Игорю чуть за 50. Несколько месяцев назад он неожиданно для себя уволился с работы, которую не любил. И теперь — в поиске. Но не новой работы, а себя. Для него это оказалось сложнее. EX-PRESS.BY публикует его монолог.
— Просыпаюсь в четыре утра. Всегда в это время. Будильник не ставлю — он и не нужен. Глаза открываются сами, будто по какому-то внутреннему приказу, и дальше — тишина. Не та, что успокаивает, а другая. Звенящая. Пронзительная, — рассказывает Игорь.
Сижу на кухне, грею руки о кружку с черным кофе, хотя пить особо не хочется. И есть не хочется. Организм будто перешел в режим энергосбережения. Все есть, все работает — но желания нет.
Мне пятьдесят с небольшим. Родился и вырос под Борисовом, в обычной семье. Всю жизнь трудился — сначала на заводе, потом в частной фирме, последние десять лет в офисе занимался снабжением. Не сказать, чтобы любил работу — просто делал, как учили: нужно — значит нужно. А потом как-то утром проснулся, посмотрел на монитор, на кипу бумаг, и почувствовал, что не могу туда идти. Не хочу, и все. Будто изнутри выворачивает. Уволился через неделю. Без скандалов, без драмы — тихо, по-беларусски.
С тех пор прошло почти полгода. И знаете что? Я себя чувствую… отдохнувшим. Впервые за, наверное, тридцать лет. Ни начальников, ни звонков, ни бессмысленных совещаний, ни ежедневных однотипных задач. Просто воздух. Свободный, ровный.
Дети уехали — кто в Польшу, кто в Германию. Звонят по видео раз в неделю, все у них хорошо. Живут, работают. Скучаю, конечно, но понимаю — они там, где им лучше. И я рад за них.
Живу один. Жена ушла лет десять назад — не сложилось. Тогда было больно, теперь — будто и не было ничего. Остались только чайные кружки, в которых никто больше не пьет.
Денег хватает. Подушка безопасности — на десять лет точно, если не сорить. Пенсию заработал — даже с надбавкой. Можно жить. Можно ничего не делать. И вот тут начинается странное.
Я не знаю, чем себя занять.
Раньше все было понятно: утром встал — на работу, вечером — домой, на выходных — тренажерка, баня, футбол. Сейчас все это в прошлом. Ничего не радует. Хожу по дому, как по музею своей собственной жизни. Все на месте, все знакомо — и все чужое.
Я пробовал читать — голова не держит сюжет. Пробовал писать — вычеркиваю каждый абзац. Пробовал гулять по лесу — иду полчаса, а потом возвращаюсь, как будто меня за ниточку тянут обратно.
На работу не хочу — от нее тошнит. Даже думать об офисе не могу. Но и без дела сидеть — тоже пытка. Все внутри зудит, будто что-то забыл, а что — не вспомнить.
Иногда думаю — может, волонтерить? Или в кружок какой записаться? Но каждый раз, когда пытаюсь сделать шаг в эту сторону, что-то останавливает. Страх? Лень? Или просто непонимание, чего я хочу на самом деле?
Наверное, впервые в жизни я по-настоящему свободен. Но эта свобода — как пустая комната. Белые стены, ни мебели, ни окон. Ты в ней один. И каждый день — как попытка придумать, что повесить на эти стены. Что написать на них. Чем наполнить тишину.
Я не жалуюсь. Просто рассказываю. Вдруг кто-то тоже просыпается в четыре утра и не знает, зачем.
Свобода, которой нас не учили
История Игоря — очень точная иллюстрация того, как выглядит свобода, которой нас не учили, — комментирует историю психолог Марина Пташук. — В советской и постсоветской культуре личные желания почти всегда ставились на второй план: важно было работать, быть «нормальным», выполнять ожидания — родителей, государства, коллектива. Игорь так и жил: ответственно, привычно, «как надо». А потом оказалось, что «как надо» — больше не работает.
То, что он описывает, психологи называют экзистенциальным кризисом. Это не депрессия, хотя ощущения могут быть схожи: апатия, потеря интереса, отсутствие направленности. Но корень — не в химии мозга, а в смысле. Ушел внешний каркас жизни, и стало видно: внутри пусто. Это страшно, но это и шанс.
Чем больше мы автоматизируем свою жизнь — дом, работа, обязательства — тем слабее у нас навык слышать себя. Когда Игорь говорит, что не знает, чего хочет — он не лукавит. Он действительно не знает. Потому что тридцать лет хотел не он, а система за него. И теперь приходится учиться заново: хотеть, пробовать, ошибаться, пробовать снова.
Первый шаг — не искать сразу «дело жизни». Это может быть слишком большим грузом. Лучше — исследовать, как ребенок: без задачи быть продуктивным. Пойти туда, где хоть немного интересно. Не «записаться в кружок», а просто посидеть на встрече. Не «волонтерить», а поговорить с теми, кто этим живет. Без ожиданий, без давления.
И может, однажды он не просто проснется в четыре утра, а захочет встать. Потому что будет ради чего.
Хотите рассказать свою историю? Пишите: @ex_presslive
Добро пожаловать в реальность!