Директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований Арсений Сивицкий рассказал Филину, чем может ответить Россия на успешное продвижение ВСУ.
— Как вы оцениваете развитие событий в эти дни в Украине? Какой главный вывод на этом этапе можно сделать из происходящего?
— Успешное контрнаступление ВСУ и освобождение от российских войск Харьковской области, а также создание условий для разгрома противника в Херсонской области, свидетельствуют о перехвате Украиной стратегической инициативы.
Если до этого момента линия фронта практически замерла и не изменялась, шли позиционные бои, в результате которых российские войска продвигались очень медленно на территории Донецкой области, пытаясь к середине сентября выйти на ее административные границы, то сейчас произошел своеобразный коренной перелом.
Этот перелом открывает путь к подготовке почвы для стратегического контрнаступления ВСУ в конце этого года — середине следующего с целью полного восстановления территориальной целостности Украины, включая Крым.
Не исключено, что уже к концу этого года Украина сможет отодвинуть линию фронта к границам, предшествующим 24 февраля 2022 года, то есть началу российско-украинской войны.
Военная кампания ВСУ в 2023-м предусматривает организацию контрнаступления при поддержке коалиции Рамштайн на нескольких операционных направлениях одновременно — крымском и донбасском.
А в последующем и перенос военных действий на территорию своих противников — как минимум на приграничные области России и Беларуси, если к тому моменту Беларусь не выйдет из войны, не вступит в переговорах с Украиной и не добьется вывода российских войск с собственной территории.
Это следует из оценок украинским военно-политическим руководством потребностей ВСУ в оружии и боеприпасах, исходя из задач, связанных как с деоккупацией всей территории Украины, так и с ведением войны в последующем для разгрома противника на его территории.
Для этого ВСУ планирует обеспечить перевооружение, которое позволит наносить удары на оперативную глубину территории РФ и Беларуси и тем самым повысить издержки российской стороны от продолжения военных действий.
То есть в случае продолжения нахождения российских войск на территории Беларуси и продолжения использования ими территории и авиапространства нашей страны для нанесения ударов по Украине, эти войска и соответствующие белорусские территории с высокой долей вероятности могут стать объектом нанесения ударов ВСУ.
— Чем может ответить Россия? Есть ли у нее ресурсы здесь и сейчас, чтобы исправить ситуацию, не прибегая к крайним мерам в виде ядерного оружия?
— Россия практически истощила военные ресурсы для ведения широкомасштабной военной кампании. Уже к концу 2022 – началу 2023 года Вооруженные силы РФ столкнутся с дефицитом артиллерийских боеприпасов, исчерпанием запасов высокоточного и ракетного вооружения, износом стволов артиллерии, а также недостатком бронетехники.
Из-за технологической зависимости от европейских поставщиков и западных санкций Россия не сможет продолжать полноценное промышленное производство вооружений и пополнять запасы боеприпасов, быстро подходящие к концу.
Многие западные и российские аналитики полагают, что на фоне неудач на фронте российское руководство может пойти на объявление всеобщей мобилизации. Но, с моей точки зрения, это маловероятный сценарий, так как Кремль опасается негативных последствий для внутриполитической стабильности.
С пропагандистской и политической точки зрения Москва не может позволить себе подобный шаг, так как он будет свидетельствовать о том, что так называемая специальная военная операция (СВО) идет не по плану и Россия проигрывает войну.
Во-вторых, уровень поддержки военной кампании среди российского общества в крупных городах очень низок. Аналогичные настроения царят и в большинстве групп российской элиты, включая даже силовиков, которых Владимир Путин так и не смог до сих пор убедить в реальной необходимости этой войны.
В-третьих, массовая мобилизация — это всегда усиление роли армии. Изначально так называемую СВО разрабатывали и планировали представители российских спецслужб и силовых агентств, в то время как армейские круги выступали против подобного сценария из-за количественного и качественного несоответствия российских вооруженных сил требованиям успешной военной кампании против Украины.
В Кремле опасаются того, что высшие армейские круги, которые, кстати, практически сразу были отстранены от процесса принятия решения и командования, при поддержке других элит, уставших от этой бесмысленной войны, могут пойти на переворот по аналогии с сентябрьским заговором 1938 года в Германии.
Риск развития ситуации по подобному сценарию особенно высок с учетом того, что именно российская армия несет основную тяжесть потерь из-за стратегических просчетов и тактических ошибок политического руководства и российских спецслужб.
Так, по различным данным, невосполнимые потери на сегодняшний день составили от 80 до 130 тысяч российских военнослужащих убитыми и раненными.
Напомню, что уже тогда на фоне подготовки нападения Германии на Чехословакию был инициирован заговор против Адольфа Гитлера, в котором участвовали генералы Гальдер, Бек, Штюльпнагель, Вицлебен (командующий берлинским гарнизоном), Томас (заведующий вооружением), Брокдорф (командующий потсдамским гарнизоном) и граф Гельдорф, стоявший во главе берлинской полиции.
Главнокомандующий генерал фон Браухич был осведомлен и также одобрял. Заговор должен был начаться в момент, когда Гитлер объявил бы всеобщую мобилизацию для войны с Чехословакией, но «Мюнхенский сговор», в результате которого произошел раздел Чехословакии при содействии западных держав, Англии и Франции, не дал ему свершиться и удержал Гитлера у власти.
С учетом особого пристрастия высшей российской элиты к изучению истории Третьего рейха, там не могут не видеть подобных параллелей.
Наконец, помимо политических рисков массовой мобилизации не способствует демографическая ситуация в России (например весенний призыв был провален, из 130 тысяч было призвано не более 90 тысяч), а также серьезная нехватка бронетехники из-за высоких потерь.
Только на восполнение потерь бронетехники (более 4000 единиц) российскому ВПК потребуется около 10 лет. Оба фактора не позволят развернуть адекватное количество новых сухопутных соединений, концепция применение которых предусматривает наличие тысяч танков и многих тысяч боевых бронированных машин существующих моделей.
К тому же дефицит и неразвитость автоматизированных систем управления войсками, связи и разведки в российских войсках делает любые попытки управления межвидовой группировкой войск численностью более 150 тысяч человек неэффективной, а де-факто — невозможной.
Во время стратегических командно-штабных маневров «Восток-2018» была попытка создать и управлять подобной группировкой численностью 300 тысяч военнослужащих, но она оказалась неудовлетворирельной. Поэтому произошел возврат к практике создания группировок до 150-200 тысяч военнослужащих.
К тому же моральные и боевые качества этого мобилизационного ресурса будут под большим вопросом. Количественный перевес в условиях, когда Россия ведет войну старого индустриального типа, а Украина — постидустриального, то есть высокоманевренную и вымокотехнологичную, имея сетецентрическое и разведывательное превосходство, будет просто девальвирован.
Условно говоря, трупами забросать Украину не удастся, а неминуемые огромные потери приблизят конец правящего режима.
Поэтому, на самом деле, массовая мобилизация будет рассматриваться Кремлем как необходимая и неизбежная опция только тогда, когда военные действия будут перенесены на территорию России, что равнозначно поражению для нынешнего руководства.
Поэтому единственный вариант, который сегодня Кремль рассматривает, это как раз применение тактического ядерного оружия против Украины. Об этом варианте в последние дни активно сигнализирует российское руководство по различным каналам, надеясь, что Запад испугается и сможет убедить Украину остановить контрнаступление.
Кремль даже готов отказаться от претензий не только на Херсонскую, Запорожскую области, но и на весь Донбасс в обмен на признание Крыма российским. Но, похоже, время для таких сделок безвозвратно ушло.
Но и сценарий ядерной эскалации не позволит Кремлю добиться перелома и сломить сопротивление Украины, а лишь ускорит падение правящего режима как из-за вступления США и союзников в прямую военную конфронтацию с Россией, так и в результате внутреннего переворота со стороны российских элит, в том числе силовых, которые не хотят приближения «судного дня».
Однако в случае реализации ядерного сценария против Украины, Беларусь рискует стать приоритетным объектом ответного ядерного удара со стороны стран НАТО в рамках стратегии горизонтальной эскалации, что позволит им ответить на ядерную агрессию России, но при этом не создавать угрозу обмена ударами по территории России и США соответственно.
— Вопрос «белорусского резерва» снова актуален? Может ли исправить положение дел на войне прямое участие ВС Беларуси?
— Как видно из текущих событий, Кремль сейчас не имеет ресурсов, чтобы опять совершить рейд с белорусской территории против Украины. Для выполнения этой задачи в последние месяцы активно создавался новый армейский корпус под Мулино в Нижегородской области.
Но из-за негативной динамики на фронте, российское командование было вынуждено разбросать его подразделения от Херсона до Донецкой области.
Риск того, что Кремль попытается принудить Беларусь к прямому вступлению в войну крайне низок. Во-первых, у Москвы нет никаких инструментов принуждения для этого. Во-вторых, сегодня в среде белорусского руководства существует четкое осознание того факта, что такой сценарий не соответствует ни национальным интересам, ни интересам правящего класса.
Однако существует риск того, что Кремль может использовать территорию или авиапространство Беларуси для нанесения тактического ядерного удара.
Использование «белорусского плацдарма» для нанесения тактических ядерных ударов рассматривается Кремлем как способ минимизировать риски нанесения ответных ударов по территории России в случае, если США/НАТО примет решение ответить, исходя из результатов симуляционных игр, которые проводит Пентагон.
В рамках концепции горизонтальной эскалации там предлагают нанести ответный удар или по российским войскам в Беларуси, или российской военно-морской базе Тартус в Сирии.
При этом данное решение Кремля, как и в случае с вторжением 24 февраля, будет носить односторонний характер, белорусская сторона предварительно уведомлена со стороны Кремля не будет, однако в полной мере столкнется со всеми вытекающими драматическими последствиями.
Добро пожаловать в реальность!