«Ограниченная военная операция» России в Украине продолжается всего неделю, но экономика России – по крайней мере в финансовой сфере – уже перестраивается на военные рельсы, пишет российский экономист и политолог Владислав Иноземцев.
Банк России (пока главная жертва с российской стороны) фактически полностью демонтировал систему контроля за банками и заёмщиками: отменяются многие нормативы, вводится фиктивная система оценки активов, при которой банки могут не переоценивать подешевевшие залоги; фактически запрещён выход нерезидентов из российских активов (в среду им не был заплачен даже купон по ОФЗ, что сродни выборочному дефолту).
Банк России может отсрочивать исполнение финансовых операций на полгода, а гражданам власти предлагают поискать спасения от инфляции в золоте: отменяется (странно, что только сейчас) всегда казавшийся мне бессмысленным НДС на покупку инвестиционных слитков – это сократит издержки при инвестициях в металл и может сделать его интересным объектом для вложений (в резервах ЦБ сейчас находится более 2,3 тыс. т золота на $145,4 млрд. по текущей стоимости).
Правительство со своей стороны тоже предпринимает всё возможное – и тоже в финансовой и регулятивной схеме. Бизнесу предложены налоговые каникулы (особенно привлекательные для аграриев и бизнесов в сфере информационных технологий), которые в последнй области могут быть расширены до трёх лет и затронут даже НДФЛ; обещан мораторий от плановых проверок; озвучено намерение влить в российский фондовый рынок около триллиона рублей инвестиций из Фонда национального благосостояния. Складывается впечатление, что вся финансовая сфера в России пришла в движение – но это, на мой взгляд, только отчасти может сбить усиливающееся напряжение.
Отличие нынешнего кризиса от прежних заключается в том, что курс доллара, дефолт по государственным бумагам и даже проблемы с биржевыми котировками выглядят глубоко вторичными. Главная тема, которая сейчас выходит на первый план – сугубо производственная. Россия существенно зависит от импорта, причём не столько косметики и дорогой одежды, сколько производственных компотентов, запчастей и материалов для промышленности и сферы услуг.
Западные и не только компании уходят из страны, и через месяц-два придётся задуматься, например, о хотя бы временной передаче автозаводов для сборки хотя бы китайских машин, если мы не хотим полностью разрушить этот сектор. Совершенно неясно, что делать с авиацией, потому что даже в «отечественных» самолётах доля импортных деталей запредельно велика. Ну и далее – список почти бесконечен; мы получали из Европы не только лекарства, но даже инкубационные яйца и посевные материалы.
Правительству стоит сейчас действовать очень нетрадиционно, и главный вопрос состоит в том, умеет ли оно это. Годами считалось, что самое главное – это выделить деньги. Но не сейчас. Даже если влить в мёртвый фондовый рынок триллион или два, это его не спасёт (ещё в декабре суммарная капитализация российских компаний превышала 60 трлн. рублей, а сейчас торговля российскими акциями на зарубежных площадках прекращена, так как многие не стоят и цента), а если и спасёт, то что это изменит? Главный вопрос сейчас состоит в том, могут ли власти не только обеспечивать дешевые кредиты, но и эффективные результаты. Это, мне кажется, покажет только будущее...
Добро пожаловать в реальность!