Артем Сорокин — врач-анестезиолог больницы скорой медицинской помощи. Он проходит по делу о разглашении медицинской тайны — якобы распространил информацию, что в крови Романа Бондаренко не было обнаружено этанола. Причем, по версии Генпрокуратуры, при этом он предоставил «недостоверные сведения». TUT.BY поговорил с медиками из разных белорусских клиник о том, как это дело повлияло на медицинское сообщество и что они в целом думают о произошедшем.
Артем Сорокин. Фото с личной страницы в Facebook
«Все прекрасно понимают, что это политическое дело»
Анестезиолог-реаниматолог одной из больниц Минска говорит, что после того, как на врача из БСМП завели уголовное дело, многие медики стали более осторожны в своих высказываниях.
— Некоторые врачи держатся за свое рабочее место, как я понимаю, фокусируясь на решении каждодневных вопросов: ради детей, необходимости оплаты кредитов, заинтересованности в карьере, удовлетворение амбиций. Другие не согласны с ситуацией, происходящей в стране, и мирным путем выражают свое мнение. Но на ситуацию с Артемом Сорокиным нужно смотреть более широко: известно, что одной из эффективных мер воздействия на человека является страх. И то, что произошло, на мой взгляд, — способ показать еще раз, что может случиться, если ты достаточно смелый, чтобы не побояться сказать правду.
Медик полагает, что, возможно, некоторых произошедшее с Артемом Сорокиным, напугает, при этом немало врачей и медсестер, которые гордятся своим коллегой.
— Перестанут ли медики общаться с прессой? Все зависит от личных качеств, но смелость репортеров и то, что мы делаем общее дело, всегда найдет отклик у человека, не способного промолчать, — говорит врач.
Юрий Чухонский, травматолог-ортопед РНПЦ травматологии и ортопедии, говорит, что дело Артема Сорокина вызвало волну возмущения в медицинском сообществе.
— Казалось бы, за эти месяцы мы уже увидели такой беспредел, что, читая новость на сатирическом канале, не сразу понимаешь, что это шутка. Я 20 ноября написал заявление на увольнение. Не буду лукавить и говорить, что увольняюсь исключительно в знак протеста против задержания Артема, были и другие причины, но это стало последней каплей. А все началось еще в марте с первой волны коронавируса, когда чувствовалось игнорирование проблемы, потом был август и волна насилия и беззакония. Были заявления, что синяки у избитых нарисованы синей краской (9 сентября во время интервью российским журналистам Александр Лукашенко заявил, что «некоторым девчонкам попы красили синей краской», и эти кадры «мы можем показать»), притом что я на них лично насмотрелся и под изолятором на Окрестина, и на работе. В итоге для себя я решил, что не хочу иметь с этой системой ничего общего, а тем более работать в ней.
Врач говорит, что его и его знакомых врачей произошедшее с Артемом Сорокиным не запугало:
— Белорусы уже почти четыре месяца живут как на войне, а медики — так и все десять. Сначала был страх заболеть коронавирусом, потом появился страх попасть за решетку. Но люди ко всему привыкают, и уже нет страха ни перед COVID-19, ни перед репрессиями. А глядя на то, какие люди сидят или отсидели, чувствуешь себя даже немного неловко, что не был по ту сторону. А чего стоит видео с раскаянием Артема Сорокина? Ни один здравомыслящий человек ему не поверил, все прекрасно понимают, что это политическое дело. Это попытка запугать, загнать под плинтус врачей.
Медик отмечает, что в их клинике увольнений по политическим мотивам пока не было.
— Хотя недавно стало известно о непродлении контракта детскому травматологу-ортопеду Рустаму Айзатулину. Доктор работает в центре более 10 лет и занимается лечением детей с генетическими аномалиями. Официальная причина — отсутствие финансирования, но и ранее были проблемы с финансированием, но никто по этой причине уволен не был. При этом ни для кого не секрет, что Рустам Рустамович занимает активную гражданскую позицию. Выводы в этой ситуации пусть для себя каждый делает сам.
«Любого врача с минимальными признаками человечности в нашей стране можно посадить»
Гинеколог одной из больниц Минска по поводу ситуации со своим коллегой из БСМП говорит, что в их профессии, если придираться и относиться ко всему формально, разгласить врачебную тайну несложно.
— Сейчас COVID-19 и посещения пациентов в больнице запрещены. Звонит человек и говорит: «Здравствуйте, моя мама находится у вас в больнице. Как ее состояние?» Я же не знаю, с кем общаюсь по телефону. По идее, я не должен человеку на том конце провода давать какую-либо информацию, даже сообщать, что пациент у нас лежит. Когда поступает человек ночью в больницу, его оперируют, и родственники пытаются выяснить по телефону, как его состояние. Да, диагноз по телефону говорить не будешь, но попросишь не переживать, скажешь, что состояние пациента стабильное. Но, по сути, любого врача с минимальными признаками человечности в нашей стране можно посадить, особенно реаниматологов, хирургов. В целом глобальных прецедентов с разглашением врачебной тайны в Беларуси я не знаю, иногда в небольших городках, где все друг друга знают, проскальзывали истории о врачебной тайне, но у нас нет такой желтой прессы, когда знаменитость попала в больницу и все наперебой начинают узнавать, где она и что с ней. Сейчас, видимо, нашла коса на камень. Человек с совестью просто не смог промолчать.
Медик отмечает, что его знакомые врачи и медсестры возмущены самим фактом, что за такое коллегу посадили
— Это просто нонсенс. Все сходятся во мнении, что это демонстрация того, что в нашей стране любой человек может попасть под раздачу за любое неосторожное слово. Поэтому, скорее, в плане дальнейшей реакции медиков — кто молчал, тот и будет молчать, кто говорил, будет говорить, но во всем, что минимально можно трактовать как нарушение закона, когда есть малейший повод придраться, даже если здравого смысла в этом нет, люди станут более осторожными. Произошедшее нас очень расстроило, так как это отражение несоразмерности реакции.
Анна, врач анестезиолог-реаниматолог, говорит, что произошедшее с коллегой ее возмутило.
— Мои старшие коллеги хорошо знают Артема, он работал в одной из больниц Минской области. Его поступок в нашей среде оценивается как поступок порядочного человека. Ни от кого я не слышала осуждающих слов. Да, для каждого врача очень хорошо знакомо понятие «врачебной тайны». Мы уважаем выбор человека открывать или не открывать другим людям подробности своего заболевания. Но как мне кажется, врачебная тайна служит интересам пациента. Она для этого и придумана. Если пациент в силу тяжести своего состояния не может высказаться, то это право переходит к его родственникам и служит уже для защиты интересов пациента и его близких. Главный принцип, который с первого дня учебы в медицинском университете знает любой врач, — не навреди. Таким образом, уважение к воле человека и принцип «не навреди» — ключевые в нашей работе. По моему мнению, Артем Сорокин, поступил в интересах пациента. И я уважаю его поступок и как человек, и как доктор.
Фельдшер скорой помощи рассказывает, что когда коллеги узнали о произошедшем с врачом из БСМП, первой реакцией был страх. А когда увидели видео с раскаянием — не поверили.
— Сейчас у кого-то еще есть страх, но у некоторых коллег появилась противоположная реакция: вы попытались убрать одного — на этом месте появится трое. Мы понимаем, что любой из нас может быть избитым или оказаться за решеткой ни за что. Если раньше, когда хотели поддержать кого-то из коллег, кто-то мог сказать, что лично его не знает и, может, и не будет поддерживать, то сейчас, независимо от того, знаем мы человека или нет, воспринимаем все, как свое личное, и помогаем всем медикам, как помогали бы своим родным.
Добро пожаловать в реальность!