Накануне недавнего видеоразговора В.Путина и Дж.Байдена на просторах Телеграм-каналов мне попался поразительный пост А.Пушкова, политолога-международника, а ныне достопочтенного члена Совета Федерации, пишет российский экономист и политолог Владислав Иноземцев.
Этот интеллектуал и политик, реагируя на мнение о том, что Россия выставила Западу ультиматум, высказался в том духе, что это вполне эффективный инструмент внешней политики, так как к нему успешно прибегала до поры до времени даже нацистская Германия, в которой внешнюю политику «определял лично Гитлер».
Я не буду комментировать сам пост, но хотел бы сказать пару слов о том, почему приведённая скрытая аналогия не имеет практического значения.
Прежде всего, между тем и нашим временем прошло 90 лет, и политика сильно изменилась. За 70 лет до 1930-х годов в Европе границы менялись десятки раз – от объединения Италии и Германии до балканских войн и, наконец, Первой мировой войны, перекроившей карту континента. Военные альянсы постоянно разделяли Европу, и всё это было делом рутинным. В последние 70 лет войн на континенте не велось (за исключением столкновений на всегда неспокойных Балканах), границы не менялись, военные союзы к концу ХХ века стали анахронизмом. Шансов на политику «зон влияния» сегодня больше нет.
Кроме того, мир начала ХХ века был миром доминирования сильных над слабыми. Мировая колониальная система утверждала этот принцип и интернализировала его в Европу. Великие державы уверенно считали себя вправе решать дела менее успешных – что, собственно, и случалось. Сегодня мир не только стал намного более «правовым» – в нём сила перестала быть достоинством, а слабость – недостатком. Вся риторика современной мировой политики – это риторика защиты слабых: списания долгов, раздачи вакцин, гуманитарных интервенций, поддержки меньшинств. Россия ошиблась эпохой, но не хочет это признать.
Не менее важно и то, что в 1930-е годы Германия выглядела жертвой Версальского мира, считавшегося несправедливым и навязанным ей победителями. Соседи откусили от страны куски территории, система репараций вызвала гиперинфляцию и экономический коллапс. Россия, как бы она ни пыталась доказывать иное – не Германия того времени. Она сама была движущей силой распада СССР; идиотизм её собственных правителей вызвал обнищание населения; страну тридцать лет грабят не некие «победители», а собственные олигархи и чинуши. В российских постимперских «ломках» Запад не виноват, и прислушиваться к выплескам этих фантомных болей не обязан.
Наконец, все относительно мирные «ультимативные» переделы Европы 1930-х годов случились потому, что лидеры тогдашнего «свободного мира» увидели возрождение германской экономической мощи. Страна за несколько лет получила самую совершенную в Европе систему автодорог, ликвидировала безработицу и создала промышленность, которая на полном «импортозамещении» увеличивала объём выпуска до 1944 г. Россия сегодня повторяет в экономике не германский рост 1930-х, а муссолиниевский застой, начавшийся сразу после Великой депрессии. А.Белоусов – не Я.Шахт, а «Адмирал Кузнецов» – не линкор «Бисмарк». Выпадающие из экономической картины мира сырьевые страны ультиматумы не ставят.
Мне кажется, что 2021-й год имеет большие шансы стать поворотной точкой в новейшей российской истории: Кремль вынужден будет постепенно отказаться от иллюзии того, что он является важнейшим центром мировой политики, и заняться собственной страной и собственной экономикой. Что в последнее время получалось у него не лучшим образом...
Добро пожаловать в реальность!