Обыски и задержания, уголовные дела по абсурдной статье — этим ответила российская власть на события 23 января и пытается превентивно противодействовать заявленным протестным акциям 31 января, пишет известный российский блогер и политический аналитик Эль-Мюрид.
Убогость путинского гестапо, которое рассуждает строго в иерархическом духе (раз есть мятеж, то у него обязательно должно быть руководство. Обезглавим мятеж — задавим его) — это классическая иллюстрация выражения «генералы всегда готовятся к прошедшей войне». Жандармы не исключение. Они тоже живут в 19-20 веке, а потому и рассуждают в их рамках.
У протеста нет (и не может быть) никакой организационной структуры. Фашизм даже в российском криминальном исполнении на голых инстинктах громит все, что ему кажется оргструктурой потенциального протеста. Отсюда, кстати, и липовые дела разнообразных террористических и экстремистских организаций, которые рисуются операми: раз есть отдел по борьбе с экстремизмом, он должен выдавать наверх результаты работы. Раз результатов нет — их нужно нарисовать. Палочная система в своем завершенном идеальном виде.
ФБК Навального — это, безусловно, не инфраструктура протеста и не его штаб. Даже если очень постараться, из этого мало что выйдет. Любая структура, заточенная на уличные акции, обязана иметь, к примеру, силовую составляющую — хотя бы для элементарного надзора за порядком на мероприятиях, выявление провокаторов, обеспечение безопасности. В конкретных российских условиях я даже представить себе не могу, сколько минут могли бы просуществовать «дружинники Навального», попытайся ФБК организовать что-то подобное.
Одно это вынуждает протестное движение в России сразу и напрочь отказываться от классических старорежимных схем организации. Скорее, иерархическое построение разных «оппозиционных» структур говорит об их полной безопасности и стерильности в плане угрозы для режима. Но уже два года назад в России протест начал структурироваться в непривычном для карателей виде — сетевом, где лидеры возникают для решения текущей задачи, и решив ее, «растворяются», освобождая место для новых лидеров и новых задач. Бороться с таким противником путинские жандармы не умеют. Кстати, с такой организацией вообще мало кто в мире способен справляться — по крайней мере на текущем отрезке. Тот же Гонконг стал катастрофой для китайских спецслужб, которые так и не смогли сломить протест, утекающий у них через любое сито.
В России сетевой протест пока носит зачаточный вид, но, к примеру, в Хабаровске он сумел продержаться более полугода. Примерно такая же картина в Беларуси, где аресты и репрессии против формальных лидеров вообще никак не отражаются на идущих с августа волнениях. Привычное объяснение про «цветную революцию», спонсируемую зловредным Западом, может «прокатить» только для скорбных головой. У белорусских событий нет совпадений с «цветными» революциями, ключевым элементом которых всегда является четко отфиксированное и идентифицируемое молодежное движение, берущее на себя совершенно определенный функционал. В Беларуси его нет, а потому условие «цветной революции» отсутствует.
Другой вопрос, что сетевое построение — это лишь часть общего уравнения. Смысл уличных массовых протестов заключается в том, чтобы создать для режима патовую ситуацию, полностью блокировать его силовую составляющую, «заддосить» ее. Ни на что иное такой протест не способен, у него просто нет структуры, которая сможет нажать кнопку «резет» на зависшем компьютере. Такая структура либо появляется в ходе протестов, когда возможности режима по противодействию сокращаются, либо ее роль играют какие-то внешние по отношению к протесту силы, которые приходят к царю-батюшке и в ультимативной форме отправляют его со станции Дно в Могилев под арест.
Проще говоря — либо в ходе масштабных акций неповиновения у протестующих успеет возникнуть руководящее ядро, подкрепленное силовой составляющей (причем как раз-таки подобный штаб — это уже иерархическая структура по своему содержанию), либо протест будет перехвачен частью элиты, которая успеет провести переворот в свою пользу. После чего протестующим скажут «вы добились своей цели, просим разойтись». Ну, как раз то, что произошло на Украине, где олигархи воспользовались Майданом и снесли Януковича. Оставив участникам майдана чувство глубокого удовлетворения, а власть — себе. Ну, и всегда есть еще один вариант — протест «выгорит» и закончится.
Протест в Хабаровске «выгорел» именно по этой причине — в ходе событий так и не возникла штабная структура, способная использовать пусть и скромные, но результаты хабаровских событий. Точно по той же причине постепенно «выгорает» белорусский протест — белорусы не могут создать дееспособные штабы, которые готовы к перехвату власти. Почему — вопрос отдельный, но без них протест обречен.
Сетевой протест — это лишь одна часть общей задачи. Без возникновения штабных структур, способных ставить уже не тактические, а оперативные и стратегические задачи протест обречен на то, чтобы им попользовались и выбросили. Однако штабные структуры возникают только по мере ослабления террора режима, который не в состоянии одновременно бороться и с сетевым, и с иерархическим противником.
Большевики в 17 году образцово воспользовались происходящими после Февраля событиями и формировали как массовые структуры, которые буквально обездвижили Временное правительство (конечно, этим занимались не только большевики, но Ленин был гением тактических союзов, он безо всякой рефлексии сотрудничал с любым, кто продвигал задачи большевиков хотя бы на шаг), но параллельно с этим большевики строили и иерархические структуры, которые сумели перехватить результаты Октябрьского переворота и взять в свои руки власть. И опять-таки — на первых порах большевики в этом вопросе союзничали хоть с чертом, хоть с дьяволом, вопрос власти — ключевой вопрос.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.
Добро пожаловать в реальность!