Директор исследовательских программ Восточного соседства и России в Финском институте международных отношений Аркадий Мошес в интервью политическому обозревателю "Свободы" Виталию Цыганкову объясняет, почему теперь к санкциям против Минска на Западе будут относиться максимально серьезно.
Аналитик удивляется заявлениям, что Путин не может позволить Лукашенко его «пересидеть» и отвечает на вопрос, что будет требовать взамен Москва, если будет давать Минску деньги.
- В отношении минского режима и Запада сейчас наступил этап обмена ударами, без какой-то надежды на позитивные изменения. Запад вводит новые санкции, Минск усиливает репрессии и вводит контрсанкции. Звучат голоса, что когда-то сторонам придется в какой-то форме приступать к переговорам, - но не похоже, что сейчас есть основания для такого развития событий.
- Как мне кажется, Минск упустил возможность хотя бы «прозондировать» возможность начала диалога, когда отказался участвовать в той конференции в ноябре, которую организовывало руководство Австрии. Мне казалось, что Минск не совершит этой ошибки, а попытается начать восстанавливать контакты — тем более с правительством Австрии, которое более-менее ровно относилось к белорусскому руководству. Это не было сделано, и я думаю, что в ближайшее время Европа не будет предпринимать аналогичных попыток.
Европе стало понятно, что именно благодаря жесткой позиции, занятой в мигрантском кризисе, Евросоюзу удалось добиться каких-то результатов, выгодных ему, и не выгодных Минску. Поэтому сейчас какой-то большой заинтересованности в том, чтобы начинать «строить мосты», со стороны Запада нет. С другой стороны, Лукашенко не собирается "успокаиваться на достигнутом" и будет планировать новые варианты и схемы обострения ситуации.
Поэтому мы оказались в ситуации, когда только и можно ожидать новых приговоров, усиления репрессий и этой далее.
- В Литве довольно громко разгорелся скандал вокруг невыполнения санкций против белорусской калийной торговли. Кажется, что раньше на это особо не обращали внимание — белорусским предприятиям удавалось как-то обходить санкции. Свидетельствуют ли эти скандалы, что Европа начинает более серьезно относиться к санкциям и добиваться их реального исполнения?
- Да, я согласен с такой постановкой вопросов. Американцы начинают смотреть на санкции более серьезно, то же самое приходится делать и европейцам. Я никак не удивлен теми новыми фактами, которые говорят о невыполнении санкций. Я думаю, все это и раньше было прозрачно и известно. Просто сейчас со стороны литовского руководство последовала достаточно сильная реакция — заявление о готовности соответствующих министров уйти в отставку. Это очень важно и показательно — как для Литвы, так и для ряда других стран.
Действительно, все идет к тому, что к санкциям будут относиться серьезно. Та практика, к которой привыкли последние 20 лет (звучат пламенные заявления и декларации, а бизнес продолжает идти как обычно, и никто не мешает даже проведению сомнительных бизнес-операций) — эта практика отходит.
- За последние недели уровень представительства команды Светланы Тихановской на международной арене существенно увеличился. Она ярко выступила в Европарламенте, участвовала вместе с польским президентом в Международном саммите, присутствовала на саммите «Восточного партнерства». Можно ли сказать, что этим был достигнут какой-то качественный сдвиг?
- Нет, в этом я как раз не убежден. Я думаю, качественный сдвиг был тогда, когда Тихановская получила аудиенцию у Байдена. Эту планку с тех пор не опустили — но и поднять ее практически невозможно. И мне кажется, что количество здесь не создает качество. Это хорошо, что к ее команде проявляют такое внимание. Но не думаю, что результаты деятельности ее команды выводят белорусскую проблематику и белорусскую политику Евросоюза на какой-то другой уровень. Нужно просто понимать те ограничители, с которыми ее деятельность так или иначе сталкивается.
Однако следует отметить, что активно меняется контекст. Евросоюз с августа 2020-го по май 2021 года по большому счету ничего не делал, ограничивался декларациями. Но после того, как Минск сам пошел на эскалацию белорусско-европейских отношений, а также продемонстрировал, что внутри страны ничего менять не собирается, и страна все больше погружается в пропасть репрессий — Евросоюзу и США просто пришлось свою политику менять, направлять ее на принятие каких-то конкретных мер. То, что в этом процессе принимает участие команды Тихановской — это правильно и нужно. Но главные факторы этой смены находятся в другом месте.
- Недавно Лукашенко довольно конкретно заявил, что никаких президентских выборов в 2022 году после принятия новой Конституции не будет. Вряд ли он мог это делать, нарываясь на конфликт с Москвой. Выходит, что Москва этому как минимум не возражает. В свое время, после первой встречи Лукашенко и Путина в Сочи, в сентябре 2020 года, все говорили, что «транзит власти» в Беларуси — главное условие Кремля.
- Не знаю, кто эти "все". Как минимум есть много людей, и я в том числе, которые сразу говорили, что весь этот процесс «изменений в Конституцию» придуман для того, чтобы оставить Лукашенко у власти, в том или ином качестве. Я не сомневаюсь, что с Москвой это было согласовано, и я не сомневаюсь, что в отношениях Кремля и Минска было понятно, что настаивать на уходе Лукашенко Москва не будет. Я во всех своих интервью не прекращал подчеркивать, что Москва будет держаться за Лукашенко до последнего.
- Часто говорят, что Путин не может допустить, чтобы Лукашенко остался после него. Отсюда следует, что и Путин пока не собирается никуда уходить?
- Абсолютно. Где хоть один индикатор, который позволит нам задуматься о том, что Путин собирается уходить? Нельзя выдавать какие-то хотелки за политические знания. Да и сама идея, что «Путину нужно, чтобы Лукашенко ушел первым» — достаточно гипотетическая конструкция. Возможно, это соответствует нашим представлениям о психотипе авторитарных лидеров, но у нас нет никаких свидетельств, что такой анализ проводится.
- Как Лукашенко представляет себе политическое выживание не в условиях «геополитического шпагата», а в условиях растущей зависимости от Москвы? Недавно Беларусь попросила у России 3.5 миллиарда долларов. Что будет требовать взамен Москва, если будет давать деньги?
- Москва будет давать Лукашенко столько, сколько она посчитает нужным. Она и сейчас дает немало, если считать экономические субсидии, достаточно посмотреть на цену на газ.
Что она будет требовать взамен? С моей точки зрения, формальной сдачи суверенитета она требовать не будет. Москва, возможно, будет требовать готовности Беларуси представить свою территорию, если кризис вокруг Украины дойдет до определенной стадии эскалации, и это пригодится для военной либо дипломатических игр.
Но мы видим, что даже в вопросе признания Крыма российским по-прежнему со стороны Минска никакого юридического обязательного признания не произошло. Так или иначе, у Москвы нет хорошего выхода. Она очень долго поддерживала Лукашенко, слишком долго играла в эту игру, когда он получает достаточно много, а отдает очень мало. Но гарантирует геополитическую лояльность и не уход Беларуси на Запад. Я думаю, Москва не видит, как можно выйти из этой игры без потерь для себя. Поэтому приходится оставаться в рамках этого инерционного сценария.
- Вы сказали, что Москва может потребовать от Лукашенко представить белорусскую территорию в случае обострения конфликта с Украиной. Вы считаете, что у Минска уже не будет никакой возможности "выкрутиться" в такой ситуации?
- В какой-то момент Москва может решить, что это ей нужно. Это может быть вписано в рамки даже не военного, а дипломатического сценария. Я не думаю, что Москве реально нужна белорусская территория для размещения каких-то танковых частей в Полесье, откуда они не попадут в Украину, так как там нет дорог. Что касается авиации, то это другой вопрос. Все будет зависеть от деталей, и от того, как будут развиваться события. Я думаю что если Москве это всерьез понадобится, то возможностей у Лукашенко отказаться будет очень мало.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!