Лукашенко хочет сохранить белорусские Вооруженные Силы как личную армию для удержания собственной власти, что мы и видим с августа 2020 года. Об этом, в частности, в интервью Delfi говорит военно-политический обозреватель Егор Лебедок. С ним мы беседуем о значении оборонного сотрудничества в российско-белорусских отношениях.
Союзное государство не является субъектом международного права. Однако в документах о военном и военно-техническом сотрудничестве России и Беларуси речь идет об обеспечения военной безопасности Союзного государства, поддержании необходимого военного потенциала, подготовке вооруженных сил, планировании и организации совместных мер по предотвращению военной угрозы и отражению агрессии на общем оборонном пространстве.
Всю нынешнюю неделю, с 29 марта до 2 апреля в Беларуси с рабочим визитом находится делегация Воздушно-космических сил России. Как говорится в официальном сообщении, - с целью дальнейшего взаимодействия по вопросу формирования учебно-боевого центра совместной подготовки ВВС и войск ПВО. C 30 по 31 марта с рабочим визитом в Москве находится начальник Генерального штаба ВС Беларуси с целью проведения переговоров со своим российским визави по вопросам двустороннего сотрудничества.
По оборонному сотрудничеству для "торга" практически ничего не осталось
- Какова роль сотрудничества в военной и военно-технической сфере во всех интеграционных играх в рамках Союзного государства России и Беларуси с момента подписания договора о его создании и до сегодняшнего дня? Как она менялось, по чьей инициативе и почему?
- Военное сотрудничество между Беларусью и Россией на длительном интервале времени, я бы сказал, шло в стороне от более афишируемых вопросов интеграции - как то стоимость энергоносителей и тому подобное, вне интеграционных игр.
Да, были моменты, когда затягивалось утверждение разных соглашений. Например, соглашение по единой региональной системе ПВО было подписано в 2009 году, а утвердил его Лукашенко лишь в 2012 году. Тем не менее, все основные соглашения по военному сотрудничеству были так или иначе заключены ранее, и сейчас по сотрудничеству для «торга» практически ничего не осталось.
Решение о пролонгации соглашений о размещении российских РЛС «Волга» (радиолокационная станция «Волга» в Ганцевичах – Ред.) и узла связи «Вилейка» (узел связи с подводными лодками ВМФ РФ в Вилейке – Ред.) на территории Беларуси хотя и затягиваются, но, я уверен, также к июню будут решены.
Еще один документ военного взаимодействия – военная доктрина Союзного государства – хотя и одобрен правительством Беларуси и президентом России, тем не менее, до сих пор не утвержден. Но, как показал опыт прошлого года, военное взаимодействие Беларуси и России осуществляется вполне оперативно без всяких доктрин или иных неподготовленных заранее документов.
Зачастую военная тематика в речах Лукашенко всплывает в период определения цен на энергоносители, мол, мы в Беларуси сдерживаем угрозу НАТО, но это скорее обычная информационная поддержка выбивания лучшей цены, чем реальный торг военным сотрудничеством.
Но в контексте «интеграционного торга» не следует путать военное сотрудничество с расширением военного влияния России в Беларуси – это разные вещи все же.
Что касается военно-технического сотрудничества, то здесь наблюдается некий сдвиг в сторону самостоятельности предприятий ВПК двух стран, хотя тесное взаимодействие, конечно же, сохраняется. Проявляется это, например, в фактическом срыве мероприятий программы военно-технического сотрудничества до 2020 года по созданию совместных предприятий по производству вертолетов, систем РЭБ (радиоэлектронной борьбы) и других. Также не выполнены мероприятия по единой системе в области стандартизации оборонной продукции, предусматривающей унификацию российских и белорусских стандартов.
Оборонное сотрудничество РФ и РБ обеспечивает поддержку Путиным Лукашенко
- В чем выгода оборонного сотрудничества для обеих стран, и равнозначна ли она? Надо ли сегодня разделять выгоду белорусского государства и личную выгоду Лукашенко?
- Выгода, конечно же, есть для обеих сторон. Для Беларуси, в рамках понимания Лукашенко, сотрудничество с Россией, во-первых, обеспечивает защиту от возможной агрессии стран НАТО, то есть существенно снижает оборонные расходы. Во-вторых, позволяет закупать российские вооружения по цене, практически сопоставимой с ценой для ВС России. В-третьих, это возможность готовить в военных учреждениях России кадры для ВС Беларуси по ряду специальностей.
Для российской стороны выгода заключается в наличии на направлении основного удара подготовленного плацдарма (территории Беларуси) для обороны и ведения боевых действий с замедляющим темп продвижения противника фактором в виде Вооруженных Сил Беларуси.
А также в наличии почти непрерывного радиолокационного поля на участке в 500 км на запад от границы России, которое весьма важно при возможном массированном ракетно-авиационном ударе по территории России с запада (по оценкам российских специалистов, это экономит России только закупку наземных и воздушных информационных средств на сумму около 145 млн долларов, без учета персонала и других составляющих функционирования ПВО). А в Беларуси не просто радиолокация, но еще и ПВО. Плюс в части военно-технического сотрудничества – это и приобретение в Беларуси продукции для своих вооруженных сил, например, колесная техника МЗКТ.
Выгода лично для Лукашенко от такого сотрудничества – это поддержка Путиным власти Лукашенко.
- Как нынешний политический кризис в Беларуси влияет на российско-белорусское оборонное сотрудничество, и какими вы видите его ближайшие перспективы?
- Текущий кризис привел к усилению роли России в определении внешней военной политики Беларуси, что проявляется и в изменении замыслов совместных учений, и в формировании новых подходов к расширению российского военного присутствия в Беларуси. Перспективы пока видятся в переходе от сотрудничества к влиянию со стороны России.
Лукашенко хочет сохранить белорусские Вооруженные Силы как личную армию для удержания собственной власти
- Военный обозреватель Александр Гольц в интервью «Голосу Америки» в сентябре 2020 года отметил, что Лукашенко более 20 лет «очень ловко уходил от военной интеграции с Россией. Потому что ему очень не нравилась идея подчинения белорусских генералов российским. Единая система ПВО и региональная группировка войск существуют только на бумаге». Разделяете ли вы такую оценку?
- Не совсем. Региональная группировка войск (сил) (РГВ(С)) активизируется и развертывается в угрожаемый период и военное время, а не в мирное. На ее применение в военное время все давно готово и в плане подчиненности и согласованности действия. Конечно, сведений о том, кто и кому подчиняется в такое время у обычных граждан не будет, поскольку структура Объединенного командования РГВ(С) и положение об Объединенном командовании носят гриф «секретно», а план применения РГВ(с) – гриф «особой важности». Каждый год проводится целый ряд мероприятий оперативной и боевой подготовки РГВ(С), а это не только учения, о которых все говорят, но и рабочие визиты военных делегаций. Например, в этом году количество совместных мероприятий выросло до 160 (в прошлом году их было около 120).
Кроме того, проведен ряд совместных программ по поддержанию военной инфраструктуры Беларуси для применения РГВ(С) – от аэродромов и складов вооружений до создания объединенной автоматизированной системы выявления и оценки масштабов и последствий применения оружия массового поражения.
Военная интеграция прописана не только в двусторонних соглашениях, но и во внутреннем законодательстве Беларуси. Например, в Концепции национальной безопасности основными национальными интересами в военной сфере определены последовательное развитие и укрепление военного и военно-технического сотрудничества с Россией. В военной доктрине основными приоритетными направлениями в коалиционной военной политике Республика Беларусь считает укрепление системы коллективной безопасности и дальнейшее развитие отношений с Россией. В региональной войне предполагается отражение нападения в составе региональной группировки войск (сил) Республики Беларусь и Российской Федерации.
В мирное же время Беларусь и Россия оставляют за собой право принимать решение о применении своих войск и средств в предусмотренном законодательством порядке.
Это известная проблема многих россиян – для них сотрудничество и интеграция подразумевают установление российского влияния, прямое подчинение. Из этой подмены понятий и возникают подобные фразы от «ловкий Лукашенко» до такой глупости, как «Лукашенко - националист». В настоящее время войска Беларуси и России вполне хорошо интегрированы в рамках РГВ (С) для совместного противодействия НАТО, но с чего вдруг белорусские офицеры должны подчиняться российским в мирное время? Тем не менее, как я уже сказал, российское давление в плане установления влияния на военную политику Беларуси растет. При этом, конечно, Лукашенко хочет сохранить белорусские Вооруженные Силы как личную армию для удержания собственной власти, что мы и видим с августа 2020 года.
- Бытует мнение, что среди белорусских военных есть и такие, кто был бы не против объединения с РФ, потому что зарплаты российских военных больше, и есть преимущества, которых нет в Беларуси, и, кроме того, некоторые белорусские военные учились в РФ. Насколько, на ваш взгляд, такие настроения распространены?
- Объективно здесь сложно сказать, никто соцопросов таких не делал. Но с 2015 года подобные настроения снизились, это точно.
Вместо российской военной авиабазы в Беларуси появятся учебные центры
- В истории российско-белорусского оборонного сотрудничества были эпизоды, когда планы оставались нереализованными. Например, планы по созданию российской авиабазы в Беларуси обсуждались еще в 2014 году. Главком ВВС России генерал-полковник Виктор Бондарев заявлял, что в Бобруйске в 2016 году появится авиабаза, где будут размещены российские истребители Су-27.
19 сентября 2015 года президент России Владимир Путин распорядился подписать соглашение о создании в Беларуси российской авиабазы. Соответствующий документ был опубликован на официальном портале правовой информации. В распоряжении говорилось, что Минобороны РФ поручено совместно с МИД России провести переговоры с белорусской стороной и подписать от имени России это соглашение.
Две недели спустя после распоряжения Путина, 6 октября 2015 года, Лукашенко заявил, что не обсуждал с Россией создание военной базы на территории Беларуси.
Как бы вы сегодня прокомментировали такую последовательность событий многолетней давности?
- Если посмотреть на тот документ Путина, о котором вы говорите, то там речь идет об одобрении предложения российского правительства и поручении российским Министерству обороны и МИД провести переговоры с белорусской стороной. То есть переговоры проведены не были, и слова Лукашенко об отсутствии обсуждения соответствуют действительности.
Следует помнить и контекст того времени – боевые действия в Донбассе и попытки Лукашенко поиграться в нейтральную сторону и даже его позиционирование для Запада как единственного, кто может воспрепятствовать присутствию российских ВС в Беларуси. Возможно, то распоряжение Путина было просто политическим заявлением в рамках игры с Западом, причем вполне возможно, согласованным и с Лукашенко. Тем не менее, российские самолеты в Беларуси присутствовали в 2014 году.
Сейчас в плане расширения российского военного присутствия тема с российской авиацией снова воскресла. Пока, вариант ее реализации – создание не базы, а совместных учебно-боевых центров ПВО и ВВС с российскими же самолетами и средствами ПВО. В какой степени и когда это будет реализовано – зависит от нескольких факторов, но, анализируя военное взаимодействие в течение 20 лет, можно сказать, что это точно будет реализовано, если Лукашенко останется у власти.
Ресурсы на военные учения выделят, но в ущерб другим отраслям
- В последнее время проходит очень много совместных российско-белорусских военных учений, и, кажется, что еще больше – планируется. Действительно ли в них есть такая необходимость?
- Конечно, для невоюющей армии – белорусской – учения крайне важны и нужны. Совместные учения позволяют не только поддерживать ВС в боеготовности, но и перенимать боевой опыт российских коллег. Объем таких учений определяется также экономической и политической целесообразностью. Политическая видна – усиление взаимодействия с Россией, а вот насколько экономика позволит проводить большое число учений, то тут есть вопросы. Ресурсы на них выделят, но в ущерб другим отраслям, а в условиях нарастающего кризиса это не совсем оправдано.
- Насколько, на ваш взгляд, оправдано беспокойство стран-соседей, в частности, стран Балтии и Украины, в связи с намерениями России и Беларуси расширять оборонное сотрудничество? - Повторюсь, что для отражения масштабного нападения на Беларусь со стороны стран Запада (можно предположить в духе последних заявлений Лукашенко – и со стороны Украины) региональная группировка войск Беларуси и России давно подготовлена и, в общем, расширение сотрудничества мало что в этом плане резко изменит.
Усиление же российского влияния через расширение российского военного присутствия, например, в виде контингентов войск ПВО и ВВС следует оценивать после того, как они реально будут размещены и сугубо из военных соображений. Поскольку такое присутствие может оказаться всего лишь политическим действом Путина с малой военной значимостью для политических игр Россия-Запад-Беларусь.
Добро пожаловать в реальность!