Александр Лукашенко повторил сегодня, что становиться во главе Всебелорусского народного собрания не рвется. Эта мысль в последние месяцы звучит у него рефреном. Впечатление таково, что первому президенту Беларуси действительно не хочется покидать нынешнее кресло, но давят какие-то обстоятельства или силы, пишет политолог Александр Класковский.
«И Всебелорусское народное собрание вводится не потому, что кто-то из присутствующих или действующий президент прямо рвется на эту должность, а для того, чтобы обеспечить, как юристы говорят, сдерживание и противовес», — пояснил Лукашенко 4 ноября на встрече с рабочей группой по доработке проекта Конституции.
Само название группы — «рабочая… по доработке» — плеоназм, масло масляное. И очевидно, что создана она де-факто для оттяжки времени. Потому что после нее проект снова вернется в Конституционную комиссию, которая с ним уже имела дело несколько месяцев.
Этакая формальная бюрократическая циркуляция документа от одних исполнителей к другим при том, что определять суть изменений будет понятно кто.
Куда вогнать архитектурное излишество?
А вот этот понятно кто, похоже, продолжает терзаться. Сегодня Лукашенко сказал, что созданная его распоряжением группа «работает над шлифовкой этой Конституции», «прописывает эту Конституцию юридическим языком». Ну, это вроде как отполировать сапоги бархоткой после того, как слой крема уже нанесен и впитался, решит обыватель.
Но тут же звучит вон какая установка: «Главное в работе нынешней рабочей группы над конституционными изменениями — не допустить разбалансированности системы органов государственной власти. Важно избежать смешения функций и полномочий ключевых органов, обеспечить согласованность их действий».
Так речь о шлифовке, о наведении всего лишь терминологического лоска — или о том, что нужно еще разрешить принципиальные вопросы баланса ветвей власти?
Похоже, коллизия продолжает жить в голове самого Лукашенко. С одной стороны, он примеряет на себя должность главы ВНС. И на этом посту ему хочется быть не зицпредседателем Фунтом, а влиятельной фигурой, которая как минимум способна обеспечить безопасность себе и своей родне. И, соответственно, приструнить второго президента, если тот надумает выкидывать фортели. Чтобы такого не допустить, ВНС нужно придать серьезные полномочия.
С другой стороны, Лукашенко, четверть века создававший жесткую автократию, наверняка не может себе вообразить Беларусь в пучине гнилой демократии, когда другие ветви власти вправе «наклонять» президента. Потому сегодня он вновь твердил, что «Беларусь должна быть президентской республикой, если мы хотим сохранить страну».
Как ни крути, ВНС с его новым статусом выглядит этаким архитектурным излишеством, которое не знают как вогнать в по-своему совершенную (многолетний главный архитектор вложил душу) конструкцию.
«Мы уже разогрели наше общество». Да, аж пар из ушей идет
Между тем глава Совета Республики Наталья Кочанова сообщила, что ВНС в новой Конституции может получить статус высшего представительного органа. По нынешнему Основному закону парламент «является представительным и законодательным органом Республики Беларусь».
То есть ВНС хотят поставить выше Национального собрания. Хотя по идее народ должен осуществлять власть именно через избранных им депутатов, отражающих интересы разных групп населения.
ВНС же до сих пор формировали келейно из особо преданных режиму людей (парламент, положа руку на сердце, тоже в основном комплектовали из своих, но хотя бы имитировали выборы, а иногда даже пропускали умеренных оппозиционеров). И нет никаких признаков того, что этот подход поменяют (по крайней мере, проектируемый механизм формирования ВНС от народа продолжают утаивать).
Так какой же это шаг к демократии? Много ли проку от парламента, над которым априори будет довлеть структура, формируемая де-факто узким кругом правящей элиты?
Лукашенко сегодня заявил: «Мы уже разогрели наше общество, и люди ждут новую Конституцию, хотя есть, понятно, и те люди, которые предлагали, требовали перемен, а сегодня они, я так понимаю, им не нужны и Конституция им не нужна. Но мы же не для них делаем Конституцию, а делаем Конституцию для подавляющего большинства нашего населения…»
Ну, насчет «разогрели» — сильно сказано. Скорее — запугали и продолжают запугивать. При этом Лукашенко пытается обвинить якобы в непоследовательности тех, кто требовал перемен, а теперь, мол, воротит нос от проекта, который готовит правящая верхушка. Но ежу понятно, что участники протестов хотели совсем иных перемен, нежели новый статус форума лоялистов под названием ВНС.
Впрочем, этих «протестунов» вождь политического режима, как видим, элегантно отсекает от процесса: проект, мол, не для вас.
При этом подразумевается, что здоровое большинство — за Конституцию Лукашенко. Но вот Москва недавним вбросом социологии якобы от ВЦИОМ как бы намекает, что по ее данным расклад настроений в белорусском обществе — отнюдь не в пользу вождя.
Зачем Кочановой стоять на коленях?
И вот здесь мы подходим к вопросу, какие же обстоятельства вынуждают Лукашенко думать о перемещении в кресло главы ВНС.
О том, что это вынужденный шаг, говорят многие реплики вождя. Например, в сентябре он заявил: ««Я иногда Наталье Ивановне [Кочановой] говорил, когда она затрагивала вопрос ВНС: ты запомни сама и передай другим — если Лукашенко еще согласится стать председателем Всебелорусского народного собрания, так вы должны меня попросить на коленях и поблагодарить, если я соглашусь, а не в упрек мне ставить, что я там для себя чего-то…»
Ранее, во время «Большого разговора» 9 августа, он сказал: «…Молитесь Богу, чтобы я согласился еще быть председателем Всебелорусского народного собрания».
То есть этот вероятный шаг преподносится как большое одолжение. Но неужели госпожа Кочанова или кто-то еще из окружения осмелились бы толкать вождя на такой путь вопреки его воле? Может быть, эти намеки на возможную уступку отражают суть дискуссии совсем с другим персонажем?
Только ленивый аналитик не рассуждает ныне про обещания по поводу политической реформы и транзита власти, которые Лукашенко, прижатый протестами в прошлом году, с большой долей вероятности мог дать Владимиру Путину, от позиции которого в решающей степени зависела тогда судьба белорусского режима и его главы.
Мне никто не показывал «план Путина — Патрушева», я не знаю, был ли он в натуре. Мне не докладывали о содержании многочисленных бесед Лукашенко с Путиным начиная с сочинской встречи в сентябре прошлого года.
Но именно с тех пор Москва стала твердить о конституционной реформе как пути выхода из белорусского кризиса. И трудно поверить в то, что на многочасовых тайных посиделках два правителя, например, нюансы сближения налоговых систем в рамках союзных программ. Тем более что Путин открытым текстом говорил: для гармонизации налогов я к тебе отряжу своего премьера.
Наконец, чем объяснить непонятное широкой публике обострение отношений между Минском и Москвой в последние недели, когда, казалось бы, уже на мази дело с утверждением тех самых союзных программ, новой военной доктрины Союзного государства, Путин пообещал комфортную цену газа на 2022 год?
С большой долей вероятности можно предположить, что по мере приближения часа, когда проект Конституции надо будет выносить на референдум, обостряются закулисные терки именно по поводу его содержания, и в частности — вопросов транзита власти.
Путин не станет ломать Лукашенко через колено
Сегодня глава Администрации президента Игорь Сергеенко обмолвился, что уже отработаны переходные положения нового Основного закона: «Как мы будем жить после принятия Конституции, как будут действовать законы, другие нормативные акты».
Вот с этого места хотелось бы поподробнее. Но весь этот набор грядущих политических ходов покрыт мраком тайны. А речь ведь идет о том, как именно будут запускаться новые механизмы власти, когда получат новые полномочия ВНС, парламент и другие органы, наконец — когда состоятся новые президентские выборы.
Пока похоже на то, что Лукашенко предпочел бы остаться в нынешнем кресле как минимум до конца текущей каденции — второй половины 2025 года. Возможно, при этом он хотел бы для надежности получить и вторую должность — главы ВНС. Пусть будет такой катамаран с двумя поплавками. Но вот как на такой вариант смотрит Путин — вопрос.
Нельзя исключить, что под прессингом Москвы Лукашенко созревает для уступки: двинуться-таки условным путем Назарбаева, передав нынешнее кресло преемнику, но при этом уйдя на крепкую позицию в полутени.
Пока я рискнул бы сделать только два вывода.
Во-первых, при всех терках Путин не станет ломать Лукашенко через колено, и тот это понимает. И сломать ведь трудно, если исключить совсем уж чрезвычайные методы. И, главное, непонятно, что будет потом, удастся ли оседлать вероятный хаос. При всех изъянах Лукашенко для Кремля на сегодня — самый свой, самый предсказуемый.
Во-вторых, при всех возможных вариантах развития событий в треугольнике Лукашенко — Путин — Конституция воля белорусов не предусмотрена. Если они не смогут навязать ее сами, что в сегодняшней ситуации бешеного асфальтового катка весьма проблематично.
Добро пожаловать в реальность!