Не хочу никого обидеть. Не хочу обидеть банкиров, которым приходится нынче плохо – так плохо, что вот просто рыдать вместе с ними хочется. Не хочу обидеть членов правительства, вынужденных полной лопатой огребать за свои либеральные, простите неприличное слово, убеждения. Не хочу обидеть даже лично Сергея Николаевича Румаса, который мне весьма и весьма симпатичен.
Но скажите: а чего вы все хотели?
Вы мирно работали, не слыша криков с площади 2006 и 2010 года. Вам не мешали «химия» Павла Северинца и Николая Статкевича. И даже куропатский форпост Змицера Дашкевича и Ганны Шапутько был просто по барабану. Это все было в какой-то другой стране. Не в той, в которой вы жили.
Кстати, в какой стране вы жили и живете?
Нет, меня не интересует, в какой стране в данном случае находится гражданин Беларуси Румас С.Н. Пусть он мирно продолжает там находиться. Пусть ему ничто не грозит. Пусть его семья никогда не узнает, что такое арест близкого человека.
Но человек, похожий на Румаса С.Н., был банкиром, вице-премьером, банкиром, премьером и банкиром в государстве, которым управлял Лукашенко Александр Григорьевич. И ему ничто не мешало. И профессиональные обязанности не входили в конфликт с совестью и личными политическими убеждениями. И он не делал никаких заявлений о том, что, дескать, существует определенный дискомфорт во взаимоотношениях крупного бизнеса и государства. И он вообще не делал никаких заявлений. Никаких. До сих пор.
Тогда почему мы все сейчас сделали вид, что возможное уголовное преследование Румаса С.Н. носит политический характер? И кто вообще сказал, что против Румаса С.Н. открыто уголовное дело? Он что — уже брат-близнец Виктора Бабарико, который заявления делал, несогласие выражал публично, в интервью и речах, а также пострадал за готовность возглавить государство? Так ведь все это время Сергей Румас только и делал, что отказывался от работы по государственному переустройству. Нет, не исключаю, что он даже был бы рад что-нибудь изменить. Но ему не позволяли, а потому он мирно просил об отставке, уходил в отставку, возвращался из отставки и снова в нее нырял, радостно отфыркиваясь, подобно тюленю.
Так что сейчас произошло — кто-нибудь объяснит? Только внятно. Какие-такие надежды все вдруг начали возлагать на гражданина Румаса? И почему именно на него — а не, скажем, на гражданина Мясниковича? Тоже ведь — известный либерал-рыночник. А какой богатый управленческий опыт! А какой опыт переговоров с Западом о выделении кредитов! И сколько пользы он еще может принести стране!
Задержали людей из «круга Румаса»… Большое несчастье для их семей. Примите искренние соболезнования. Но вот же — было: задержали людей из круга Бабарико. И многие из этих людей начали давать показания против того, из «чьего круга» они были. То, что и следствие, и правосудие у нас далеко не святые, я тоже знаю. Но давайте не будем писать о чьем-либо «круге». Давайте будем писать о людях. У каждого из них своя судьба. И своя репутация.
У нас, журналистов и аналитиков, дилемма. Мы пишем то о реальном Румасе, то о человеке, похожем на Румаса, но существующем в нашем воображении. Как пелось в песне, «я тебя слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила». Мы все вдруг полюбили Сергея Николаевича Румаса как безвинную жертву режима, последние двадцать лет своей жизни искренне с этим режимом боровшуюся. И вдруг — восставшую против режима! Против диктатуры! Против Лукашенко! Вдруг! Прямо сейчас! Господи, какое счастье на нас обрушилось! Мы можем говорить о расколе элит на тех, кто еще поддерживает Лукашенко, и тех, кто вот-вот пикнет против него что-нибудь маловразумительное, если внезапно окажется в относительной безопасности.
Так давайте хотя бы дождемся, чтобы оно пикнуло, это наше новое счастье! Неужели не понятно, что Румас — это другой, как принято говорить, кейс? Не Чигирь и даже не Бабарико.
Давайте дождемся. Мало ведь осталось. Пачку попкорна сжевать — не более. А пока будем сочувствовать тем, кто реально находится в заключении и чьи «дела» действительно политически мотивированы. Будем сочувствовать Виктору Бабарико et cetera. А за Румаса будем радоваться. Он на свободе.
Если, конечно, он на свободе…
Добро пожаловать в реальность!