При поддержке России беларусская модель может существовать. Но называть это существование устойчивым невозможно. Опора на восточного соседа зыбкая и несёт больше угроз, чем выгод уже даже в среднесрочной перспективе. Поэтому опора на силовой блок будет только нарастать.
Ситуацию, в которой режим оказался после 2020 года, очень четко охарактеризовал Попандопуло в из «Свадьбы в Малиновке»:
«У пана атамана нема золотого запасу, и хлопцы начинают разбегаться в разные стороны. Если так пойдет дальше, я тоже разбегусь в разные стороны».
Так где тот золотой запас, который не позволит “хлопцам” разбежаться?
Поговорили с руководителем проекта «Кошт урада» Владимиром Ковалкиным об экономических опорах режима.
Рост, именуемый застоем
– Какие глобальные изменения претерпел госбюджет страны в 2023 году по сравнению с предыдущим? О чем свидетельствует цифры расходов и доходов?
– Нельзя сказать, что по сравнению с предыдущим видим кардинальные изменения. Просто более ярко и отчётливо обозначились тенденции – рост расходов на силовой блок, сокращение социальных благ при увеличении налоговой нагрузки. К тому же дают знать о себе потери зарубежных рынков и, как следствие, повышения зависимости от России.
Очевидно, что источников для качественного роста экономики нет. Во многом он будет носить инфляционный характер, что в конечном итоге приведёт к ещё большему отставанию экономики от соседей. Условную макроэкономическую стабильность выдадут за достижение. Однако по-иному это назовается застоем.
На самом деле нежелание менять финансовый вектор развития страны упирается в банальную невозможность совершить такой манев при существующей модели экономики.
– Как изменились приоритеты белорусского государства? О чем говорят, например, заложенные расходы на социальную сферу и силовую компоненту?
– Приоритеты второй видны невооруженным. глазом. Так, если расходы на национальную оборону возрастают в полтора раза, то на здравоохранение, культуру и образование значительно ниже – 12%, 14% и 12%. В лучшем случае это покроет инфляционные процессы. Но если они ускорятся, то надо вести речь о сокращении финансирования.
Сейчас, правда, пропаганда твердит о тренде на снижение инфляции, для убедительности приводятся и соответствующие статистические выкладки. На деле же многие прогнозы не учитывают серьёзное накачивание экономики деньгами, что рано или поздно должно оказать давление на цены. Способствующих этому факторов всё больше, даже с учётом ручного регулирования ценообразования. Таким образом существующая модель экономики защищает себя и однозначно выбрала свою опору.
– Вопреки вашим рассуждениям правительство просто излучает оптимизм, прогнозируя рост ВВП почти на 4%… Не боитесь обвинений в злословии?
– Оптимизм в нашем случае – одна из функций министерств и ведомств вне зависимости от экономической конъюнктуры. В свою очередь это рождает новояз с его бурным отрицательным ростом и специфическим пониманием социальной справедливости в экономике.
В принципе как таковой рост в экономике возможен. С цифрами в Беларуси нет ничего невозможного, а в конечном итоге их можно просто скрыть. Но не будет ли обеспечен рост экономикой работой на склад и банальной попыткой отложить проблемы на послезавтра, а сегодня выдать красивый результат?
Проблемы заключаются в том, что реального роста экономики возможно достичь только путём реформирования, что для текущей макроэкономической модели смерти подобно.
Технически можно надеяться на бесконечную и бездонную поддержку со стороны России. Однако судя по тому, как развивается ситуация с союзной экономикой в целом и с бюджетом в частности, надежд на такую помощь всё меньше.
Санкции все-таки действуют
– Какую роль в падении экономики сыграли западные санкции?
– Что бы там ни говорили про обратное – якобы укрепление беларусской экономики в сложившихся неблагоприятных условиях, экономическая блокада всё-таки действует. Например, страна потеряла европейские рынки и украинский. Всё большую роль начинают играть разнообразные схемы с «50-ю оттенками их серости».
С этой точки зрения Беларусь всё больше повторяет опыт девяностых, с той лишь разницей, что движется в обратном направлении. Если тогда впереди для экономики только начинало открываться зарубежье, увеличивались кооперационные связи с новыми мощными партнерами, то сейчас число доступных рынков снижается, как и количество заинтересованных в партнерских отношениях с нами.
А вынужденный рост кооперационных связей в первую очередь с Российской Федерацией и азиатскими республиками бывшего Советского Союза всё больше втягивает экономику Беларуси в социалистическую архаику.
Здесь уместно вспомнить известную пословицу: “Скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты”, аналогичным образом круг зарубежных партнёров достаточно точно описывает страну и экономику.
Должникам желают процветания
– Нецивилизованный развод с Западом оставил республику без альтернативных источников денег – практически единственный кредитор лишь Россия. По итогам довоенного 2021 года Беларусь задолжала ей 8,5 миллиарда долларов. Надо полагать, в военном 2022 году долговой груз перед Москвой значительно вырос?
– Рассуждать об этом после двадцатого года стало всё сложнее. Вель всё большее число макроэкономических данных, особенно в финансовой сфере, закрывается от общественности. Нам чаще известны только общие показатели задолженности и общие направления работы с ней.
В целом поддержка не является для Кремля чрезмерно затратной. Всё-таки сказывается несопоставимость размеров экономик. С другой стороны и возможности в России становятся меньше, да и приоритеты меняются. Однако объём помощи скорее всего будет ровно таким, чтобы не дать союзной экономике окончательно скатиться в глубокий кризис. В этом Россия точно не заинтересована. Беларусь для нее — важный внешнеэкономический партнёр, лазейка для выхода на зарубежные рынки, военный плацдарм, и крупный должник, которому как ни крути вы всё-таки желаете процветания, хотя бы относительного и на тот срок, пока за ним остается должок.
Сейчас очевиден кредитный характер такой поддержки. И хотя деньги у восточного партнёра не безвозмездны, кредитную задолженность скорее всего в Кремле будут отодвигать и реструктурировать, чтобы не допустить дефолта Минска. Но его призрак постоянным дамокловым мечом будет нависать над Беларусью.
– Компенсировала ли помощь Кремля и дополнительный объём российского рынка потерю западного?
- По большому счёту — нет. Хотя в значительной степени это удерживает экономику Беларуси от критического падения. Российский рынок безусловно большой, однако и конкурентный. Что особенно видно на примере экспорта калия, где Солигорск является прямым конкурентом не просто в борьбе за конечного зарубежного потребителя, но и за транспортно-логистические мощности в России, ведь только через восточного соседа Беларусь в настоящий момент имеет возможность экспортировать своё сырьё.
Безусловно, часть российского рынка становится открытой для беларусских поставщиков особенно после ухода зарубежных участников. Нашим предприятием становится возможным обслуживать возросшие возможности военно-промышленного комплекса России. Однако в перспективе проблема заключается в том, за счет чего Беларусь может наращивать мощности или просто их поддерживать, пусть даже для работы на российском рынке, поскольку в условиях санкций доступ к зарубежному сырью, и особенно оборудованию, значительно сократился, а действующие мощности рано или поздно потребуют ремонта и обновления.
Поддержка Кремля – вопрос философский
— Как долго соседка способна (или готова) спонсировать такого проблемного партнера?
— Поддержка Российской Федерацией экономики нашей станы отчасти носит философский характер. Да, готовность поддерживать экономку «Белоруссии» есть, а вот Беларуси — нет.
И дело не только в политике.
С каждым месяцем российской экономике приходится всё сложнее адаптироваться к существующим санкционному режиму, все труднее прорываться на открытые для неё зарубежные рынки. Теоретически, можно существовать крайние автаркически, как показывает пример Ирана и Северной Кореи. Соответственно вопрос лежит в плоскости того, насколько удастся “продать” эту идею для российского общества. Пока оно готово к лишениям, средства на поддержку союзника будут находиться, хотя во всё более и более урезанным объёме.
— Давайте резюмируем. За счет чего режим обеспечил себе экономическую устойчивость в прошлом году и какие перспективы сулит стране 2023-й?
— Сегодня очевидно, как никогда, что в основе устойчивости беларусской экономики — поддержка Российской Федерации. До тех пор, пока она будет, текущая модель, пусть и в крайне неэффективном состоянии, с позволения сказать — жизнеспособна. Однако называть это существование устойчивым невозможно. Опора на восточного соседа зыбкая и несёт больше угроз, чем выгод уже даже в среднесрочной перспективе. Поэтому опора на силовой блок будет только нарастать. Однако и перехода на военные рельсы для беларусской экономики ждать не стоит — доля вклада ВПК в ней невелика. Скорее можно ожидать все большего распространения ручных форм управления.
Добро пожаловать в реальность!