Сторонники институализации ВНС выступали за «коллективного Лукашенко», который останется, когда Лукашенко не станет. Вот и стелют соломку – готовятся избавиться от своего любимого лидера.
Говорить о выборах после событий 2020 года, в условиях непрекращающихся репрессий и режима «иногда не до законов», – кощунственно и цинично. Но Лукашенко всерьез говорит о Едином дне голосования, запланированном на 2024 год, с новым председателем ЦИК Игорем Карпенко – недавним руководителем Компартии Беларуси. И на публике рассуждает про 80% поддержки.
Какие особенности грядущего электорального цикла? Кто заменит оппозицию, последний оплот которой в лице политических партий ликвидируется? Можно ли всерьез рассуждать про президентскую кампанию 2025 года?
Поговорили с политическим обозревателем Павлюком Быковским.
– Лукашенко на встрече с председателем Центризбиркома Карпенко актуализировал тему предстоящих электоральных кампаний: Единого дня голосования в 2024 году, формирования ВНС и президентской кампании 2025 года. Чем нынешние электоральные кампании будут отличаться от предыдущих?
- Выборы впервые пройдут по новой схеме.
Накануне Единого дня голосования идет кампания по перерегистрации политических партий, и не факт, что кто-то из оппозиционных ее переживет. Останутся только провластные.
Если брать формальные критерии, то оппозиционной партией будет считаться любая, которая не будет провластной. Не факт, что оставшиеся создадут коалицию, скорее всего, получится следующая конфигурация: «Белая Русь» плюс оппозиционные ей Коммунистическая партия и Либерально-демократическая партия, которые уже прошли перерегистрацию. КПБ и ЛДП будут считаться оппозиционными просто потому, что им не достанется власти. Но голосовать они станут точно так же, как и правящая партия. Если, конечно, такая модель станет основной.
Но здесь пока все формальности, которые не слишком связаны с реальной жизнью. Существенно иное, это первая избирательная кампания в Беларуси, которая пройдет при очень высоком уровне репрессий, им уже несколько лет и они все равно не останавливаются. А блокирование любых автономных действий снизу, что делает очень высоким риск участия в избирательной кампании как с точки зрения выдвижения кандидатами, так и поддержки кандидатов, так и ведения наблюдения на выборах. Не могу сказать, что подобных попыток никто не предпримет, будут – точно знаю. Но насколько такие попытки осуществимы, сейчас сказать сложно.
С точки зрения конфигурации возможных участников избирательной кампании, те, кого мы сейчас считаем лидерами единых демократических сил во главе со Светланой Тихановской, вероятно, будут бойкотировать выборы, а часть оппозиции, не встроенная в команду Тихановской, и критикующая ее, будут либо участвовать лично, либо инициируют выдвижение кого-то из своих сторонников. Но можно ли в такой ситуации организовать хотя бы минимальное наблюдение за выборами – я не знаю.
– Лукашенко уверенно объявил, что около 80% беларусов «однозначно» поддерживают нынешний политический курс, а за 20% колеблющихся и противников режима «мы еще поборемся». Откуда взялись эти цифры, какой посыл обществу содержится в них?
– Тут можно только гадать: достаточно долго не проводятся электоральные социологические опросы, не задаются вопросы: если объявят президентские выборы, то проголосовали бы вы за Александра Лукашенко? Сейчас самый близкий к этому вопрос: кому из этих политиков вы доверяете. Так вот, уровень доверия к «первому» и другим представителям правящего режима не превышает ныне 30-40% – в зависимости от формулировки вопроса, от периода, когда он задается. Есть некоторая тенденция роста доверия к государственным институтам и госСМИ, но до 80% оно явно не доходит.
Если бы на минуточку перенеслись в Турцию, где перед президентскими выборами были репрессии и ограничены возможности агитации за альтернативного кандидата, но при этом сохранена конкурентность на выборах и сохранен честный подсчет голосов, то в этой ситуации наш Эрдоган в итоге не победил бы.
Есть социально одобряемый ответ на вопрос: движется ли Беларусь в правильном направлении? Вот он приближается к 80 процентам у некоторых социологов. Но ответ на него состоит из следующих параметров: Беларусь не участвует в войне, зарплаты платятся, пенсии платятся и страшно критиковать власти. То есть, движение Беларуси в правильном направлении – точно не о доверии Лукашенко и тем более не о намерении голосовать за него на выборах.
– Попытка нарисовать взятые с потолка 80% поддержки избирателей обернулась взрывом 2020 года…
– Не совсем согласен. Мне кажется, в 2020 году сработал комплекс факторов. Возникло ощущение, что возможны перемены, что Россия не против сменить Лукашенко на кого-то другого. Кроме того, впервые в кампании участвовали те, кого можно назвать сильными фигурами: Виктор Бабарико, отчасти – Цепкало. Люди знали, как проголосовали, а объявили другой результат – это вызвало протесты. Но, считаю, последней каплей стали беспрецедентное применение силы. Именно это вызвало взрыв.
– Председатель БСДГ Сергей Черечень готов участвовать в президентской кампании. И снова перед демократическими силами встает традиционный вопрос: идти или не идти? Нужно ли участвовать в «выборах», когда политические партии ликвидируются, а страна уже три года существует в режиме «иногда не до законов»?
– Как я уже сказал, это станет особенностью избирательной кампании, в которой системные игроки от демократических сил, скорее всего, выберут вариант бойкота. А менее системные могут попытаться найти решение для себя, чтобы даже не победить, а включиться в диалог с избирателем, у которого должна быть возможность каким-то образом себя реализовать. Но скорее всего власти не предоставят возможностей для диалога и вести наблюдение на этих выборах будет либо очень затруднительно, либо невозможно. Все вместе приведет к тому, что такое рода участие в кампании не будет значимым. Равно также, как неэффективным аттестуют и бойкот. Это значит, что оппозиция не сможет использовать эти выборы ни с одной, ни с другой целью. Бойкот должно поддержать большинство общества, а оно сейчас демобилизовано и не готово поддерживать ни критику правящего режима, ни собственно правящий режим.
– Сам Лукашенко пойдет на президентскую кампанию?
– До нее сначала нужно дожить. Сначала пройдут местные и парламентские выборы, президентские только через год. Как сложится конъюнктура к 2025 году, я не готов говорить, потому что слишком многое меняется прямо сейчас: в Беларуси появляется российское ядерное оружие. Если посмотреть резкое изменение оценок западных аналитиков, что представляет собой Беларусь после появления ядерного оружия, то они не используют термин «оккупация», который использует Павел Латушко, но говорят о том, что Беларусь оказывается в вассальной зависимости от России, теряет суверенитет. Это ситуация, когда многие зарубежные друзья демократии в Беларуси готовы поставить на нашей стране крест. Ситуация развивается непредсказуемо по многим направлениям, и я допускаю, что возможна ситуация, когда в 2025 году для Лукашенко будет не целесообразно участвовать в президентской кампании.
– Беларусский режим попытается в результате кампаний 2024-2025 годов «усовершенствовать» пирамиду власти. Что должно получиться в итоге?
– Есть теоретическая и есть практическая рамки, с которыми они работают. Теоретическая очень эклектична и противоречива. Появление Всебеларусского народного собрания – усложнение системы, необходимость которого не очевидна. Но при этом ВНС отдается часть полномочий, например, признавать выборы или еще что-то, которые по большому счету и не являются полномочиями. И без пятого колеса в телеге обходились раньше. Кроме всего прочего, признание или непризнание выборов в Беларуси особенно не влияет на репутацию страны, потому что в международной повестке дня нет вопроса о признании или непризнании выборов в Беларуси.
С точки зрения усложнения бюрократической системы для принятия решений, то большинство их с точки зрения оперативного управления находится на других уровнях и никак не зависит ни от депутатов местных советов, ни от депутатов Палаты представителей, ни тем более от Всебеларусского народного собрания. Скорее всего, это будет важно для пропаганды, но не очень для жизни.
Другая ситуация. Многие сторонники институализации ВНС выступали за «коллективного Лукашенко», который останется, когда Лукашенко уже не станет. Вот и стелют соломку – готовятся избавиться от своего любимого лидера.
Добро пожаловать в реальность!