Аня уехала из Беларуси, потому что ей грозил срок за участие в протестах. Ее мать Ольга переживает, что на расстоянии общение с дочерью стало не такое доверительное, как раньше. «Нам тяжело общаться, иногда кажется, что вроде и не о чем говорить, — признается она. — Мы как будто перестаем быть родными». В такой ситуации оказались сотни беларусов. Психолог советует, как переживать вынужденное расставание с близкими и общаться на расстоянии.
«Мы были ближайшими подругами»
Беларуске Ольге 48 лет, у нее двое детей: старшей Анне недавно исполнилось 20, младшей Елизавете — 8. С их отцом Ольга давно в разводе, он живет в России.
— Пока Аня была школьницей, мы были ближайшими подругами: секретничали, я делилась с нею практически всеми своими переживаниями. Она тоже была откровенна и очень нуждалась во мне, — рассказывает Ольга.
Аня поддерживала маму, когда отец оставил семью и уехал в Россию, помогала растить Лизу. Разговоры мамы и дочки были обо всем: о моде, здоровье, о личной жизни и о политике. Когда Аня поступила в институт и уехала в Минск, то старалась домой приехать при каждой возможности, часто звонила. Она была увлечена учебой, это забирало много времени и сил. А еще в 18 лет есть много интересов, личная жизнь, друзья:
— Дочка замечательно танцует и поет, и в Минске нашла себя не только в учебе, а стала в своем кругу «звездочкой». Свободного времени у нее было мало, но я только радовалась ее успехам. Детей надо отпускать в свою жизнь, и у меня это хорошо получалось.
Перед выборами в 2020 году мама и дочь — каждая в своем городе — приняли активное участие в работе инициативных групп кандидатов в президенты, а после выборов — в акциях протеста. Ольгу осудили, она получила штраф. Аня отсидела в общей сложности 40 суток, ее отчислили из института.
Когда стало понятно, что в отношении девушки пытаются возбудить уголовное дело, мама и дочь решили, что ей пора уезжать. Аня улетела в Украину, там первым делом решила немного отдохнуть.
— Ане надо было просто выдохнуть, отоспаться, успокоить нервы. У нее было немного денег, и первые дни в отеле она просто спала. А когда просыпалась, тут же писала или звонила мне, — вспоминает мама.
Чуть позже Аня устроилась на подработку в кафе. В ее планах была только учеба в каком-то из вузов в Украине. Но судьба распорядилась иначе.
— Аня влюбилась в украинского парня и решила, что «судьба дает такую любовь один раз», а с учебой можно подождать, все вопросы на — потом, и осталась в Украине, — рассказывает Ольга.
По словам мамы, решению дочери она не очень обрадовалась, но перечить не стала. Когда началась война, Аня переехала к родственникам своего парня, которые живут в относительной безопасности. В последнее время Ольга горюет, что общения с дочерью становится все меньше, и оно перестало быть таким душевным, как раньше:
— Мы переписываемся, но очень редко звоним друг другу. Нам тяжело общаться, иногда кажется, что вроде и не о чем говорить. Наверное, очень не хватает возможности дотронуться до друг друга, обняться. Мое главное переживание не только за жизнь и здоровье дочери, но и за то, что мы как будто перестаем быть родными. Я знаю, что иногда Аня общается с отцом, который живет в России и категорически не поддержал нас в борьбе с диктатурой Лукашенко, а сейчас поддерживает войну Путина. Но не верю, что он имеет хоть какое-то влияние на дочь. Меня не оставляет одна проблема: неужели эта политика и эта война сделает нас чужими?
Как переживать вынужденное расставание с близкими
Ситуацию Ольги и Ани комментирует психолог Андриана Семенова:
— Когда один человек вынужден быстро уехать, тот, кто остается, на самом деле переживает гораздо больше, чем тот, кто уезжает. Причина простая: тот, кто уезжает, в действии. Ему реально бывает не до эмоций, ему надо решать очень много вопросов бытовых и насущных. Это так или иначе отвлекает. Не случайно говорят, что лучшее лекарство от депрессий, от негативных переживаний — это труд. Тот человек, который остается в налаженном быту, продолжает обычную жизнь, ему будет тяжелее от образовавшейся рядом с ним пустоты.
Вторая причина: тот, кто уезжает, знает, что с ним происходит — он осознает, что ему надо решать конкретные вопросы, переходить границу, перемещаться в безопасное пространство. Тот, кто остается, тот, как правило, ничего не знает. Фантазия наша рисует в незнании негативные картины.
Каким бы экстренным не был выезд, необходимо серьезно договариваться. Тот, кто уезжает, может в определенное время, по возможности, выходить на связь. То есть необходимо назначить некий ритуал.
Именно ритуал — это некий способ борьбы с посттравматическим стрессовым расстройством. Когда сохраняются ритуалы обыденной жизни, это показывает нам какую-то устойчивость, что жизнь продолжается и идет почти своим чередом.
Поэтому если есть возможность договориться о каком-то контакте, это будет здорово. Или смски посылать, или аудиосообщения. Если такой возможности нет, ритуал можно сделать не каждодневным. В любом случае любая информация будет снимать тревожность близкого человека.
Хорошо, когда тот, кто уехал, просит, например, помочь найти какую-то информацию — в интернете, куда-то позвонить. Ему можно поручить поискать жилье, юридическую помощь, о банке или медучереждении. И близким, которых включают в действие, будет легче.
Тот, кто остался, должен мысленно представлять, возможно, делать усилие — выстилать «красную ковровую дорожку». Если мы хотим, чтобы у бежавшего человека все сложилось хорошо, то мы прилагаем конкретные усилия: мы несомненно представляем, как человек все преодолеет, доберется и обязательно сообщит в назначенное время, что все хорошо. Прилагая эти усилия, вытягивать себя в положительную сторону — вот что важно.
Как сохранять контакты
Когда один человек уехал, а второй находится на расстоянии, физический контакт разорван, мы не можем друг к другу прикоснуться. Это очень тяжело, особенно людям-«кинестетикам», им нужно много обнимашек и прикосновений, они могут нешуточно страдать. Наверное, «кинестетикам» тяжелее всего, а проще всего «аудиалам»: услышать голос, убедиться, что все хорошо, и этого бывает достаточно.
Нужно завести простой ритуал. Например, совместно пить чай, кофе, вино — «сидеть за одним столом», условно говоря. Совместно прочитывать и обсуждать какую-то идею, новость, информацию.
Не важно, чем заниматься совместно, важно, чтобы это было в определенной системе, регулярно. Утром обязательно пожелать друг другу хорошего дня, написать, как спалось и какие сны снились. Либо вечером созвониться и обсудить, у кого какие события и планы на завтра. Нужно делиться впечатлениями об обыденном.
Что касается телесного контакта, здесь сложнее. Но тоже можно представить и прикоснуться пальчиком к экрану, особенно в разговоре с детьми. Перед экраном, в разговоре, обнять двумя руками себя, закрыть глаза, а голос слышать родного человека. И ощущение касания все равно будет.
А еще, как правило, все равно остаются какие-то вещи, которые имеют запахи, иногда слышать этот запах — тоже приближаться ощущениями.
У человека, который находится в новом месте, гораздо больше впечатлений. Тем, кто остался может даже показаться, что он меньше скучает и отдаляется. Но это часто бывает связано с большим потоком информации и дел на новом месте. Реально контактировать с близкими бывает просто нет сил. Не потому что не хотят, а потому что действительность насыщена жизненно важными событиями. К этому надо относиться снисходительно, потому что ситуация серьезно отличается.
В ситуации «родители и дети» есть особенности. Когда уезжает кто-то из детей, появляется ощущение «опустевшего гнезда». Надо понимать, что мы его могли бы переживать, если бы ребенок переехал в соседний город, и это нормально. Но родителям нужна помощь в том, чтобы это пережить. И если дети заняты своими проблемами, то нужно обращаться за квалифицированной профессиональной помощью. Так как молодежь в этом не виновата, и не надо навешивать на них чувство вины.
Что делать с эмоциями, когда плохо от того, что близкого нет
Главное правило: любые чувства нормальны для ненормальной ситуации. То, что человек испытывает, может быть нормой для ситуации, в которой он оказался. Может быть гнев, страх, чувство вины, обида, печаль, грусть, раздражение. Чувства — это энергия, которая дается для того, чтобы прожить определенный момент времени.
Если мы их не таим, не копим, чтобы они потом взорвались, то в принципе ничего страшного не произойдет. Если грустно, даем себе право погрустить, если злость — даем себе право и возможность выразить эту злость, вплоть до того, что можно использовать какую-то нецензурную лексику. Один на один с собой либо в уместной для этого компании. Брань помогает кусок отрицательной энергии выбросить наружу, чтобы он не копился внутри.
Любые другие способы можно применять. Единственное, что не надо делать: заталкивать чувства внутрь. Если печаль давит комом в горле, не плакать нельзя. Лучше расплакаться, порыдать. Это совет и для мужчин, и для женщин.
Снять напряжение лучше, чем получить гипертоническую болезнь. Лучше поорать на кого-то, предупредив «у меня могут быть срывы» и попросить не обижаться. Проговорить страхи, поделиться ими с кем-то. Не заталкивать внутрь. То есть все, что есть — все наружу.
Иногда, когда происходит радостное событие, человек вдруг начинает испытывать коварное чувство вины: «Как я могу радоваться в такое время?». И заталкивает все вместе — и вину, и радость — внутрь. Смесь эта — коктейль термоядерный, и он потом обязательно взорвется. Поэтому разрешаем себе любые чувства! Есть радость и восторг —выражаем их. Есть грусть, печаль, обида — выражаем и это.
Близкому человеку будет хорошо, если нам хорошо. У каждого из нас есть право чувствовать, как мы чувствуем. Не стоит навешивать обиды друг на друга, лучше сходить к специально обученным для этого людям, которые реально помогают освобождаться от этой нагрузки. Сейчас много сервисов, где можно получить эту помощь дистанционно и бесплатно.
Добро пожаловать в реальность!