Лукашенко сам привел Беларусь в капкан «глубинной интеграции». Оставим в стороне сложную тему операций влияния на ближайшего соседа, которое проводилось в рамках установления контроля над территориями бывшего СССР, и посмотрим, что послужило триггером катастрофы, с которой мы сейчас имеем дело, пишет политолог Алекандр Морозов.
Казенная рутина «союзного государства» тихо коптила, не привлекая к себе большого внимания на фоне других масштабных событий в Евразии, пока в 2013 году российский Минфин не решил провести «налоговый маневр». За счет него, как говорил Силуанов, российский бюджет получит 7 триллионов рублей. Поскольку маневр затрагивал интересы всех в нефтяной отрасли, шли большие дискуссии. Улюкаев и Дворкович были против. Теперь уже один в тюрьме, другой ушел в шахматы. Российские нефтяные эксперты очень осторожно писали о последствиях маневра.
В 2015 году налоговый маневр начали внедрять. В мае 2018 году газета «Ведомости» написала: «После более чем двух лет споров нефтяников и Минфина нефтегазовый налоговый маневр будет завершен. Такое решение в конце апреля принял президент России Владимир Путин».
Кто мог бы предположить, что настойчивость российского Минфина приведет к масштабной политической катастрофе в Восточной Европе, сопоставимой разве что с аннексией Крыма.
Начав борьбу вокруг компенсации потерь, а их беларусские власти оценивали в 1 млрд долларов за пять лет, Москва и Минск обрушили все, что можно, а «союзное государство» из благополучной рутины для политических пенсионеров обеих стран, превратилось в тяжелую проблему.
Летом и осенью 2018 года Лукашенко начал громко требовать компенсацию, заявляя, что «Силуанов обещал», в ответ в декабре 2018 Медведев резко заявил: «никаких компенсаций без полной интеграции». Уже в январе Кремль спустил с поводка свои медиа, и они целый год висели на Лукашенко как охотничьи собаки на медведе. Год российские публичные спикеры обсуждали «поглощение Беларуси» в самых циничных подробностях. Шесть раз в течение 2019 года Лукашенко встречался с Путиным, седьмой — в феврале 2019-го. И уехал ни с чем. В результате Лукашенко удалось довести до глубокого невроза и паники. И он вступил в президентскую кампанию в полной дезориентации.
Каждый куст в темноте кажется хищным зверем. Сейчас неимоверно интересно перечитывать беларусские экспертные комментарии первой половины 2020 года. Карбалевич со свойственной ему осторожностью комментировал визит Помпео (февраль 2020): «Внешняя политика Беларуси постепенно меняется с 2014 года, когда она не поддержала Россию в ее конфликте с Украиной и Западом и заняла позицию нейтралитета, стала претендовать на роль регионального миротворца. После энергетического конфликта с Россией дистанцирование от России увеличится…». В мае беларусское экспертное сообщество активно обсуждало: сможет ли Лукашенко провести избирательную кампанию по модели 2015 года — то есть тихо, или по модели 2010 года — громко и с арестами.
В середине июня 2020 года появились заголовки: «Президентские выборы в Беларуси идут совсем не по сценарию Лукашенко». Лукашенко оказался в центре громкого хора голосов — часть его собственного аппарата, часть беларусских экспертов, киевские медиа, московские медиа, а также, вероятно, часть сотрудников российских и беларусских спецслужб — на старте кампании дули ему в уши, что Путин делает ставку на его поражение на выборах, все альтернативные кандидаты «рука Москвы». Хотя в дальнейшем, даже через полгода после катастрофы, не удалось найти никаких убедительных доказательств «руки Москвы» в выдвижении Тихановского, Цепкало и Бабарико, а затем и в альянсе «трех сестер», Лукашенко в состоянии паники арестовал «вагнеровцев», в интервью Гордону громко оскорбил Путина, заявил, что Шойгу тоже считает, что действия Кремля в отношении Украины «это слишком».
Лукашенко провел всю кампанию, истребляя «российский фактор», считая что на выборах он борется не с Бабарико, а прямо с Путиным.
14 июля ЦИК не зарегистрировал Цепкало и Бабарико, оставив одну Тихановскую. Лукашенко был уверен, что она безопасна. Все это было его грандиозной ошибкой. 16 июля штабы объединились вокруг Тихановской, Лукашенко полностью потерял контроль над ситуацией. Конфликт вокруг налогового маневра в нефтяном секторе (декабрь 2018 — февраль 2020) кончился тем, что Лукашенко оказался загнан в капкан Кремля.
Задним числом можно говорить, что он пал жертвой коварной спецоперации кремлевских политменеджеров, или даже — «рефлексивной войны», как считает Арсений Сивицкий. Можно, как это делает сейчас Москва и Минск, убеждать собственное население, что все это результат коварного заговора Польши и Литвы. А КГБ Беларуси может убеждать Лукашенко в том, что это результат коварной игры СБУ. Однако фактом является то, что вступив по многолетней привычке в торг с Кремлем по поводу 1 млрд долларов потерь от «налогового маневра», Лукашенко в несколько неудачных шагов доехал до ситуации, когда не только все «союзное государство» превратилось в хлам, но рухнула вся концепция «восточноевропейской Швейцарии», о которой он воодушевленно рассказывал во время визита главы МИДа Швейцарии в Минск в феврале 2020 года.
Хотя риторика вокруг «союзного государства» и «дорожных карт» ритуально продолжается, но уже ясно, что Лукашенко находится в режиме «расплаты за поддержку». По итогам подавления 6-месячных протестов он расплатился с Путиным Усть-Лугой и публичным отказом от концепции нейтралитета. И этим он вовсе не вытащил свою медвежью лапу из кремлевского капкана. Поскольку он создал политическую катастрофу не только в Беларуси, но и для всей Европы. Ведь итогом 2020 года стало то, что вместо рутинного формата «союзного государства» и народного единства пограничных областей России и Беларуси в формате пионерского лагеря, образовался новый монстр — два государства под санкциями, вышедшие далеко за красные линии самого широкого толкования верховенства прав, прав человека и демократии. Путин помножился на Лукашенко, а Лукашенко на Путина. Из минских соглашений внезапно исчез Минск. Оборонную доктрину НАТО в отношении восточного фланга надо пересматривать. Евросоюз, который уже вздохнул с облегчением после отмены санкций в 2016 году, теперь с ужасом смотрит на то, что Лукашенко совершил такое количество насилия и репрессий во время подавления протестов, что потерял полностью какую-либо возможность маневра в направлении Запада. Путин на своем батискафе погружается в морские глубины и Лукашенко намертво прицепился к батискафу вместе со своей доской для серфинга.
День народного единения 2 апреля 2021 года отмечается в атмосфере глубокого траура. Несомненно, что часть российского общества глубоко сочувствует беларусам, которые погружаются вместе с Кремлем на неведомое дно. Однако это сочувствие не имеет никакой политической проекции. Несомненно, что часть беларусского общества рассчитывала, что Путин поможет избавиться от Лукашенко. Однако эта надежда была ни на чем не основана. Несомненно, что страны Евросоюза держались от выборов 2020 года на космической дистанции. Однако это никак не помогло Лукашенко сохранить свою воображаемую «восточноевропейскую Швейцарию». Наоборот.
В результате политической катастрофы, между Минском и Москвой поверх союзного государства формируется более интенсивный чем ранее военный союз, о котором горячие головы в Москве с радостью констатируют: сбылись мечты, мы выходим на линию прямого соприкосновения с НАТО в Польше. «Отсель грозить мы будем шведам!».
Поднимая тост за дружбу беларусского и российского народов 2 апреля 2021 года, можно сказать только одно: Лукашенко топит беларусское общество, губит современный 10-миллионый восточноевропейский народ, обладающий прекрасными перспективами развития, привязывает его к гиблой путинской автократии. Лукашенко обрекает Беларусь заплатить чудовищную цену, она гораздо больше того 1 млрд долларов потерь на «налоговом маневре», с которой началась вся эта история.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.
Добро пожаловать в реальность!