Бывший министр иностранных дел Литвы и экс-посол в Беларуси Линас Линкявичус в интервью «Радыё Свабода» рассказал о своих переговорах с Владимиром Макеем и порассуждал о причинах его смерти, новость о которой стала для литовского дипломата неожиданной.
Линас Линкявичус рассказал о своем разговоре с Владимиром Макеем, который состоялся перед освобождением в 2015 году всех политических заключенных, которые тогда находились в тюрьмах. Литовцы пытались убедить белорусскую власть в правильности такого решения.
— Тогда было только 6 политических заключенных, даже трудно подумать, сколько их сейчас. Я говорил ему: «Освободите этих 6 человек, и нам будет легче вести диалог. Будет легче для всех — для Беларуси, для атмосферы». Это было в Минске, он тогда сказал (было не видно, когда записываешь голос): «Я-то понимаю, но общественное мнение не согласно», — рассказал Линкявичус, при этом показывая пальцем наверх.
Литовский дипломат рассказал, что возлагал на Владимира Макея надежды, связанные с возможными переменами в Беларуси, но они не оправдались, потому что у Макея «есть какие-то родственники, какие-то моменты, с которыми он завязан, и он не мог так уж свободно себя вести».
Смерть министра иностранных дел Беларуси Линвячичус назвал трагической, но ее причины экс-послу неизвестны:
— Мы не знаем, нет фактов. Меня спрашивают: «Кто его убил?» Я не знаю, я не могу твердо сказать, нет же доказательств. Наверное, никогда уже и не будет, поскольку страна «прозрачная», мы ничего там не узнаем. Но я говорю про предпосылки, иллюзии. Я говорю про надежду какую-то, она была. Может быть, я ошибался, я не знаю. Но он был одним из тех, от кого можно было чего-нибудь ожидать. Но так получилось, что и он не смог. Или его заставили, чтобы он не смог. Я не знаю, это, опять же, теории.
Новость о смерти Владимира Макея стала для Линаса Линкявичуса неожиданной, поскольку он не слышал, чтобы тот болел.
«Вы верите в версию о самоубийстве?» — спросил журналист «Свабоды» Линкявичуса.
— Я просто не знаю. Есть какие-то официальные заявления со стороны белорусской власти, это я не готов принимать сто процентов, это я точно могу сказать. Но у меня нет и фактов, подтверждающих другой исход. Не буду гадать, поскольку это несолидно.
Фигуру Владимира Макея сложно назвать позитивной, поскольку «трудно что-то позитивное усмотреть вообще во всей администрации Лукашенко»:
— Он же был не только министром, он был руководителем администрации президента. Не потому, что его заставили, но, наверное, что-то ему там и нравилось. Так что усмотреть какой-то позитив сложно. Но я не готов ставить его в один ряд со всеми, поскольку были какие-то иллюзии, заблуждения. Но все равно, когда есть оптимизм, хочется, чтоб было лучше. Когда этого хочешь, то что-то видишь, даже то, чего нет.
Добро пожаловать в реальность!