Максим Саморуков, заместитель главного редактора Carnegie.ru, отвечает на вопрос, что изменила встреча Светланы Тихановской и Джо Байдена.
Также эксперт объясняет, почему Владимир Путин не собирается встречаться со Светланой Тихановской, и заявляет, что определенная часть белорусской оппозиции будет исключена из любого варианта транзита власти в Беларуси под контролем Москвы.
- Как бы вы оценили политический, идеологический, медийный эффект встречи Светланы Тихановской с президентом США Джо Байденом? И какая может быть реакция на встречу со стороны Кремля?
- Я думаю, эта встреча заканчивает разговоры, якобы у белорусского кризиса нет геополитического измерения. Белорусская оппозиция выступала с лозунгом, что у нас нет никакой геополитической повестки дня, что у нас претензии только к Лукашенко. Эти разговоры звучали чем дальше, тем менее убедительно - не только по причине действий белорусской оппозиции, но и по причине действий и Кремля, и самого Лукашенко.
И встреча Тихановской с Байденом - это такая завершающая точка, после которой уже нельзя говорить, что белорусский кризис — это внутреннее дело страны, что у него нет геополитического аспекта. Очевидно, что все определились со своим выбором, кто с кем.
Я не думаю, что будет какая-то реакция Кремля, так как эту встречу Кремль воспринимает как окончательное подтверждение того, что Кремль и так всегда думал. Кремль всегда воспринимал белорусскую оппозицию как прозападную, и вот наконец - "они сбросили последние маски и показали, кто на самом деле их хозяева". Так что эта встречи никак не изменит отношения Кремля к белорусскому кризису.
- Но тут стоит уточнить... Тихановская и ее представители всегда заявляли, что ищут контакты с Кремлем. Думаю, она не была бы против встретиться с Путиным. Возьми встреться с Тихановской и убедись, что она совсем не такая прозападная...
- Зачем Путину встречаться с Тихановской? Он изначально считал ее прозападной. Его восприятие белорусского кризиса идет в общей парадигме восприятия всех постсоветских кризисов. И Путин считает, что он уже достаточно обжигался на всех этих якобы не слишком прозападных политиках, каким он когда-то давал шанс - как Михаилу Саакашвили, который пришел к власти не без помощи России.
Он уже достаточно увидел оппозиционеров, которые говорят, что они не против России, а просто за демократию. Поэтому Путин уверен, что знает, чем это закончится. И в очередной раз ходить этой дорожкой не хочет. Поэтому для Путина это очередной прецедент, который вписывается в кремлевскую схему восприятия.
- То есть все постсоветские политики, которые ничего не говорят против России, но выступают за демократию, уже автоматически становятся врагами Кремля?
- Так автоматически нельзя считать. Армянский пример показывает, что Россия может воспринимать и демократического кандидата. Просто если в стране нет такой железобетонной привязки к России (как в Армении), то доверять оппозиции, выступающей за демократизацию, нельзя. Ведь так или иначе страна, находящаяся на линии геополитического разлома, будет затянута в западный лагерь.
Вот пока в Беларуси есть Александр Григорьевич, никто Беларусь в западный лагерь не затянет. А если придет кто-то другой - этот вопрос будет для Запада гораздо проще решить. Даже те оппозиционеры, которые, возможно, прямо сейчас говорят, что ничего не имеют против России, — но реальные обстоятельства после прихода к власти будут толкать их к сближению с Западом.
Ведь Россия так или иначе не рассчитывает на то, чтобы выигрывать свободную конкуренцию с Западом. Москва прекрасно понимает, что привлекательность России ниже, чем Запада. Поэтому они не хотят доводить до свободной конкуренции, они стремятся создать такие привязки, когда свободная конкуренция с Западом будет невозможна.
- Не разрушила ли встреча Тихоновской с Байденом те конспирологические теории, что во время встречи президентов США и России в Женеве были заключены определенные договоренности, согласно которым США не будут активно вмешиваться в белорусский вопрос? Можно ли сказать, что сейчас эта теория отмирает и США ничем не связанные перед Кремлем в белорусском вопросе?
- В Кремле это однозначно воспринимают как некоторое нарушение. Не верю, что там были какие-то конкретные и четкие договоренности по этому поводу, какие-то «сферы влияния» и тому подобное. Но было ощущение, что не нужно обострять какие-то болезненные точки в отношениях. И встреча Тихановской и Байдена явно в это понимание не вписывается.
И эта встреча - не единственный такой фактор. Мы уже слышали, что в Кремле были несколько "разочарованы", что они ожидали более точного выполнения того, что было достигнуто в Женеве.
Но в реальности это мало что изменит. И я не думаю, что какая-то условная «разрядка» между США и Россией заканчивается и снова будет эскалация. Нет, но это подтверждение того, что между США и Россией очень много противоречий.
- Но если отвечать символизмом на символизм — какой-то ответ Кремля на встречу Тихоновской и Байдена может быть?
- Я не думаю, что Кремль будет искать какие-то симметричные или ассиметричные попытки ответа. Пока мы имеем только шутки пресс-секретаря МИД России Марии Захаровой, которые лежат в русле "мы и так все знали, и вот они показали свое истинное лицо". Так что вряд ли что изменится в принципиальном поведении Кремля.
- Как вы заявили в начале интервью, белорусский кризис все больше становится предметом международной политики. И если с позицией Кремля все более-менее понятно, то что нового может предпринять Запад?
- Я думаю, что сама по себе встреча не приведет к усилению санкций со стороны Запада. С точки зрения Белого дома, сама встреча является одной из форм давления на Минск и демонстрирует участие США в этом кризисе.
Можно констатировать, что эта часть белорусской оппозиции будет исключена из любого варианта транзита власти в Беларуси. Ведь этот транзит будет проходить под контролем Москвы, и Россия никуда не отпустит Беларусь в этом смысле. Такие встречи с Байденом окончательно исключают возможность этой части белорусской оппозиции участвовать в транзите власти — Москва этого не допустит.
Что касается санкций, то они могут быть введены, но не в результате встречи с Байденом, а скорее в ответ на какие-то очередные действия Лукашенко. Литовский мигрантский кризис, а не активность белорусской оппозиции на Западе, может стать очередным поводом для введения новых санкций.
Виталий Цыганков, "Свобода"
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!