После 2020 года белорусская власть поносит все страны Запада и Украину. Но ни одной из них не достается столько проклятий, обвинений и оскорблений, сколько Польше. И только в отношении Польши кардинально пересматривается не только прежняя политика, но и исторические нарративы, пишет политический аналитик Юрий Дракохруст.
Вспомним лишь некоторые из этих политических шагов и тезисов пропаганды.
Объявление дня 17 сентября — начала присоединения Западной Беларуси к СССР — праздником — Днем народного единства;
Кастусь Калиновский — польский бунтовщик против законной власти;
Речь Посполитая — держава, систематически угнетавшая белорусов;
Подпольная антинацистская польская Армия Краёва (АК) времен Второй мировой — орудие геноцида белорусов;
Разрушение могил бойцов АК;
Польше следует предъявить счет за «ущерб, причиненный польским господством» в межвоенный период;
«Надо разобраться» с владельцами «карт поляка».
Что-то из этого уже реализовано в практической политике, что-то декларирует Александр Лукашенко, что-то озвучивает пропаганда или провластные эксперты. Но в целом вырисовывается не просто набор реакций на некие шаги Варшавы, а очень системная и последовательная стратегия разжигания ненависти к соседней стране и ее народу.
Нынешнюю Беларусь очень часто называют реликтом «совка». Однако стоит отметить, что почти во всех перечисленных выше действиях и тезисах белорусская власть отходит от советских нарративов. Согласно этим нарративам Калиновский — белорусский революционер, борец с самодержавием, пышно праздновать 17 сентября после Второй мировой войны в голову не приходило, деятельность АК просто замалчивали, могилы бойцов АК, если таковые были, не разрушали. Ну и какие-то счета БССР к Польской Народной Республике за межвоенный период были невозможны по определению.
В еще большей степени новая политика в отношении Польши и белорусской истории, связанной с соседней страной, представляет собой отход от политики, проводимой независимой Республикой Беларусь после 1991 году, в том числе и при правлении Лукашенко.
Еще в 2019 официальный Минск тогда принял участие в перезахоронении останков Кастуся Калиновского в Вильнюсе.
Теперь позиция меняется на 180 градусов и в этом вопросе, и по всему спектру двусторонних отношений.
Почему?
Тут можно давать разные объяснения. Можно усмотреть причины в личной полонофобии Лукашенко, в его представлении об особенной причастности Польши к протестам 2020 года, в копировании российских нарративов более чем столетней давности, согласно которым и Беларусь, и Украина — поле культурного и геополитического соперничества России и Польши.
Все эти интерпретации имеют право на существование. Но более правдоподобным представляется иное — Лукашенко решил использовать для укрепления своей власти национализм.
Главная проблема политика после 2020 года — в том, что белорусы разлюбили его. А как вернуть их любовь? Продолжение и углубление репрессий усиливает страх, но отнюдь не любовь. Ослабить хватку, дать свободу? Ага, и получить новый 2020 год. Повышать благосостояние, «кормить получше»? А за счет чего — под санкциями, а теперь еще и рядом с войной?
Но есть еще один ключик, который по крайней мере можно попробовать. Имя ему — национализм. И Лукашенко, и мы все видим на примере многих стран, какая это мощная мотивация. Враг сплачивает общество, как ничто другое, причем сплачивает вокруг «флага», вокруг лидера. Причем чужесть этого врага должна быть ясной и простой: другая вера, другая кровь. Ну и желательно, чтобы эта чужесть имела хотя бы некоторое историческое основание.
В 2017 году Светлана Алексиевич сказала: «Дайте в Беларусь танки, дайте туда оружие — и там католики будут убивать православных или кого угодно». От писателя не стоит ждать точного политологического анализа. Но любопытно, что Алексиевич тогда не обозначила гипотетические противостоящие силы, как богатых и бедных, как образованных и необразованных, как сторонников Лукашенко и его противников. Она отметила именно разделение по вере, как иногда в Беларуси в просторечьи говорят — между верой «польской» и «русской».
То, что это разделение имело и имеет большой конфликтный потенциал, инстинктивно чувствовала писатель Алексиевич и инстинктивно чувствовал и чувствует политик Лукашенко. И два последние года он использует, эксплуатирует, выпускает на волю этого демона религиозно-племенной розни. Ведь оборотная сторона этой розни — это племенное единство своих против «них», чтобы племя снова полюбило вождя, надо, чтобы возненавидело другое племя.
Выбор тут невелик. Назначить на эту роль русских — и трудно, и из России в ответ приедут на танке «денацифицировать». Евреи — но их совсем мало и травля может иметь неприятные международные последствия. Украинцы тоже не очень подходят — их тоже маловато, и исторические ссоры и противоречия с ними помнят разве что специалисты-историки. Ну и выбор украинцев и Украины на роль главного врага психологически подталкивал бы самого Лукашенко к вступлению в войну. А он этого как раз не хочет, он хочет, чтобы белорусы его снова полюбили. За то, что он втравит их в войну с Украиной, они его не полюбят точно.
Ну, а поляки на роль врага подходят идеально. Достаточно сильная страна, но связанная разными международными обязательствами, чтобы на стратегию ненависти ответить силой. С ней и с ее народом и правда исторически сложные отношения. Сложные не значит, что только и исключительно плохие. Но спорные и темные аспекты двусторонних отношений можно акцентировать, усилить, утрировать, чем белорусская пропаганда и занимается.
Правда, успехи пока скромные. Разжечь пламя национализма в белорусских массах в новейшей истории не удавалось никому. И совершенно неочевидно, что удастся и Лукашенко сейчас. Кроме всего прочего, потому что не его это, неорганично для него. Он все же слишком советский человек для такой игры.
Но, видимо, для возвращения народной любви не осталось вообще ничего другого.
Добро пожаловать в реальность!