Советник Тихановской объяснил, какие процессы идут внутри системы, как чиновники общаются со штабом и ответил на критику по поводу того, что Лукашенко никогда не пойдет на переговоры.
Салiдарнасць предлагает отдельные отрывки из интервью Франака Вячорки TUT.BY.
«Мы не призываем людей уходить из системы, мы просим общаться и сотрудничать с нами»
Так, на вопрос выходила ли команды Тихановской на связь с Сергеем Румасом советник отметил:
— Я не могу об этом говорить в деталях, связи прямой не было, мы общаемся с разными людьми по разным вопросам. Я имею, честно говоря, большой оптимизм, я вижу, что у нас позиция на улице может и слабее сейчас, но позиция политическая, дипломатическая, в плане ресурсов — намного больше, чем у Лукашенко. Он сидит в своем бункере с парой человек, которым доверяет, но все, что происходит вокруг — это потеря лояльности, и он пытается это решать назначением новых людей, перетасовками в силовом блоке — а это уже не зря. Потому что эти силовые ведомства также общаются либо с западниками, либо с нами, либо с русскими. И Лукашенко в осажденном состоянии, он цепляется за насилие, за заявления, за самых лояльных своих людей, чтобы просто выиграть для себя время.
Назвать конкретные фамилии Вячорка отказался, но отметил:
— Я, к сожалению, не могу сказать, но этих людей становится больше. Это не сотни, это десятки человек, плюс это те, кто сами уже опубличились и сумели уехать из страны. Осенью люди убегали из системы, увольнялись перед ультиматумом, вывозили свои семьи либо тихарились и просто выходили из политики.
Сейчас наша тактика изменилась, мы не призываем этих людей уходить из системы, мы просим общаться и сотрудничать с нами. И оказалось, что это эффективнее.
Возможно, была ошибка забирать их оттуда, возможно, нужно было наращивать их влияние там -то, что мы делаем сейчас. Просто в какой-то момент эта масса станет критической. И они, поверьте, хотят перемен даже больше, чем многие люди в оппозиции.
На вопрос, в чем заключается сотрудничество, Вячорка отметил:
— Это зависит от того, кто это. Одно дело, если это какой-то участковый, бывший чиновник или начальники цехов госпредприятий — тогда это действительно слив какой-то инфы, каких-то документов. А часть просто поддерживает контакт с нами.
Я не буду говорить кто, могу сказать, что высших чиновников не так много, но очень много людей с влиянием.
И чувствуется раскол, никто не хочет брать на себя ответственность за кровавые побоища. Это новый такой фактор, что армию пытаются замазать, и мне кажется, что это может быть раковая ошибка Лукашенко.
Думаю, это очень сильно повлияло на негативный настрой к Лукашенко. Армейцы — большие патриоты, я не говорю здесь про генералитет, генштаб, начальников и командование, я говорю о немножко низших рангах, им не нравится участвовать во внутренних процессах, даже тем, кто поддерживает Лукашенко. Вот эта попытка сделать всех причастными к действиям Лукашенко — это очень сильный триггер против него. Думаю, что в принципе это то, на что мы не можем повлиять, но это может стать последней каплей, этот кризис лояльности внутри системы. Этого не было ни в 2010-м, ни в 2006 году. Лукашенко реально контролирует лишь несколько ведомств, только несколько десятков человек. Предательство любого из них может стать критической для него.
«Лукашенко думает о своем уходе»
Советник Тихановской также ответил на критику по поводу того, что Лукашенко никогда не пойдет на переговоры.
— Это самый главный аргумент, который мы слышим. Я здесь немножко вернусь в историю. Лукашенко уже участвовал в переговорах, не сам, как участник. Лукашенко комфортно быть медиатором, ему понравилась эта роль в 2014 году, ему очень комфортно в этой роли, потому что тогда ему никто не угрожает. И именно это мы услышали от Меркель. Она сказала: ну, как так вы хотите, чтобы я была медиатором для Лукашенко, который еще недавно был медиатором для России и Украины? И это действительно аргумент, он не хочет менять свою роль, ему очень комфортно в этом, «у нас особый статус, особый режим, особая роль, и буду здесь всех мирить».
Он сам никогда не пойдет на уступки, ведь для него самое важное сохранить не власть да деньги, а сохранить свое лицо, и если это будет выглядеть якобы он проявляет слабость, то он на это не пойдет.
Поэтому здесь нужно сделать таким образом, чтобы он не боялся этих переговоров. Даже когда он думает о своем уходе, он боится остаться в истории, как Янукович, который убегал на вертолете и топил бумаги с доказательствами его коррупции.
Лукашенко думает о своем уходе, он об этом намекает, вспоминает, и ему важно, чтобы этот уход произошел по его воле и готовности. Поэтому важно, чтобы одной из тем переговоров была эта гарантия безопасности и сценарий, при котором он сохраняет свое лицо.
Но хочу вернуться к другому историческому моменту — 2008 год, когда переговоры с режимом были успешны. Сидят политзаключенные — восемь демократичных лидеров, в том числе экс-кандидаты в президенты, и Дэвид Креймер — тогда помощник госсекретаря США, вместе с послом Карен Стюарт приезжают на переговоры в Минск, они встречаются с Натальей Петкевич — тогда главой Администрации президента, и они договариваются на освобождение политзаключенных, на ослабление режима. При этом ни Америка, ни Евросоюз тогда не делают каких-то четких уступок. Это был момент, когда Лукашенко стало очень дорого удерживать маховик репрессий, на него началось давление внутри страны, экономика начала барахлить, началась инфляция, Россия перестала финансово поддерживать. И он тогда согласился и на либерализацию, которая, кстати, продолжалась почти полтора года, и на освобождение политзаключенных. Все, что надо было сказать — это пригрозить санкциями.
Тогда у нас не было инструментов, которые есть сегодня: большинство белорусов, которые хотят перемен, Тихановской, Координационного совета, контактов среди чиновников, многотысячных протестов. И тогда переговоры привели к изменениям.
Ситуация сейчас отличается от 2008 года тем, что сейчас мы хотим, чтобы народ был стороной переговоров, а не только чтобы американцы договаривались с Лукашенко, и мы хотим, чтобы результатом переговоров стало не освобождение политзаключенных, а новые выборы. Условия поменялись, наши ожидания и требования поменялись.
Еще раз говорю — Лукашенко не пойдет переговорщиком, в его голове может быть только win-lose подход — победил или проиграл, он не умеет играть в win-win, чтобы и та, и та сторона получила какой-то бенефит. Поэтому, скорее всего, если он сам вынужден будет согласиться на переговоры с ОБСЕ, он будет посылать переговорщика. Кто это будет — в ближайшие полтора месяца и предстоит ОБСЕ, международным структурам, нам с вами выяснить.
Добро пожаловать в реальность!