Цой жив!

Белорусский режим ввел советскую цензуру. Под запретом — рокеры, писатели, драматурги и гимн перестройки — песня «Мы ждем перемен».

Вообще-то цензура на художественные произведения существует в Беларуси уже лет десять. Но попадали под нее лишь произведения яро оппозиционных и маргинальных авторов. Скажем, песни андеграундного рокера Лявона Вольского. Но в марте 2011 года по Беларуси поползли слухи о расширении черного списка авторов. Чуть позже стали известны и имена. Попали туда и иностранцы: писатели Том Стоппард и Андрей Битов; музыканты групп ДДТ, «Сплин», «Наив», Pet Shop Boys. После разгона декабрьского митинга в Минске и последующих репрессий все они заняли жестко антилукашенковскую позицию и призвали европейское сообщество активно давить на режим. А в середине прошлой недели цензура запретила хит конца 80-х «Мы ждем перемен» легендарного Виктора Цоя.

Спустя 20 лет Виктор Цой снова — рок-икона перестройки. Только уже не Союза, а единственного уцелевшего с тех пор советского островка. В Беларуси песня «Мы ждем перемен» запрещена на всех радиостанциях. Как рассказывают в частных беседах диджеи, в последние два месяца песня стала самой популярной среди слушателей — в эфире ее заказывал почти каждый десятый дозвонившийся. И диджеи стали просто сбрасывать такие звонки.

Одновременно на радиостанции начали звонить люди, передающие привет «ШОСу* Александру Григорьевичу». Но последней каплей для властей стало зачитанное в эфире «Русского радио» письмо: «Коллектив замечательного предприятия «Александр и сыновья» поздравляют ШОСа Александра Григорьевича с замечательной датой — с повышением. Сбылись ваши мечты и надежды, Александр Григорьевич, Венесуэла — ваша любимая страна. Мы будем скучать, ведь вы были с нами почти 17 лет».

Так что вместе с Цоем режим Беларуси запретил произносить в эфире имя Александр Григорьевич и аббревиатуру Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

— Запрет, конечно, носит негласный характер, — делится координатор движения «Революция через социальные сети» Вячеслав Дианов. — Ответственные ведомства обзванивали руководителей радиостанций и требовали «навести порядок». Сомневаюсь, что Лукашенко вообще слышал песню Цоя. Скорее всего, за решением стоят его идеологи, наши белорусские Cурковы — Всеволод Янчевский, Олег Пролесковский и Николай Чергинец.

В прошлом году Николай Чергинец, кстати, ответственный за всю культурную пропаганду, яростно добивался, чтобы в Минске был отменен концерт группы Rammstein. Он утверждал, что в творчестве немецких металлистов присутствуют порнографические мотивы. Но затем Николай Чергинец неожиданно снял все претензии к группе. Как поговаривают, на концерт собрались сыновья Лукашенко.

Надо сказать, сами радийщики считают, что предложения запретить каждого конкретного участника черного списка приносят лично Александру Лукашенко. А тот уже решает исходя из своих симпатий.

— Но симпатий к нормальной музыке у него, как известно, нет никаких, — рассказывает корреспондент белорусского «Радио Свобода» Валерий Калиновский. — Лукашенко не понимает, что, запретив Цоя, настроит против себя и равнодушных, и даже своих сторонников.

Своим гимном песню «Мы ждем перемен» решили сделать участники проходящих по средам флешмобов «Революция через социальные сети». Вячеслав Дианов предложил активистам сменить тактику и вместо аплодисментов включать на телефонах эту мелодию. Но в прошедшую среду милиция Минска перекрыла все подступы к центральным улицам города. А людей, чудом просочившихся к месту флешмоба, тут же уволакивали в автозаки сотрудники в штатском.

Уже в который раз среда становится днем, когда власти Минска запрещают любые массовые мероприятия. Так, 20 июля в ДК ветеранов в Минске должен был состояться юбилейный концерт известного в стране эстрадного певца Дмитрия Войтюшкевича. Но за несколько дней мэрия отменила выступление, и лояльный Войтюшкевич грозится стать оппозиционером.

— Создается ощущение, что ни КГБ, ни МВД не хотели бы участвовать в такой примитивной реакции на общественный протест, — говорит медиаэксперт Павел Быковский. — Во власти немало людей, сохраняющих рассудок, и они понимают, что глупая агрессия раскроет аполитичным людям глаза. Но вряд ли это может понять сам президент.