Жены бойцов «Азова» объединились, чтобы рассказать всем правду о своих мужьях и их воинском подразделении. Рассказ одной из них, Юлии Менады, чей муж сейчас сражается на заводе «Азовсталь», опубликовал медиаменеджер Илья Красильщик.
— Первый месяц у меня вообще с мужем не было прямой связи. Я узнавала через командира, все ли с ним в порядке, — говорит Юлия. — Потом появилась связь, потому что удалось отправить туда Starlink Маска. Затем обстрелы уплотнились, большинство Starlink были уничтожены. Сейчас у меня с мужем связь раз в два-три дня.
Завод «Азовсталь» находится на левом берегу. Мой муж и его часть полка изначально стояли на правом берегу. Когда туда было брошено огромное количество российских военных, часть полка «Азов», которая базировалась на правом берегу, оказалась в двойном кольце.
Мы уже с ним фактически попрощались, потому что шансов вообще не было. Это было похоже на какое-то страшное реалити-шоу. Мы просто наблюдаем, как они умирают в прямом эфире. Их окружили, вот сейчас их уничтожат. Мы попрощались, сказали друг другу, что любим друг друга и все.
Но 10 дней назад они совершили потрясающую, фантастическую операцию. Они прорвали это кольцо, чтобы воссоединиться с остальной частью полка на «Азовстали». Они переплыли реку, чтобы не использовать мост. Оружие перевозили на плотах, на лодках. Их обстреливали, были потери. Такая история из боевика.
Юлия говорит, что в настоящее время ситуация на «Азовстали» критическая.
— Представьте: два месяца блокады. Туда ничего не попадало два месяца. У них только техническая грязная вода. Из еды — каши и макароны, ничего питательного у них не осталось. Они едят раз в день, похудели на 10-15 кг. Мой муж похудел на 10 кг, это при том, что у него и так лишнего веса не было. Я думаю, что эта вся борьба продолжается исключительно за счет физической подготовки, они занимались этим все 8 лет, и сильной воли, потому что физически, биологически они истощены.
Русские уже прорвались на часть завода. Была опасность, что они захватят весь завод, но азовцам удалось их откинуть. Но тут даже не так страшен штурм, как авиация, потому что авиация работает просто все время. Скидывают тяжелые бомбы, многотонные, которые оставляют кратеры размером с 4-этажный дом. Вот это убивает большое количество людей. Непосредственно штурм — это финальная точка, это непосредственно стрелковое оружие, на которое азовцам есть чем ответить. Самое страшное — это бомбежки с неба, с моря, с суши, — передает женщина слова мужа.
Она рассказывает, что связывалась с ним 6 мая.
— Он сказал, что штурм продолжается перманентно. Бывает несколько часов, когда объявляется режим тишины и эвакуируются гражданские, но даже во время этого бывают перестрелки, бои. Позавчера русские обстреляли автобус, который отправлялся за гражданскими — там есть три погибших солдата, которые вели этот автобус.
Муж сказал, что в бункере, где сейчас находятся раненые, есть несколько человек, которые проживут в лучшем случае один-два дня. Русские не дают их спасти. Люди просто умирают в страшной боли, потому что давно нет обезболивающих. Они уже два месяца находятся в таком состоянии, есть люди с повреждениями внутренних органов, с раздробленными костями. Они просто лежат и ждут помощи, которая никак не приходит.
Но они будут стоять до конца, они не сдадутся. Потому что есть специфика отношения российских солдат к азовцам. За все время с 2014 года только один азовец вернулся из плена живым, с выбитыми зубами, с перебитыми почками, с гематомами. То есть понятно, что с ним делали. Всех остальных мучили и убивали.
Из последних доказательств выполнения Россией Женевской конвенции — запись азовца с «Азовстали» в плену. Во время каких-то боев его взяли в плен и записали с ним огромное количество пропагандистских роликов, а потом его убили и фотографию отправили матери. Вот это судьба азовцев, которые сдадутся в плен. Поэтому плен для них не является вариантом.
Они просят о политическом решении, исходя из которого смогут выйти на территорию Украины или третьей страны. Они даже готовы сложить оружие, подписать соглашение о том, что не будут продолжать участвовать в этой войне, если их заберет третья страна. Но не Российская федерация или подконтрольные ей территории, — уточняет Юлия.
Объединившись, жены азовцев рассказывают миру о своих мужьях и деле, которым они занимаются, развенчивая разные мифы.
— Я думаю, вы знаете, что их традиционно считают неонацистами, фашистами и так далее. Мы пытаемся с этим бороться. Для этого мы с другими женами даем много интервью иностранным медиа.
Полк «Азов» — это официальная, абсолютно легитимная часть, подразделение украинской армии. Полк был образован в 2014 году как ответ на атаку России на Украину. Я хочу подчеркнуть, что Россия вторглась в Украину в 2014 году, а не в 2022-м. На протяжении всей истории полка в нем с украинцами служили греки, крымские татары, азербайджанцы, армяне, евреи, европейцы — все. Никаких проблем с этим не было. Это к тому, что неонацизм с таким межнациональным подходом невозможен.
Единственное доказательство, к которому апеллирует Россия — это какие-то фотографии с татуировками и какая-то символика, которая тоже трактуется каким-то конкретным образом. Что касается символики, то она давно уже не имеет провокационного характера. Азовцы в начале своего пути вкладывали, безусловно, другой смысл в эту символику. То, что она потом стала этим камнем преткновения, подтолкнуло их, чтобы ее поменять.
Если судить людей по татуировкам, то можно очень многих обвинить в очень многих вещах. И для меня все-таки действия важнее каких-то символик, — считает жена военного.
Она также рассказала, каким ужасным образом происходит эвакуация людей с «Азовстали».
— Гражданских везут сначала на территории, подконтрольные России. Там они проходят фильтрационный лагерь, где их проверяют, осматривают телефоны, решают, достойны ли они быть свободными. Потом они опять загружаются в автобус и едут уже на сторону Запорожья. Никто не попадал с «Азовстали» на территорию Украины напрямую. Все проходили и обязаны проходить этот ад.
Российские солдаты очень деморализованы, особенно в Мариуполе. К мужу в том числе русские добровольно сдавались в плен. У меня есть ролики, где они говорят: «Это просто бойня. Мы не хотим тут находиться. Мы на это не подписывались. Я пошел на учения, хотел денег заработать. Нас просто бросают, как мясо».
У российской армии в Мариуполе была тактика, когда они еще зачищали город — запускать сначала тяжелую технику, а потом бросать туда, например, сто своих бойцов, притом что у некоторых нет бронежилетов. Они просто запускаются, и сколько территории смогут занять, потеряв большую часть личного состава, столько и хорошо.
Оппонирует этому действительно сильная мотивация украинцев, очень серьезная подготовка «Азова». Они к таким испытаниям готовились все эти 8 лет. Эти люди — добровольцы. Там нет призывников. Они максимально профессиональные и мотивированные.
Самое важное, я считаю, то, что мой муж делает правое дело. Я выходила замуж за этого человека в том числе потому, что он готов отстаивать ценности, которые мы с ним разделяем, непосредственно, физически, а не только на словах.
Эмоционально бывают минуты, когда мне не понятно, почему это происходит с нами, почему я могу не увидеть больше своего мужа. Но в глубине души я понимаю, почему за то, что я считаю правильным, должны умирать какие-то чужие люди, а не я? — рассуждает жена бойца «Азова».
Добро пожаловать в реальность!