«Берите, что хотите. Только отдайте сына!»

У матери обвиняемого в теракте 11 апреля описали имущество и провели еще один обыск - в деревенском доме, где жили дедушка и бабушка заключенного. Сам он не был в той деревне более 10 лет.

Мать одного из двух обвиняемых в организации взрыва в минском метро 11 апреля рассказала, что сын сейчас проходит психиатрическую экспертизу. Его госпитализировали на 21 день, и медики должны сделать выводы о состоянии его психического здоровья. Мать наиболее волнуется за физическое здоровье: молодой человек хронически страдает от астмы аллергического происхождения. Именно поэтому он давно не ездил в деревню, где жили его дедушка и бабушка. Но 14 июня туда приехали следователи с обыском, рассказывает мама:

«Ездили с обыском на мою родину. Там жили родители, которые умерли 13 лет назад. Там дом старый. Смотрели в доме, по шкафам... Я спросила, что они конкретно ищут. Сказали, что какой-то домкрат... ».

Какое отношение имеет это устройство к взрыву в метро, мать уточнять не стала. Накануне описали имущество в ее витебской квартире - сотрудники милиции объяснили, что к обвиняемым могут быть применены материальные претензии за нанесенный ущерб. Перечень описанного имущества мать не оставили:

«Я говорю: имущества его нет. Что было - одежда там - то забрали во время второго обыска и без всякого протокола. Соседи наши, что были понятые, тоже говорили, что нет оснований, что это вещи родителей ... Но посмотрели - у нас телевизор, второй телевизор, компьютер ... Я даже не прочитала, что они там описали. Я сказала только одно: «Забирайте! Берите! Только отдайте мне ребенка!».

Мать не верит в причастность сына к взрыву в минском метро. Кроме этого, обоих заключенных в СИЗО КГБ парней обвиняют в организации двух взрывов в Витебске в 2005 году, в организации взрыва 4 июля 2008 года в Минске, а также в 14 преступлениях, совершенных с 2000 по 2011 год в витебском районе ДСК, где жили предполагаемые «террористы».

Не верят в это и друзья арестованного. Сергей и Андрей выросли с обвиняемыми в соседних дворах:

«14 преступлений - просто бред какой-то! Это личное мое мнение, пусть у них там уже по 10 томов на каждое понаписано... ».

«ДСК - не такой большой район, чтобы здесь не слышали даже о 14 преступлений. Мы думали-думали, отцы наши думали-думали, но ни одного преступления вспомнить не смогли. Или говорили, что нашли тетрадь с формулами в подземельях ... А бабушка вышла и говорит: «Вы что? У нас лампочки там никогда не было, а вы говорите - лаборатория... ».

После задержания друга Сергей решил связаться с журналистами и написал электронное письмо в «Комсомольскую правду». Но по телефону ему приказали не мешать следствию:

«На следующий день - звонок. Номер не определен. Сказал, что он из КГБ и что не надо говорить никому лишних слов ... А я привлечь внимание хотел до этого дела! Мне, когда вызывали в КГБ на допрос, тоже звонил неопределенный номер. Вот у меня спрашивали, как я могу друга охарактеризовать. Как только я начинал говорить что-то хорошее, следователь переставал записывать!».

Виталий, еще один друг обвиняемого, не видит мотива преступления, поэтому сомневается в справедливости задержания:

«Если я ненавижу милиционеров - буду взрывать опорные пункты. Если ненавижу политиков - ну хотя петарду около их дома брошу. А для дестабилизации в обществе, которое и так дестабилизировано, - это чушь! И вообще я не представляю, чтобы он знал, как нужно смешивать ацетон с чем-то там еще в каких-то пропорциях ... Это же образование нужно иметь! А у него нет ... И в учебнике по химии за седьмой класс было только написано одной строкой, что тротил - это четвертая производная от фенола. Все! ».

На днях было объявлено, что срок следствия по делу о взрыве 11 апреля продлен на неопределенный срок. Друзья полагают, что тянут время, чтобы люди немного забыли о взрыве в ежедневных заботах, и что следователям просто не хватает доказательств против обвиняемых.