Накануне Лукашенко назвал в качестве своих преемников председателя Миноблисполкома Александра Турчина и Дмитрия Крутого, недавно назначенного послом Беларуси в России. Артем Шрайбман считает, что не стоит относиться к данным заявлениям белорусского правителя серьезно.
— Я не думаю, что он определился с тем, когда ему уходить от власти, кто будет его преемником и уходить ли ему вообще, — отметил аналитик в эфире канала SENS. — Думаю, что этот человек вообще не мыслит длинными горизонтами. Очевидно, что он не планирует уход в ближайшие год-два. Соответственно, у него нет четкой картинки обо всем, что следует за 2023-24 годами.
Даже если он придет к решению о преемничестве, скорее всего, появится человек, который сейчас находится абсолютно на средних позициях и которого возвеличат потом. Это может быть какой-нибудь бывший охранник или молчаливый губернатор, которого мы сейчас вообще не замечаем.
А назначать человека с каким-то бэкграундом даже опасно. Если у него уже есть некий номенклатурный капитал, свои люди на местах, свои кланы, у него будет больше соблазнов, чтобы вырваться из-под контроля, когда Лукашенко перешел бы на должность в ВНС (если он действительно реализует эту схему).
Политический обозреватель напомнил о похожем по стилистике заявлении по поводу преемничества Владимира Караника или Юрия Караева.
— Возможно, он такими заявлениями пытается простимулировать этих людей, посмотреть, как они себя поведут, услышав о себе такое.
Сталин часто таким баловался: кого-то возвышал, кого-то принижал, кого-то публично высмеивал, ставил конкурирующих людей на конкурирующие должности, чтобы посмотреть, как они себя поведут. Это может быть одним объяснением.
Но буквально за несколько дней до этого на вопрос французского журналиста о том, когда он уйдет, Лукашенко ответил: «Когда народ решит». То есть никогда.
Скорее всего, у него есть одна публичная позиция для Запада, которую он транслирует во всех интервью: вы меня сами можете довести до того, что я никуда не уйду, прекратите нас трогать, а то останусь. А для чиновничества у него другое: мобилизуйтесь, хлопцы, может быть, вам потом работать. Это месседж чиновникам, — полагает Шрайбман.
По его мнению, до конца урегулирования ситуации в регионе Лукашенко не станет принимать решение об уходе и преемниках:
— Все бывшие чиновники, кто с ним работал и с кем мне доводилось общаться, уверены, что он никогда никуда не уйдет. Меня поражает их консенсус, но все они утверждают, что это миф, дескать, не надейтесь.
Даже если мы представим, что он уйдет, такое решение будет приниматься не сейчас, а после войны, после успокоения ситуации в регионе, как минимум. Это значит, что все, что он на эту тему говорит, может быть потом обнулено.
Назначать или определять преемника заранее опасно. Если номенклатура поймет, что ты хромая утка, а вот этот человек — наш будущий хозяин — пойдет переориентация, Россия переориентируется.
Поэтому назначать послом в Россию человека и отправлять его прямо к Путину со словами «вот мой преемник» — значит открывать дорогу к тому, что с ним будут устанавливать контакт. Поэтому, я думаю, пока это больше шутка или зондирование почвы.
Добро пожаловать в реальность!