Политолог Андрей Колесников обращает внимание на то, что Кремль и сам Путин уже несколько дней никак не комментируют сдачу Херсона: все решения по отводу войск за Днепр были озвучены главой Минобороны Шойгу и генералом Суровикиным. Не комментирует Кремль и еще одну громкую историю: жестокую казнь "вагнеровцами" бывшего заключенного Евгения Нужина. Эксперты отмечают, что Путин в последние дни пропал из публичного пространства: это с ним регулярно бывает во время политических кризисов, пишет Настоящее Время.
Путин также не принимал участия в саммите G20 в Индонезии, хотя обсуждался вопрос, что он там выступит по видеосвязи. Гостелевидение, чтобы создать эффект присутствия Путина в публичном пространстве, показывало "консервы" (заранее записанные сюжеты), а источники сообщали о возможном переносе президентского послания, которое должно было скоро состояться.
По словам Колесникова, исчезновение Путина на несколько дней могло быть связано с тем, что ему "нечего сказать нации". "Ему нечего сказать нации после того, как он втянул ее в этот кошмар и не знает, как теперь из него выбраться так, чтобы выход из этой ситуации выглядел как безусловная победа", – подчеркивает эксперт в интерью Настоящему времени. По этой же причине Кремль старается историю с Херсоном сделать "фактом прошлого": "сдали – и сдали".
– Неделю назад мы обсуждали с вами в эфире решение Шойгу и Суровикина об уходе из Херсона, озвученное под камерами. Прошла почти неделя – Путин все еще молчит по этому поводу. Почему?
– Получается так, что не царское это дело – комментировать военные маневры, военные передвижения. Мы как раз говорили о том, что, возможно, акцент был сделан на сохранении живой силы и это, возможно, должно понравиться той части населения, которая хотела бы мирных переговоров, даже если они поддерживают Путина. И теперь эта история с Херсоном становится фактом прошлого. Сдали – и сдали.
Все сказали, что могли. "Ястребы" сказали, что они разочарованы Путиным, что этого нельзя было делать. "Голуби" понадеялись на то, что будет какое-то продвижение по мирному треку. Но теперь все внимание переключилось на Азию, на разнообразные встречи, на разнообразные форумы, и все двигаются дальше.
Правда, внутри этой информационной повестки появилась кувалда Пригожина, точнее, кувалда "ЧВК Вагнера". Они немножко вторглись некоей грязью в этот вполне благостный пейзаж. Но двигаемся дальше. Вот такое информационное поле мало что меняет, я думаю, в настроениях россиян сейчас.
– Есть ли цель у этого молчания Путина?
– Я не очень уверен, что у него есть цель. Мы до сих пор не знаем цели специальной военной операции и цели Путина вообще в этой жизни. Но вообще диктаторам свойственно исчезать время от времени. Это происходило со Сталиным – он уезжал куда-то на свою дачу в Холодной речке и помалкивал. Иногда оттуда раздавались какие-то команды или возмущенные окрики.
Борис Николаевич Ельцин не был диктатором – он был демократическим президентом. Но он тоже имел свойство исчезать, причем в самые критические моменты в истории.
– Он еще исчезал из-за проблем с сердцем.
– Из-за проблем с сердцем, из-за других проблем. У него были периоды некоторых депрессий. Почему бы Путину тоже не исчезать? Мы не знаем деталей его частной жизни, но проблем со здоровьем, я уверен, у него нет. Однако есть, вероятно, некоторые психологические проблемы.
Вообще он известен как сибарит, он известен как человек, который иногда дает возможность остальным повыступать, а сам не вмешивается ни во что. Мы знаем о том, что иногда по телевизору показывают так называемые консервы – то есть заранее записанные сюжеты, производящие впечатление, что он работает, а на самом деле это было записано несколько дней, если не недель, тому назад. Сейчас такая пауза действительно затянулась. Встреча с губернатором, я думаю, тоже была чем-то из ряда "консервов". На саммите G20 его нет, обращения не будет: "Я ушел, а вы занимайтесь сами. Я царь мира". Даже такого уровня форумы – уже не его уровень. Получается, что это молчание можно так интерпретировать. Отбивается министр иностранных дел, по поводу здоровья которого есть некоторые подозрения. А Путина нет.
В этих условиях Нарышкин выходит на первый план – его встреча в Турции с главой ЦРУ Бернсом, кстати, тоже настораживающая.
Чуть больше года назад Бернс приезжал в Россию, чтобы предупредить, что Америка знает о планах специальной военной операции. И сейчас, возможно, он тоже сообщает Нарышкину, что Соединенные Штаты о чем-то тоже знают. И это пугает, а не успокаивает такого рода контакт. А Путина нет. То ли все плохо и он не может понять, как ему действовать дальше, и ему нужно некое уединение, для того чтобы опять потом ворваться в информационное пространство? Или это затишье перед какой-то бурей? Такое тоже возможно.
– Мне показалось, что мы оказались в некоей новой ситуации. Раньше Кремль говорил, что если ВСУ будут наносить удары по регионам, которые Москва объявила территорией России, то это позволит России применить свою ядерную доктрину – то есть использовать ядерное оружие. И вот мы за неделю увидели, как Украина сможет освободить все захваченные территории, а Кремль будет рассказывать, что в каждом случае это такое трудное, но плановое отступление. Вы согласны с моим мнением?
– Знаете, очень сложно решиться на применение ядерного оружия даже таким отмороженным персонажам, которые сейчас находятся во власти в России. Потому что они тоже хотят жить. И Путин хочет жить.
На самом деле эти все рассуждения о том, что Запад не ответит на применение тактического ядерного оружия, – это всего лишь допущение. Это то, о чем говорил, например, Медведев. Никто толком не знает, как ответит Запад. Дальнейшее обострение совсем уже разрушает миропорядок. В ООН последовательно голосуют против России, против войны, осуждают действия Российской Федерации.
Я думаю, что в Кремле очень многие понимают, что проведение референдумов по Херсону и Запорожью было гигантской глупостью и чудовищной ошибкой, которая, во-первых, блокировала возможность мирных переговоров с Украиной.
Во-вторых, они теперь ставят в дурацкое положение Кремль, у которого движутся границы Российской Федерации туда-сюда. У которого Херсонщина остается без Херсона, а Запорожье и было без Запорожья, собственно, в чем был высокий смысл. Тем более что захват этих территорий не входил в первоначально заявленные цели специальной военной операции.
Соответственно, получается действительно такая картинка, что российская сторона не знает, что с этим делать. Они локально объявили этот херсонский кризис с "сохранением живой силы" и таким тактическим отходом. А что там будет дальше – оппортунистически зависит от ситуации на фронтах. Это довольно реактивная тактика, прежде всего пиаровская, ну и военная тоже.
– РБК написал со ссылкой на два источника, что большая пресс-конференция Путина, которую он проводил 10 лет подряд, в этом году может не состояться. В Кремле раздумывают – проводить ли ее вообще. Я много раз работал на таких пресс-конференциях. Там невозможно задать вопрос, если заранее с Песковым нет об этом договоренности. Это тоже история о том, что даже на заготовленные заранее вопросы Путину нечего ответить?
– Ему, безусловно, нечего сказать. То есть ему всегда есть что сказать – он стал очень многословен в последнее время, как Фидель Кастро. Но одно дело – четыре часа беседовать со всякими экспертами, прежде всего азиатскими, на "Валдае", где он может себе позволить такие высоколобые рассуждения. Другое дело – отвечать на вопросы по широкому спектру.
К этому он сейчас не готов, потому что эти вопросы могут касаться дальнейших планов, а планы непонятны. Вопросы могут касаться экономики, а в экономике происходят самые разные процессы, но все они негативные. Самая позитивная новость в экономике – что где-то что-то может стагнировать, а импорт немножко подрос, потому что появился параллельный импорт. Вот, собственно, и все. Все остальное находится в состоянии эрозии, деградации и постепенного медленного упадка.
О чем ему сказать нации? О том, что он поддерживает многодетные семьи? Ну это уже многократно сказано. И социальная политика сейчас сильно ограничена ресурсами бюджета, а эти ресурсы тоже снижаются. Ему нечего сказать нации после того, как он втянул ее в этот кошмар и не знает, как теперь из него выбраться так, чтобы выход из этой ситуации выглядел как безусловная победа.
– А выход есть?
– Выход есть, безусловно. Если бы он закончил этот процесс даже сейчас, каким-то образом его объяснив, я думаю, что существенная часть аудитории восприняла бы это нормально, с облегчением. "Ястребы" бы отклекотали, но на этом все бы успокоилось.
Но чем дольше тянется этот конфликт – тем сложнее ему будет сохранять лицо и выходить из него с этим самым сохраненным лицом. Потому что он выпустил очень многих джиннов из бутылки. Среди этих джиннов есть такие персонажи, как Кадыров, Пригожин, у которых уже наращивается харизма. Если сейчас их не загнать обратно в бутылку, они могут стать еще и его конкурентами в каком-то смысле.
Добро пожаловать в реальность!