Россия. Прощание с модернизацией

Россия меняет курс. В который уже раз за последние годы. Официально об этом объявлено не было, но уже сейчас очевидно, что с «реиндустриализацией», ускоренной «прорывной» медведевской модернизацией, равно как и с самим президентом Медведевым можно смело попрощаться.

 То есть срок он свой, конечно, досидит, но к его идеям и инициативам, выходящим за рамки отведенного ему времени (да и к не выходящим, впрочем, тоже), уже можно всерьез не относиться.

Произошло все тихо, без скандалов, «в рабочем порядке». Сначала, в конце марта, президент выступил с рядом громких программных заявлений, направленных на улучшение инвестиционного климата в стране, пообещал бизнесу снижение социальных страховых взносов, поручил правительству к 1 июня подготовить свои предложения. Потом, в конце мая, президент вызвал в свою резиденцию в Горках министра финансов и публично, в присутствии телекамер напомнил Кудрину и всему правительству о том, что он ждет от него полного, а не частичного исполнения поручения по взносам. «Я знаю, что правительство этот вопрос прорабатывает. Хотел бы напомнить вам, что в моем поручении говорилось о том, чтобы изменить общую ставку — и распространяться это должно, естественно, на всех, а не на отдельные категории налогоплательщиков, — процитировали Медведева все информагентства, — косметические изменения не нужны». А правительство в назначенный срок никаких предложений готовить не стало – лишь посоветовало Медведеву отложить решение вопроса до 2013 года и занялось, не вступая в дискуссии, решением других, более важных и насущных вопросов, никак с президентом не связанных. Таких, например, как ужесточение бюджетной дисциплины и изыскание дополнительных доходов для выполнения предвыборных обещаний премьер-министра Путина.

А после того как президент на этот демарш никак не отреагировал, выпав на неделю из информационного пространства, стало окончательно ясно, где находится центр власти и кто в России принимает решения.

Не секрет, что главным противником снижения социальных страховых взносов является министр финансов Алексей Кудрин, он и стал главным победителем. Премьер же в этой истории выступил в качестве своего рода арбитра, которому был предложен выбор между министром финансов и президентом, и выбор был сделан вовсе не в пользу последнего. А поскольку Кудрин и Медведев являются выразителями двух радикально отличающихся друг от друга концепций развития страны, неплохо было бы попытаться понять, чего ждать от нынешнего разворота.

Взгляды и предпочтения Кудрина хорошо известны, он их не раз публично высказывал. Сторонник консервативной бюджетной политики, он выступает за сокращение государственных расходов, считает госинвестиции неэффективными и ратует за массовую приватизацию. Доходы от приватизации Кудрин (вслед за Гайдаром) предлагает не тратить, а складывать в специальный фонд, который вместе с Фондом национального благосостояния обеспечит устойчивость Пенсионного фонда и смягчит переход от распределительной к накопительной пенсионной системе. Глава Минфина — сторонник максимального ухода государства из бизнеса, поскольку полагает, что государство не должно одновременно быть игроком и арбитром, определяющим правила игры. Одним из основных приоритетов Кудрин вот уже много лет называет обуздание инфляции, поскольку высокая инфляция означает дорогие кредиты, которые делают бизнес, пользующийся этими кредитами, неконкурентоспособным.

Кудрин является апологетом изъятия нефтяных сверхдоходов в Стабфонд, поскольку это не только позволяет создавать резервы и стерилизовать избыточную денежную массу (подспорье в борьбе с инфляцией), но и искусственно снижать рентабельность сырьевого сектора экономики, давая преимущество развитию несырьевых отраслей. Весьма осторожно высказываясь относительно перспектив рубля в качестве резервной валюты, Кудрин, тем не менее, предпринимает ряд шагов, направленных на продвижение рубля.

Очевидно, что во всей этой системе координат нет места ни Сколково, ни инновационным планам госкорпораций, ни самим госкорпорациям, ни реиндустриализации за счет госинвестиций. Зато найдется место постепенному снижению госрасходов и налогового бремени на экономику, сокращению нерыночного сектора пенсионной реформы.

По сути, Кудрин хотел бы вернуться к той экономической политике и к тем реформам, которые они с Грефом пытались продвигать в начале 2000-х. Проблема лишь в том, что во всей этой бочке либерального меда есть даже не ложка – ведро дегтя под названием Владимир Путин. Нынешний премьер, бывший и, весьма вероятно, следующий президент может опять, как 11 лет назад, попытаться сделать ставку на либеральные реформы в экономике. Однако эффект от этих реформ будет нивелирован продолжающимся разрушением институтов. Никакое снижение налогового бремени, никакая финансовая стабильность не компенсируют отсутствия гарантий прав собственности, полностью дискредитировавшей себя судебной системы, практически узаконенного рэкета со стороны силовых структур. И сколько бы Кудрин ни говорил о том, что стране нужны честные выборы, близится время непопулярных, но необходимых решений (вроде повышения пенсионного возраста), так что в этом вопросе его никто слушать не будет.