«Армия перешла на сторону народа» – частая фраза в истории успешных революций, как, например, в Румынии в 1989 году. Иногда военные сами устраивают государственные перевороты, которые приводят страны к демократии, как в Португалии в 1974-м. Почему так не было в Беларуси в 2020-м?
Белорусских военных отправляли на подавление протестов – это засвидетельствовали на суде над свидетелем убийства брестчанина эти самые военные. Насколько массовый характер имело использование армии против мирного протеста, неизвестно: часто против протестующих действовали бойцы без опознавательных знаков. Например, в байке в форме цвета хаки, который застрелил безоружного протестующего в Минске на «Пушкинской», расследователи опознали бойца «Алмаза» – подразделения Министерства внутренних дел, а не министерства обороны.
Почему армия не встала на защиту мирного протеста, хотя военные клянутся быть преданными народу и защищать конституционный строй?
«Советские русские офицеры»
Политолог Павел Усов объясняет «Белсату»: это проблема идеологического воспитания белорусской армии: «Руководство, так называемый офицерский состав – это довольно сильно, разве что наиболее русифицированный, советизированный кластер белорусского общества.
При режиме Лукашенко там не происходило значительных трансформаций в идеологическом контексте, не происходило процессов, связанных с внутренней национализацией белорусской армии, особенно руководящего аппарата».
В 2020 году (как и сейчас) руководящий состав белорусской армии состоял из людей или российского происхождения, или с российским военным образованием. Усов приводит пример «советского русского офицера» – в 2020 году первого заместителя министра обороны и главы Генерального штаба, а ныне государственного секретаря Совета безопасности Александра Вольфовича, который родился в российской Казани и после школы отучился в Московском высшем военном командном училище. Министр обороны Виктор Хренин родился в белорусском Новогрудке, но ходил в школы в России, отучился в Уссурийском суворовском училище и Омском штабном командном училище.
Для «русско-советских людей», говорит Усов, национальные приоритеты – вещь незначительная, да и армия в авторитарных странах – не демократическое учреждение, а сосредоточены авторитаризм, «другая психология».
«Ожидать, что авторитарная система внутри авторитарной системы поддержала бы демократические изменения, наверное, не стоило, – считает Усов. – Армия – это последняя структура, которая была бы в этот процесс заангажирована».
Но были исключения, отмечает Усов. Он упоминает дело капитана Генштаба Вооруженных Сил Беларуси Дениса Урада, который «прислал польскому телеграм-каналу» секретное письмо от министра внутренних дел Ивана Кубракова (кстати, белоруса с белорусским образованием) министру обороны Хренину с просьбой использовать военных для охраны от «массовых беспорядков», что противоречит Конституции. Урада наказали 18 годами лишения свободы за «государственную измену».
Хотя «были примеры индивидуальных героических поступков», говорит политолог, армия в Беларуси наиболее консервативная, антидемократическая и антибелорусская, поэтому до последнего момента поддерживала бы диктатуру.
И так было всегда?
Сергей Бульба был одним из создателей Белорусского объединения военных в 1991 году, а в 1995 году возглавил патриотическую организацию «Белый легион». Сейчас он живет в Украине, занимается гражданской организацией «Беларусь 2.0 делаем вместе». Почему белорусская армия не поддержала белорусский протест? Он отвечает: «Это наша ошибка, так как мы считали, что все одинаково относятся к Лукашенко, поэтому народу достаточно продемонстрировать свою волю, а те, кто живет на налоги этого самого народа, должны чуть ли не автоматически перейти на нашу сторону».
Сторонники перемен, говорит он, не учли, что где-то с 1996 года «белорусские власти приняли решение ломать волю своего народа». С тех пор было заведено, что «любой выход человека на демонстрацию должен закончиться каким-то наказанием».
Он вспоминает, как в 1990-е годы с милицейским спецназом «могли сойтись во время демонстрации, а потом вместе собраться, посидеть пиво попить-поговорить – тогда они были частью народа». В 2000-х силовики стали отдельной «кастой».
«Ими занимался хороший селекционер, простите за такое слово, – говорит Сергей Бульба о силовиках в целом и военных в частности. – С одной стороны, им было разрешено все, но за ними наблюдали, проводили отрицательную селекцию. Военная контрразведка у нас традиционно принадлежит восточным соседям, и они специально следили за силовыми структурами, за офицерским составом.
Первые волны были, когда просто не заключали контракты с классными перспективными офицерами под предлогом того, что те являлись патриотами, националистами, государственниками. Когда зачистили националистов, начали зачищать друзей этих националистов. Третья волна – когда начали вырезать русских, которые у нас долго прожили, но были склонны к самостоятельному анализу и принятию решений».
Может ли сейчас хоть что-то заставить «защитников Отечества» защищать соотечественников?
Сергей Бульба говорит, что часто об этом задумывался. Если в сентябре-октябре 2020 года были те военные, которые в чем-то сомневались, то к зиме «каждый нашел себе оправдание», а идеологи убедили: Тихановскую «готовят для продажи Беларуси», а военные как раз «защищают Беларусь» от «наркоманов, проституток или на крайний случай куплены западными агентами».
Он заявляет, что имеет воспитанников «Белого легиона» во многих силовых структурах, поэтому видит «срез» силовых структур: у старшего офицера за редким исключением «полностью Россия в голове, маячит российская пенсия», а пробелорусский слой есть в основном в младшем офицерстве «где-то до подполковника», так как они росли в независимой Беларуси – им «СССР не настолько, простите, чешется».
«Надежды, что когда-то что-то сработает –возможно… возможно… – рассуждает Сергей Бульба. – Но должны появиться настоящие лидеры, которых и они почувствуют лидером. Не просто чтобы пиарщики назначили кого-то лидером, а SMM-щики забросили, что это лидер, а чтобы они интуитивно почувствовали, что это лидер».
Он добавляет, что с уважением относится к политологу Артему Шрайбману, но не соглашается с его призывами не волноваться о том, что Лукашенко сдаст страну. Сергей Бульба считает, что Лукашенко с Путиным давно договорились и просто растягивают процесс во времени, чтобы не было четкого момента «с завтрашнего дня оккупация» – чтобы не «взорвались» военные.
Алесь Новоборский belsat.eu
Добро пожаловать в реальность!