«Но одно я все-таки понял. Будут грабить»

Письма к дочери – о заявлениях Лукашенко и чиновников на совещании о «совершенствовании» образовательной сферы.

Когда кое-кому нечего делать он берется за образование. И главное все как в последний раз. То есть, как всегда. Вот дальше так жить нельзя, но менять ничего не надо. Потому что все плохо. Поэтому оставить как есть. Но чтобы стало хорошо. Но никаких больше перемен. Но надо чтобы было по-новому.

Потому что и так уже все поменяли, а лучше не стало. Но если ничего не менять, то будет хуже. Поэтому пусть будет по-старому, но по-другому.

Устный экзамен ввести, но, чтобы был письменным. Учебники плохие, поэтому хватит их уже переписывать. Школ больше строить не надо, потому что все для детей. Образование лучшее в мире, поэтому в нем полный бардак. Но чужого образование нам не надо. Потому что наше же лучшее в мире.

Короче, ты все поняла. Потому что я-то не особо. Хотя логика вообще, конечно, железная.

Но одно я все-таки понял. Будут грабить. Это, конечно, не бином Ньютона. Догадаться не трудно. Потому что грабить будут при любых обстоятельствах.

И когда я говорю «грабить», я имею в виду в фигуральном смысле этого слова. Хотя и в буквальном тоже. Потому что студенты, которые платят за свое образование, они платят мало. И если после своего образования они хотят получить вольную, то надо заплатить еще.

По ценам, которые им экономически обоснуют. То есть, платим раз, платим два.

А у кого на экономически обоснованные цены не хватит денег, того в крепость. Лет на пять. А потом на семь. А где семь, там уже и плюс-минус бесконечность. Уверен, что студентов в беларуских вузах после этого сильно прибавится. Особенно желающих за себя заплатить. Ну в самом деле.

Зачем же им платить за себя где-нибудь в Польше, если они могут заплатить за себя беларусскому государству? Два раза. Или столько раз, сколько беларуское государство посчитает для себя экономически обоснованным.

Вот беларусское государство сначала очень радовалось, когда из него бежали граждане сомнительной политической лояльности.

Беларусское государство думало, что если из него убегут граждане сомнительной политической лояльности, то у него наступит стабильность и народное единство.

Кто ж знал, что желающих сбежать от стабильности будет столько, что у стабильности начнутся от этого проблемы?

И что характерно, за гражданами сомнительной политической лояльности потянулись граждане с индифферентной политической лояльностью. Потому что чем дальше стабильность стабилизируется, тем больше желающих от нее сбежать. И, что особенно обидно, тем сомнительнее политическая лояльность у тех, кто остается.

Те, кто остается, конечно, в основном пока молчат. Но беларусская власть ведь точно знает, что ничего хорошего они про нее не думают. Давно уже ничего хорошего не думают.