Демократия по-арабски

К радости многих, я дал себе слово перестать биться головой об стену, то есть более не писать. Этот комментарий — исключение. В этом тексте вы не найдете цитат из обращений российского руководства или анализа причин, побудивших Кремль выступить с тем или иным заявлением о событиях в такой близкой ему по духу Джамахирии. Позиция Москвы по Ливии или по Ближнему Востоку в целом меня перестала интересовать в силу многолетнего отсутствия каких-либо знаменательных перемен в лучшую сторону.
 
Обсуждение этой темы я оставлю иным, более осведомленным комментаторам, которым до сих пор интересен анализ “гневных” заявлений и так называемых препирательств внутри кремлевского шатра, надутого мыслями о собственной важности. 

Меня скорее интересуют события, происходящие вокруг других шатров. Как того, в котором скрывается господин Каддафи в Ливии, так и иных, находящихся неподалеку от него: в Йемене, Египте, Бахрейне, Сирии, Иордании и Саудовской Аравии.

Я придерживаюсь той “свежей” точки зрения, что все действия оцениваются по достигнутому результату. В случае с арабскими странами Африки и Ближнего Востока требования реформ частью населения этих стран вызывают у меня большие опасения. Прошу понять меня правильно, я ником образом не симпатизирую диктаторам, то есть ворам и убийцам, где бы они ни находились.

Тем не менее, я убежден, что демократия, в том виде, как ее понимают в цивилизованном мире, и связанные с ней реформы, имеют значительно больший шанс на успех в тех странах, где все это имело место быть хотя бы 70 лет назад. То есть там, где остается пусть небольшая часть населения, помнящая свободные времена и рассказывающая об этом своим детям и внукам, а те — далее по цепочке.

Именно поэтому в странах Восточной Европы и Балтии революции прошли не только практически бескровно, но и — что значительно важнее — с положительными результатами, которые могут пошупать все жители этих государств. Иными словами, демократия, на мой взгляд, должна сидеть в мозгах, крови, генах, опираясь на реалии свободы, существовавшие в той стране, где обитают эти мозги и течет эта кровь, а не на виртуальность, завезенную из-за семи морей. Последняя может служить лишь дополнительным рычагом, но не основным инструментом.

В арабских странах последние 70, 100, 200 и т.д. лет демократии не то что не было, ее бриз даже не пробивался через густой запах навоза, крови, а затем нефти. А про сопутствующие ей реформы и говорить не приходится. Племенной, животный и довольно кровавый метод управления этими странами, безусловно, вызывал ненависть у части населения, не принадлежавшей к победившему клану, но редко экспортировался вовне.

При этом пропаганда в арабских странах, как и следовало ожидать, быстро занялась промывкой мозгов своих подопечных, с успехом объединив население против внешних врагов, коими иногда были Соединенные Штаты и всегда, с момента своего основания, Израиль.

Кто-то может указать мне на мирные договоры с Египтом и Иорданией, нынешние договоренности Иерусалима с саудитами или присутствие торговой миссии Израиля в Омане и Катаре.

Отвечу коротко: мирные договоры, подписанные Каиром и Амманом, были скорее вынужденными, чем желанными. Воля населения Израиля к защите страны, а затем военное превосходство убедили диктаторов в упомянутых выше государствах, что худой мир лучше необходимости постоянно прикладывать лед к причинным местам. Лучше поздно, чем никогда, хотя жаль, что Башар Асад в Сирии до сих пор отдает предпочтение холодной медицине, которую ему прописывают муллы в Тегеране и мыслители в Кремле.

Что же касается Эр-Рияда, то его военные договоренности с Иерусалимом полностью соответствуют поговорке “враг моего врага — мой друг”, то есть желанием обезопасить себя от Ирана, сохранив ведущие позиции на Ближнем Востоке и в Заливе. Впрочем, это не значит, что саудиты прекратили финансирование террористических организаций в регионе или чудовищную антиизраильскую пропаганду внутри страны. 

Относительно Омана и Катара: элитам этих маленьких стран следует отдать должное за понимание необходимости сотрудничать с Израилем, но это вовсе не значит, что большая часть населения поддерживает их стремление вопреки “объективной” позиции катарского телеканала “Аль-Джазира”. 

Возвращаясь к теме возможных результатов борьбы населения арабских стран за “демократию”. На мой взгляд, тут существует некоторая проблема: с одной стороны, граждане требуют базовых свобод, а с другой — продолжают быть крайне враждебно настроенными к одному из своих соседей. В данном случае к Израилю. То есть создается ситуации, при которой ненависть к диктаторам в своих странах не распространяется на ту часть их внешней политики, которая имеет отношение к еврейскому государству.

Египет, пожалуй, является одним из самых показательных примеров. После вынужденного ухода президента Хосни Мубарака часть гражданских образованных элит в этой стране призывает к отказу от мирного договора с Израилем, поддерживаемому США. В данном случае речь идет не об известных всем ныне “братьях-мусульманах”, а о сливках египетского общества, которые, по идее, должны получить власть после обещанных военными выборов в конце этого года.

Наблюдая за кадрами гражданской войны в Ливии и читая интервью с представителями повстанцев в этой стране, я пытаюсь понять, не только каковы их шансы на успех, но и какова будет внешнеполитическая линия нового правительства, если таковое придет к власти. Почему-то у меня нет большого доверия к заверениям, которые руководители повстанцев дали госсекретарю США Хиллари Клинтон в Париже около недели назад. Я вижу результаты как удивительной доверчивости президента Клинтона на переговорах с лидером Северной Кореи, так и удивительной беспечности администрации президента Обамы в отношении “Хезболлы” в Ливане.

Меня можно упрекнуть в том, что я смотрю на развитие ситуации в арабских странах с крайне произраильской позиции. И да, и нет. Безопастность еврейского государства, безусловно, беспокоит меня, а потому любые изменения у “любящих” его до смерти соседей вызывают тревогу. Но к этому стоит добавить безопастность США и ту цену, которую обе страны должны будут заплатить в случае прихода к власти в постреволюционных арабских странах маловменяемых правительств...

По-моему, президенту Гарри Трумэну принадлежит знаменитая фраза о “нашем сукине сыне”. Она вызывает у меня определенный отклик, который мешает полностью разделить восторг от стремления арабского мира к демократии —  демократия по-арабски вызывает у меня опасения. При этом я прекрасно осознаю, что каждый народ имеет право стать свободным и это право ни у кого отнимать нельзя. Вопрос в том, что пришедшие к власти элиты и основная масса населения под этим понимают. “Вчера мне дали свободу, что я с ней делать буду”, — пел Высоцкий в одной из своих ранних песен. Мрачные примеры у нас ведь есть, не правда ли?!