лукашенко, ни без его.
А если Россия передаст Беларуси стратегические комплексы С-400?
— С передачей комплексом С-400 все еще вилами по воде писано, как говорится. Даром Москва вооружение не отдает. При всей риторике о братстве по оружию там правят бал капиталисты и им не выгодно в ущерб себе просто так отдавать оружие.
Лукашенко не раз жаловался, что, мол, мне приходится платить за автомат, с которым я буду отбиваться в окопе от Запада, если что. Так и тут — Лукашенко сам предлагал использовать на покупку этих комплексов часть денег от кредита, который Россия выдала Беларуси на строительство АЭС.
Но Лукашенко называл сумму в 300-500 миллионов долларов. Этого мало для покупки даже одного комплекса, а ведь для надежной обороны союзного неба нужен не один. Поэтому это еще вопрос — состоится ли сделка, а если состоится, то Беларусь может попасть еще в большую долговую кабалу.
Продажу комплексов трудно назвать дополнительной привязкой Беларуси к России, потому что в этом случае выигрывает Лукашенко, который получит современное оружие. Привязать можно, если Москва разместит военные базы в Беларуси. Пока есть только договоренность о том, что под Гродно появится военный учебный центр. Это тоже продвижение военных интересов Москвы. Многое зависит от характера центра, от того, кто там будет находиться, может быть и такое, что де-факто он станет зародышем военной базы.
Лукашенко пока сопротивляется размещению военных баз, потому что понимает, что это угроза его власти. Он помнит, как Крым стал плацдармом для Москвы в конфликте с Украиной, и понимает — если Москва решит его «отодвинуть», базы могут стать таким же плацдармом для проведения спецоперации.
Но ресурс его сопротивления тает, и на каком-то этапе он может сломаться и согласиться на размещение военных баз. А вот это уже будет серьезно, потому что, как правило, это долгосрочные договоры, и даже новому правительству Беларуси будет трудно от них отказаться.
Возможна ли ситуация, когда Беларусь будет напрямую втянута в решение потенциального конфликта с движением Талибан?
— Конфликт с Талибаном в Центральной Азии пока еще является только гипотетическим вариантом развития событий. Эксперты по Афганистану утверждают, что у талибов нет амбиций, выходящих за пределы своей страны. Так это или нет — покажет время.
Лукашенко во время последнего заседания ОДКБ выглядел как всегда очень активно, призывал определиться и заявить о своей позиции по афганскому кризису. Но если дойдет до дела, то вряд ли Лукашенко будет рваться посылать белорусских солдат в горячую точку. Потому что и так внутриполитическая ситуация напряженная, а если из зоны конфликта пойдут гробы, то это только усугубит внутренний кризис, недоверие и даже ненависть части белорусов к нынешнему режиму.
Поэтому если Москва станет требовать военного участия, то белорусская сторона постарается обойтись по минимуму: послать узких специалистов, но не втягиваться в конфликт широко. Хотя еще раз подчеркну, что, возможно, сейчас эта угроза гиперболизируется, и до боевых действий дело не дойдет.
Добро пожаловать в реальность!