Полномасштабная война России против Украины длится уже более трех месяцев. О победах и поражениях в этой войне в интервью DW рассказал советник руководителя Офиса президента Украины Алексей Арестович.
DW: Сейчас уже проходит сто дней с момента, как Россия должна была "за три дня" захватить Украину. Как бы вы охарактеризовали эти сто дней? Кто выигрывает в этой войне?
Алексей Арестович: Проходит сложный процесс. Во-первых, спецоперацию они проиграли полностью, когда приемы и средства ведения боевых действий, которые они для себя спланировали, не сработали. После этого они перешли к обычной военной тактике - концентрации сил и средств на узком участке фронта, попытке продавить украинские силы за счет преимущества в артиллерии и авиации. Однако и это они делают очень плохо, хотя и имеют определенные тактические успехи, но война - это гораздо больше, чем просто события на поле боя. Война - это более сложный и масштабный процесс. У России есть определенные преимущества в этом процессе.
Признаком этого преимущества стала, в частности, дискуссия в западном обществе о том, что означает победа Украины в войне, и вообще должна ли Украина победить в войне. Еще месяц назад в западном обществе были голоса, которые говорили, что Украина должна победить Россию и РФ должна потерпеть военное поражение и более того, дойти до состояния, когда она не сможет угрожать военной силой соседям.
Сейчас появился второй сценарий, говорящий о том, что Россия не должна выиграть. Это сценарий, в котором многие западные политики не могут представить мир, в котором Россия проиграла, но могут представить мир, в котором Россия не выиграла. Это признак неготовности части западных элит к такому масштабу испытаний и неготовности их жить в мире, где Россия проиграла. Это означает огромные исторические перемены, а они к ним не готовы. Они хотят вернуться к "business as usual".
Россия в своей попытке выиграть войну после проигрыша "спецоперации" имеет определенные успехи по влиянию на западную аудиторию, в первую очередь - на западные элиты. Сейчас борются эти два сценария. Мы, безусловно, заинтересованы в том, чтобы Россия потерпела военное поражение. Любой другой сценарий закончится условным "Минском-3", поглощением новых украинских территорий, их "перевариванием" Россией и перенаправлением этих ресурсов против нас снова. Через полтора-три года снова будет новый этап (войны. - Ред). Затем будет "Минск-4", "Минск-5".
- Когда вы говорите о том, "чтобы Россия не проиграла", вы имеете в виду "замораживание" конфликта на тех территориях, где сейчас продолжаются боевые действия?
- На тех территориях, которые они будут удерживать. Дальше статус-кво, переговоры. Все это, что я видел полтора года на переговорах в Трехсторонней контактной группе по Донбассу и знаю привкус этой гадости. Мы не можем себе это позволить. Мы пробовали это восемь лет и все оно заканчивается одинаково - поглощением наших территорий, а потом наших людей бросают против нас, заставляют убивать украинцев. Как сейчас с "мобилизованными" в так называемых "ДНР" и "ЛНР", которые гибнут в боях с украинской армией, а они тоже украинцы.
- По вашему мнению, за эти сто дней каковы были главные победы и поражения Украины в войне?
- Относительно побед. Россияне начинали наступление на девяти оперативных направлениях. Сейчас осталось пять, то есть на четырех мы их отбили и это без ленд-лиза, и это полный тотальный российский провал. То есть, мы их на половину обломали.
Мы уничтожили или перевели в небоеспособное состояние по меньшей мере треть войск, которые к нам пришли. Российская армия очень сильно "просела" в боеспособности, лучшее доказательство этому - скрытая мобилизация, которую они проводят. Поехавшие к нам старые танки Т-62, попытки набрать каких-то добровольцев, которых неделю готовят и бросают сюда. Это показывает, что личного состава очень не хватает. Также мы потопили крейсер "Москва" - флагман Черноморского флота РФ. Это наше огромное достижение.
Самый большой проигрыш - это падение Мариуполя, а до этого - быстрый выход российской армии из Крыма на оперативное пространство на юге и захват Херсона, Мелитополя, Бердянска.
- В начале войны Украина могла удержать южные районы, которые довольно быстро захватили?
- Соотношение сил сторон, которое было там, особенности обороны в степи и близость к российским аэродромам в Крыму - это у меня как у военного человека, вызывает определенные сомнения в том, что мы могли удержать там оборону. Другое дело - можно было держать оборону в городах. Например, Херсон расположен на правом берегу Днепра, его можно было удерживать, потому что российским войскам пришлось бы форсировать (Днепр. – Ред.).
Бердянск - это тупик, там трудно было бы обороняться, но можно было удерживать территории между Бердянском и Мариуполем. На всей агломерации, которая находится на юге Запорожской области, куда дошли россияне и захватили Запорожскую АЭС - почему там не было войск и должной обороны, почему за три дня они фактически там все захватили? Это все вызывает вопрос, на который ответ уже ищут правоохранительные органы, а обществу ответ уже будет, вероятно, дан после войны. Надо разобраться, что произошло, чтобы это не повторялось.
- Какая ситуация сейчас на фронте?
- Фронт сейчас - это почти 1300 километров, если брать от Харькова до Херсона. Наступают они только на направлениях Изюм - Славянск, на Северодонецк, в районе Авдеевки и на Запорожье. По-настоящему им удается наступать там, где они сконцентрировали преобладающий ресурс - это Изюм - Славянск и Северодонецк. Темпы, откровенно говоря, смешны - 44 суток идет это наступление, которое они объявили в Донбассе. В некоторых направлениях они продвинулись на 10 километров, в некоторых - на 25 километров. С военной точки зрения - это ни о чем.
- В чем стратегический замысел России и насколько он опасен, если российская армия его реализует?
- Стратегический замысел - выйти на административные границы Донецкой и Луганской областей. Захватить всю Херсонскую, частично Запорожскую область, выйти в Запорожье и Николаев, что создаст предпосылки для дальнейшего наступления к захвату Днепра и Одессы. Сколько им понадобится усилий и времени, чтобы сосредоточить войска, способные решить эту задачу - неизвестно, но останавливаться они не собираются.
Есть проблема, которая заключается в том, что способность наших Вооруженных сил обороняться и срывать подобные замыслы полностью зависит от помощи наших западных союзников по оружию, боевой технике и боеприпасам.
- В этом контексте по поводу анонсированных поставок Украине систем HIMARS и M270 MLRS. Насколько дальнобойная реактивная артиллерия изменит ситуацию на театре боевых действий?
- Это зависит от их количества и боеприпасов, которые поступят. Если этих систем будет хотя бы два дивизиона - то относительно способности российских войск проводить наступательные операции оперативного уровня будет поставлен большой вопросительный знак. Если дадут меньше - правила игры изменятся в нашу пользу, но Россия будет способна продолжать наступление, хотя ей будет гораздо болезненнее это делать, будут огромные потери, что тоже хорошо, потому что время играет на нас. Третий вариант - нам дадут их столько, что мы сможем не просто сдерживать россиян, а проводить контрнаступления на многих направлениях.
- Украинские войска уже проводят определенные контрнаступательные действия в Херсонской и Харьковской областях. Когда украинская армия сможет в полной мере перейти в контрнаступление?
- Только после того, как западное оружие поступит в достаточном количестве, чтобы мы сформировали по меньшей мере 4-5 полноценных бригад, которые смогут перейти в наступление. По темпам - это вторая половина июля или август.
- В четверг, 2 июня, вы заявили, что украинские военные "втянули российские войска в ловушку" в Северодонецке, притворно "сдав" город. Не могли ли вы рассказать, что там происходит? Насколько удачным оказался украинский маневр?
- Маневр оказался достаточно удачным. Однако надо понимать, что это не означает гарантий, что мы не уходим из Северодонецка. Мы в полной мере можем нанести им потери и отойти для удержания Лисичанска, потому что мы ведем маневренную оборону, которая предусматривает как проведение контратак, так и оставление определенных участков местности, если там невыгодно сейчас обороняться. Наше командование делает все, чтобы уничтожить войска противника, ослабить его, а не просто удерживать какие-то участки местности. Наши силы контратакуют в Северодонецке и отбили несколько улиц, то есть был встречный удар и очень внезапный для них. Красивая операция была с нашей стороны.
- Изменит ли стратегически ситуацию на фронте возможный полный захват российскими войсками Северодонецка?
- Нет. Стратегически не изменит, стратегически россияне проиграли относительно своих первоочередных планов. Лисичанск - место, которое находится выше Северодонецка и брать его "в лоб" - удовольствие ниже среднего. Даже если мы представим невозможное и они захватят всю агломерацию (Северодонецк-Лисичанcк. - Ред.) и что? То есть все, что они накопили, все силы - они потратили там и надо где-то брать новые силы на последующие наступления, а я, честно говоря, не вижу, где эти силы взять.
- Недавно глава Киевской городской военной администрации Николай Жирнов заявил, что повторное наступление РФ на Киев возможно, но не сейчас. В каких условиях россияне смогут снова попытаться захватить столицу Украины?
- У них это есть в планах, но при одном условии, которое не кажется возможным, - это окончательный разгром наших наиболее боеспособных частей на востоке Украины. Пусть попробуют, а потом снова будут думать о Киевщине.
- Начальник Главного управления разведки минобороны Кирилл Буданов недавно заявил, что переломный момент в войне с Россией состоится в августе, а активная фаза войны закончится к концу года. Разделяете ли вы эти ожидания?
- Это может быть, если темпы поставки западного оружия и военной техники будут теми, которые мы ожидаем. Переломным он подразумевает наверняка то же, что и я, что мы накопим достаточно сил и средств, чтобы начать наступление. В то же время само наступление и освобождение наших территорий может занять еще несколько месяцев - то есть, это быстро может и не быть.
- Рассматривается ли вариант освобождения аннексированного Крыма военным путем?
- Это зависит от количества и качества оружия, которое будет предоставлено. Если мы будем иметь преимущество, которое позволит освободить Крым без больших потерь или по крайней мере с потерями, которые не будут "ошеломляющими" - почему бы и нет.
В то же время президент отмечал, что это будет очень сложная операция, которая даже, если окажется успешной, будет стоить огромных потерь. Он сказал, что мы должны выбить россиян по меньшей мере на территории по состоянию на 23 февраля, а судьбу Крыма и других территорий (Донбасса. - Ред.), которые были захвачены и восемь лет удерживались россиянами, будут решать политико-дипломатическим путем.
Однако, надо понимать, что, если мы выбиваем россиян к линии по состоянию на 23 февраля - это уже означает очень существенное поражение России, и на этих переговорах мы будем не уговаривать, а диктовать им условия. Это будут переговоры Украины с позиции силы.
Добро пожаловать в реальность!