Самая нелепая смерть года, или Белорусская экономика - номинант на премию Дарвина

Недавно глава Федерации белорусских профсоюзов Леонид Козик предложил выдвинуть Александра Лукашенко на Нобелевскую премию.

"Идея построения государства с социально ориентированной экономикой, которую первым предложил президент страны – это идея мирового значения, новое слово в теории развития общества и государства", – заявил он. Можно было бы заподозрить главу ФБП в иезуитской иронии, если бы не фанатичный огонек в его глазах. Комментаторы-экономисты аж поперхнулись от этого профсоюзного задора. А между тем в словах Козика кроется ответ на вопрос, почему белорусская экономика сегодня оказалась там, где она оказалась.

Крах белорусской экономики неизбежен именно потому, что и Лукашенко, и его правительство упрямо не желают признавать очевидного. Свято уверовав, что "социально-ориентированная экономика" – это вершина экономического развития, они никак не могут понять, отчего "машинка забарахлила". Проще убедить себя, что враги вокруг плетут злые заговоры, чем признаться в том, что нерентабельная экономика не сможет работать даже по команде. Тем более, когда у тебя нет неиссякаемого источника золотовалютных резервов. Самое ужасное, что эта простая мысль, похоже, не приходит белорусским властям в голову. Потому что никаких действий, дабы исправить ситуацию, не планируется – нет ни совещаний, ни заседаний по выходу из кризиса.

Похоже, белорусское правительство вообще не в курсе того, что экономика страны находится в кризисе. Министры как будто живут в параллельном мире, все свои силы бросив на то, чтобы убедить народ, будто в Беларуси все хорошо. А поскольку народ в последнее время не очень-то в это верит, задача номер два – усмирять всяческие бунты и давить недовольство в зародыше.

Возможно, некоторые чиновники пока еще помнят основы экономической науки и даже в состоянии трезво назвать проблему. Вот премьер-министр Мясникович на днях сообщил, что в первом полугодии нынешнего года каждый третье предприятие не вернуло бюджету то, что брало в долг. Он потребовал жестко взыскать долги. В большинстве случаев это означает – разорить предприятия и сделать их банкротом. Но, увы, в "социально-ориентированной экономике" такое не возможно.

Боясь гнева "главного экономиста страны" Лукашенко, никто на такое не пойдет. Мясникович и сам подтвердил это в своем выступлении. "Вдумайтесь, из 769 предприятий, неплатежеспособность которых приобретает устойчивый характер, только к 14 применяются меры кардинального финансового оздоровления. Вот ваше движение, господа", – заявил он. Вопрос, почему не "оздоровили" остальные 755, лежит на поверхности. Проще напечатать деньги и вбухать их в нерентабельные производства, чем расстаться с мифом о "социально-ориентированной экономике".

Вице-премьер Сергей Румас тоже вполне откровенно рассказывает и об индексе роста цен, который "за первое полугодие достиг наихудшего за последние 10 лет значения – 36,2 %", и о внешнем долге – "соотношение внешнего государственного долга Беларуси к валовому внутреннему продукту по итогам 2011 года может составить 69-73 %". Правда, никаких рецептов, как осуществлять выплаты по долгу в размере 3 млрд долларов, при уровне золовалютных резервов в $ 4 млрд 150 млн (на 1 августа), не дает. Проинформировал и ладно. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо...

Белорусские граждане, правда, этим сказкам про светлое настоящее верят все меньше. Да и как поверишь, если в апреле средняя зарплата работника бюджетной сферы в Минске равнялось примерно 14 тысячам российских рублей. А после частичного дефолта к июлю зарплата стала равна уже только 8 тысячам российских рублей (в белорусских рублях она осталась прежней – 1 миллион 500 тысяч). Цены на многие товары в это время выросли в 2-3 раза. Родное же "социально-ориентированное" правительство никакого выхода из этой ситуации не предлагает. А те рецепты, что все-таки озвучивают, заставляют белорусов вздрагивать от нехороших предчувствий.

Например, по поводу роста цен вице-премьер Румас сказал, что это, конечно, не хорошо, но цены в Беларуси будут стремиться к уровню цен в соседних странах. Объяснил все популярно: "девальвация нацвалюты привела к росту издержек белорусских производителей, а неопределенность курсовой политики не позволяет выйти на стабильные условия работы и заставляет закладывать в цены девальвационные ожидания и риски от установленных ограничений на валютном рынке", поэтому хваленые низкие белорусские цены скоро догонят российские. Вот только российскую зарплату белорусам никто не обещал.

А тем, кто пытается сам себе установить российские зарплаты, уезжая на заработки в соседнюю страну, Лукашенко пообещал устроить "сладкую жизнь": "Мы должны этим "летунам" сказать: ты поехал неорганизованно зарабатывать в другое государство и в страну денег не приносишь. Поезжай. Но, первое: коммунальные услуги стопроцентно семья оплачивает. Медицинское обеспечение твое личное стопроцентно оплачиваешь. Ты социальную нагрузку не несешь, государству не помогаешь. Так давай за коммуналку и медобеспечение заплати. Заработал деньги – плати!". Такая вот социальная ориентация – либо горбатиться за копейки, либо, если хочешь зарабатывать достойно, – снимаем с довольствия и тебя, и семью.

Но все же профсоюзный босс Леонид Козик прав: Лукашенко действительно предложил "новое слово в теории развития общества и государства". И слово это – "Не пущать!". На все экономические вызовы у белорусских чиновников реакция одна – запретить, ограничить. Начали расти цены на продовольствие – до 1 июля ввели ограничения на повышение цен на ряд продуктов. Не помогло, правда.

В стране валютный кризис? Новый глава Нацбанка Надежда Ермакова, назначенная по принципу личной преданности правителю, в первом же своем выступлении продублировала мысль Лукашенко о том, что в отсутствии валюты виноваты сами жадные белорусы: "Рубля нету, хлеб не можем купить, потому что бережем в кармане 15-20 долларов", – заявила она. Ну и выход из ситуации тут же нашелся: "Во многих странах валюта продается несвободно, но там экономика развивается и люди живут. Не совсем правильно, чтобы у нас валюта лежала в кармане". Из чего граждане сделали вывод, что свободное хождение валюты в стране вскоре может быть запрещено. Бензин дорожает? Топливо начинают отпускать по паспортам и в ограниченном количестве, дабы вывезти горючее из страны было нельзя. И так далее.

В этих условиях всеобщего дефицита и запретов предприятия изобретают собственные рецепты "исправления ситуации". На заводе "Гомельдрев", например, перешли на оплату труда натурой. Часть зарплаты работникам просто начисляют на карточки, с которых они ее снять не могут. Зато могут по этой карточке оплачивать покупки в магазине завода и приобретать изделия собственного предприятия. А если людям нужны деньги на оплату медуслуг или квартплаты? Ну, на это есть небольшая часть, которая все же выдается наличными.

Работники предприятия недовольны: не все хотят покупать то, что продается в заводском магазине, некоторые к рыночному творожку привыкли. "В нашем магазине все чуть ли не в два раза дороже и не первой свежести. Были случаи, что в пирожках находили червей. Как такую продукцию можно покупать? – жалуются они. – Например, цена на холодильник в обычном магазине 2 миллиона, а в магазине ОАО "Гомельдрев" – 3 миллиона. Снять деньги с карты нельзя. Даже если ты ею не пользуешься, и деньги накапливаются, то снять их все равно нельзя".

Руководство завода признается, что пошло на этот шаг не от хорошей жизни. "Мы вариант с натуральной оплатой подсмотрели у своих коллег в Бобруйске. Таким образом надеемся увеличить оборотные средства. Это решение дает возможность около 500 миллионов рублей ежемесячно оставить на предприятии. Если бы у нас сегодня хватало денег, мы не вводили бы такую форму оплаты", – оправдывается замдиректора завода. Такая вот получается белорусская модель с "социально ориентированным" лицом.

Конечно, прав Козик: этот уникальный опыт Александра Лукашенко действительно заслуживает премии. Только не Нобелевской, а другой. Есть, например, премия Дарвина, которая вручается за самое глупое самоубийство. В данном случае речь идет о самоубийстве белорусской экономики.

Новая Политика.