Политизированная публика уже устала было следить за ужасно затянутой реформой Координационного совета (КС), но в конце февраля тему разогрел пассионарный Павел Латушко. Этот видный противник Александра Лукашенко хлопнул дверью КС, заявив об опасности стратегического раскола в оппозиции. Мол, в совете могут возобладать соглашатели, готовые договариваться с режимом, пишет политический аналитик Александр Класковский.
В результате КС, радикально обновивший свой состав, на финише реформирования оказался в свете прожекторов общественного и медийного внимания. Публика задалась вопросами, кто все эти люди, что такое они задумали, требовала показать проект регламента (редкий случай жгучего интереса к написанной канцелярским языком бумаге) и т. д.
И вот регламент (статут) принят и обнародован. Спикером избран Андрей Егоров, опытный деятель третьего сектора. Он декларирует намерение "восстановить стратегическую координацию внутри демсил", и в частности — конструктивно работать с Объединенным переходным кабинетом (ОПК) Светланы Тихановской. Так, может, Латушко, ее заместитель в этом кабинете, зря поднял шум?
"Протопарламент" показал норов
Латушко говорил, что в регламент КС закладываются мины, которые будут раз за разом взрываться при его взаимодействии с ОПК, офисом Тихановской (ОСТ) и другими оппозиционными структурами. Политик предостерегал от погружения в междоусобицу, "перетягивания каната".
Регламент и впрямь показывает, что КС замахнулся на важную роль, серьезные полномочия.
Он собирается предлагать, обсуждать и утверждать стратегические задачи для ОПК и других общественных и политических субъектов демократического движения, которые установят с КС отношения "ответственного партнерства". А также — предлагать и согласовывать кандидатов на должности в ОПК и на другие важные публичные позиции.
Намечено также "осуществление функции гражданского контроля путем заслушивания периодических отчетов Объединенного переходного кабинета, включая его отдельных представителей, по вопросам его деятельности, в том числе по привлечению и расходованию финансовых средств" (последнее, согласитесь, может оказаться особенно чувствительным моментом). Причем предусмотрено даже вынесение вотума недоверия всему составу ОПК, "если представленный отчет о его деятельности признаётся неудовлетворительным".
Вдобавок совет намерен представлять интересы общества на международной арене "в рамках согласованных с ОПК направлений международной деятельности демсил".
Иначе говоря, КС, который ряду энтузиастов видится этаким протопарламентом новой Беларуси, хочет в довольно значительной степени контролировать, определять кадровую политику и даже направлять деятельность "администрации президента-электа" и оппозиционного "совмина".
Там к таким вещам, пожалуй, не очень-то привыкли. Доселе Тихановская и ее команда как бы возвышались над всей остальной политической эмиграцией, подчеркивая легитимность своего лидера. И ОПК от офиса Тихановской до сих пор по-настоящему не отпочковался.
В КС же рассуждают так: если мы демократы, то нужно уже сейчас устанавливать разделение властей.
Подчеркнем, что реформу КС наметила в прошлом году конференция "Новая Беларусь", организованная де-факто под эгидой ОСТ. Предполагалось, что через полгода созданный тогда же ОПК отчитается перед реформированным КС, а тот получит право согласовывать кандидатов в этот оппозиционный "совмин". Так что мины, если хотите, заложили сами.
При этом скептики не верили в способность КС реформироваться, называли его чемоданом без ручки. Но у членов совета — и старых, и вновь избранных — похоже, взыграли амбиции. Теперь кое-кто из команды Тихановской, возможно, думает: а не взрастили ли мы монстра на свою голову?
Вопрос "кто вы такие?" будет висеть в воздухе
Латушко уже раскритиковал идею "протопарламента", который, мол, никем не избирался, но тем не менее хочет представлять Беларусь на международной арене (не правда ли, похоже на момент политической ревности?).
Если между КС и другими оппозиционными штабами серьезно заискрит, то камни в эту показавшую норов структуру могут полететь градом. Дескать, кто вы такие, чтобы нами командовать, решать, кого куда назначать, считать наши денежки и прочее.
Действительно, это слабое место КС. Его делегаты не избирались всеми белорусами, а выдвигались в основном от вытесненных в эмиграцию организаций третьего сектора или сами (причем недруги шипят о манипуляциях, принципе "рука руку моет").
Следующий состав собираются формировать уже за счет всенародного голосования. Но пока вопрос "кто вы такие?", муссируемый и публикой в соцсетях, будет висеть в воздухе.
Да и через год попробуй организуй действительно массовое голосование даже на самой продвинутой виртуальной платформе, если в Беларуси будет царить такая же атмосфера террора и страха. Тут лайк в фейсбуке поставить страшно, не то что избирать "экстремистское формирование".
Украинский кейс тоже непрост
В комментарии "Позірку" Егоров назвал одной из главных задач КС налаживание сотрудничества с Украиной (логика понятна: без ее победы трудно себе представить демократические преобразования в Беларуси). Команда Тихановской пока в этом плане не преуспела, хотя и старается.
Одна из проблем в том, что Киев ведет с Лукашенко закулисную игру, чтобы предотвратить появление северного фронта. Хотя на самом деле смешно думать, что белорусский вождь пошлет свои войска в наступление, если президент Владимир Зеленский встретится с белорусским демлидером.
Вслух же нежелание встречаться с Тихановской объясняют в Киеве тем, что ее офис и ОПК слабо влияют-де на ситуацию в Беларуси. Но КС, если исходить из такой логики, не влияет пока практически никак. Широкие массы белорусов об этой структуре просто не знают. Так что развивать отношения с ней у киевских деятелей интереса, по идее, еще меньше.
Другое дело, что Украина — это не только офис Зеленского. На ниве взаимодействия с тамошним гражданским обществом, экспертной средой, СМИ действительно можно много сделать, но это надо пахать да пахать.
Егоров также говорит о намерении вовлечь в работу КС и "радикальные" организации. Если имеется в виду воюющий за Украину белорусский полк Калиновского, то это будет, видимо, очень непросто: у его бойцов — явный скепсис по отношению к тем, кого считают офисными оппозиционерами.
Страсти вокруг санкций
Однако самый больной, конечно, — вопрос стратегии демократических сил.
Латушко (и не он один) — сторонник бури и натиска. На всех площадках он ратует за усиление санкций, "гармонизацию" таких мер против Москвы и Минска, ликвидацию тех щелей, которые помогают белорусским властям обходить ограничения. На днях ОПК одобрил стратегию дальнейшего экономического давления на режим. Предусматривается создать Комитет по санкциям, ответственным за организацию всей этой работы назначен — правильно — тот же Латушко.
Он и так критикует Запад за неразворотливость в плане санкций. А теперь вот еще и опасается, что если люди из КС с более мягкой позицией станут вклиниваться в переговоры с западными деятелями, те от этой разноголосицы и вовсе стушуются.
По вопросу санкций в КС и впрямь разные мнения. Тот же Егоров отметил: "Нам нужно сделать все возможное, чтобы оставить двери для белорусов и Беларуси открытыми. Чтобы санкционный барьер не был таким же, как по отношению к России, чтобы мы не попали под полную изоляцию и поглощение Россией".
За это на Егорова уже набросились так, что перья полетели. Хотя как минимум поразмышлять здесь есть о чем.
На санкции значительная часть оппозиции уповает уже не первый год. Но режим пока не пошатнулся. Напротив, Лукашенко после потрясений 2020 года зацементировал ситуацию и неплохо пристаканился к ресурсам и рынку России. А теперь вон, стараясь выстроить новую, пусть и усеченную, многовекторность, еще и в Китай слетал удачно, и в Иран. Тамошние аятоллы уже несколько десятилетий под санкциями, однако держатся цепко.
При этом Запад, судя по некоторым симптомам, приблизился к потолку санкций против Москвы и Минска. Поговаривают уже о послаблениях, по крайней мере для белорусского калия. Социология показывает, что большинство белорусов — за снятие санкций.
Но даже если — предположим — их удастся заметно усилить, если твердыня режима начнет трещать, то не предпочтет ли в итоге Лукашенко стать губернатором Северо-Западного края, чем опуститься на колени перед ненавистными Западом и "беглыми"?
Главное — не перессориться в духе "старой" оппозиции
Переговоры ведутся даже на войне и даже с террористами. Нынешних же политзаключенных многие сравнивают с пленными, заложниками режима. Объединение родственников политзаключенных считает, что для их освобождения нужна более продуманная и гибкая политика "лидеров свободного мира", включая непубличные усилия. К слову, апелляция именно к этим лидерам подчеркивает, что штабы оппозиции на санкционную политику Запада влияют довольно косвенно.
Да, и, вероятно, многие уже забыли такой пикантный момент: сама Тихановская в марте 2021 года, после подавления массовых протестов, инициировала онлайн-голосование за переговоры с властями и получила серьезную поддержку такого подхода.
Но все испортило одно маленькое обстоятельство: режим не захотел разговаривать с теми, кого презрительно именует "беглыми".
С тех пор позиция Лукашенко не изменилась. Он чувствует себя слишком уверенно для того, чтобы делать реверансы перед заклятыми политическими врагами. Сейчас, в период разгула реакции, в атмосфере страха, поднять массу на борьбу внутри страны оппозиционерам не под силу. Режим, который вооружился большой дубиной и опирается на Кремль, никаким волшебным планом — ни жестким, ни гибким — в обозримой перспективе, скорее всего, не свалишь и не подточишь.
Что, естественно, не освобождает демократические силы от необходимости обмозговывать стратегию. Которая, возможно, нуждается в комбинации методов и веере сценариев. Чтобы не было, как в старом анекдоте: какого черта тут думать — трясти надо!
И, конечно, для оппозиции 2.0 будет хуже всего, если она, заигравшись в разделение властей в эмиграции, перессорится в "лучших" традициях прежней, "дореволюционной" белорусской оппозиции.
Добро пожаловать в реальность!