В чем причина нынешних конфликтов среди оппозиции? Кого представляют ее лидеры? Возможна ли создание новой структуры лидерства демократических сил?
На эти вопросы Юрия Дракохруста на канале Свобода Premium отвечают руководитель Центра политического анализа и прогноза, доктор политических наук Павел Усов и политический аналитик Александр Класковский.
Юрий Дракохруст: В чем причина нынешнего обострения отношений между демократическими силами?
Павел Усов: Чем дальше от революции 2020 года, тем острее конфликты между демократическими силами. В начале "новая оппозиция" надеялась, что Лукашенко скоро уйдет, и поэтому нужно быть технически объединенными, чтобы вместе вступить в новую эру.
Тихановская при этом рассматривалась как технический кандидат на период транзита, легитимный для Запада. Это ожидание скорой победы мотивировало и объединяло.
Когда перспективы победы отдалились, каждый начал искать собственные проекты.
Важным фактором стала война в Украине, которая отбросила проблемы Беларуси на второй план. Стало очевидно, что офис Тихановской — структура, которая существует исключительно для себя. Старые союзники оказались ей уже не нужны.
Начали возникать новые политические центры, которые пытаются удержаться на плаву в новой международной конъюнктуре. Чтобы обрести поддержку, им нужны громкие декларации, демонстрации того, что они сделают лучше.
Хотя сегодня никто не имеет эффективной стратегии, которая привела бы к переменам в Беларуси.
Дракохруст: Странно, что среди оппозиции не идет споров по поводу стратегии. Война разделила белорусов в отношении России. Но у оппозиции сформировался консенсус по проевропейскому выбору. Об этом не спорят. Так о чем же спорят?
Александр Класковский: В офисе Тихановской мы видим много представителей "старой" оппозиции, членов ОГП. И у "старой" оппозиции было много ссор: помним конгрессы разные, коалиции, которые создавались и распадались. И тогда огромную роль играли личные амбиции: а почему король — Милинкевич, а не я?
Второй момент - это борьба за ресурсы. Они в оппозиции были всегда ограничены.
Сейчас эти проблемы обострились. Эти мотивы напрямую не формулируются, хотя иногда и прорываются, когда Латушко говорит, что Тихановская едет на какую-то международную встречу, а его с собой не берет.
Раньше говорили: "Саша, где деньги?", так теперь: "Света, где деньги?".
Не следует сбрасывать со счетов и работу спецслужб. Я не из тех деятелей, которые считают агентами спецслужб всех, кто с ними несогласен. Но то, что спецслужбы работают на развал оппозиции, - это точно. Причем за некоторыми участниками нынешних распрей видно и российские "уши".
Но есть и концептуальный кризис. Есть претензия к Тихановской, что она нерешительна. Вадим Прокопьев на форуме в Берлине сказал, что единственный путь - это путь вооруженной борьбы. Крепнут голоса сторонников радикальной риторики.
Независимая социология показывает, что оба полюса общества радикализировались - и ярых лукашистов, и ярых противников режима.
Есть полк Калиновского, есть полк "Погоня", но трудно представить себе, что завтра они пойдут через границу освободительным походом. Это не реалистично.
Я думаю, что на "Конференции новой Беларуси" будет обозначен дрейф в сторону более решительной позиции.
Полагаю, что у Тихановской никакого "Черчилля" не появится, руководителя военного кабинета. Западные страны не пойдут на это.
Дракохруст: Может ли на "Конференции новой Беларуси" сформироваться новая структура управления демократических сил? Офис Тихановской - это фактически ее аппарат, ее канцелярия, состоящая из ее подчиненных. В новейшей истории Беларуси были примеры политических коалиций - "Пятерка+", Координационный совет демократических сил (КСДС). В советской системе был аппарат ЦК КПСС и было Политбюро. И члены Политбюро не были просто подчиненными Генерального секретаря. Может ли на конференции в Вильне возникнуть новый КСДС, или, если угодно, «политбюро»?
Класковский: Эта конференция мало что будет решать. Вначале хотели созвать Конгресс, потом статус поменяли, снизив его. Латушко критиковал произвольный принцип формирования состава предполагаемого Конгресса.
Если бы это было представительное собрание всей оппозиции, тогда он бы мог выбрать какое-то «политбюро». Если это будет сделано на этой конференции, все равно будут претензии: почему вы созвали "междусобойчик" и сформировали "Политбюро"? А я ему подчиняться не буду.
Все понимают, что эту конференцию созывает Тихановская. И ее оппоненты в оппозиции понимают, что принять в этом участие - это играть на чужом поле.
Тихановская имеет больший вес, большую легитимность, чем все остальные. Ее команду можно понять - почему мы всем этим должны делиться? Но эта легитимность постепенно рассеивается, быстрой победы не получилось, оппозиция уперлась в стену.
Усов: Александр резонно заметил, что началась эрозия легитимности Тихановской.
То, о чем вы, Юрий, говорите, — это структура сетевого государства. В течение двух лет этот концепт отбрасывался. Однако теперь стало ясно, что без изменений оппозиция придет к тому же, к чему пришла «старая оппозиция» — к внутренней маргинализации и политической импотенции.
На конгрессе должны были быть поставлены вопросы создания национально-освободительного движения и каких-то прототипов государства. Но ввиду того, что это было сделано не через демократический процесс, такой подход вызвал острую критику.
Поэтому офис Тихановской был вынужден переформатировать конгресс в конференцию. Возможно, осенью будет проведен конгресс с соответствующим представительством и делегированием.
Дракохруст: В Беларуси сейчас политика подпольная. Списочной численности эмиграционных организаций никто не знает. Поэтому вопрос представительства выглядит очень смутно. И при желании этим представительством можно также манипулировать.
Усов: Я согласен, что вопросы, которые вынесены на обсуждение конференции, трудно решить в условиях тотального террора в Беларуси и дефицита организационных способностей в диаспоре. Но если мы не можем это сделать, то возникает вопрос: что мы вообще можем сделать?
Класковский: "Старая оппозиция" выше пояса не могла прыгнуть. До определенного времени Лукашенко имел огромную электоральную поддержку. В 2006 году Александр Милинкевич не мог победить, он и сам в этом честно признается. Это подтверждала и независимая социология, НИСЭПИ, который тогда существовал.
Теперь режим "сорвался с катушек", отбросил все условности. Вот уже пришли за руководителями ОГП. Видимо, дошли уже руки и до партий - после профсоюзов. Как говорил Гамлет, в этом безумии есть свой резон.
Никаких условий для легальной политической деятельности внутри страны нет. Сейчас в Беларуси фаза контрареволюции. Можно провести аналогию с российской революцией 1905 года. В 1906-1907 годах не было речи о том, что "мы сейчас выработаем стратегию и свергнем царский режим". Это была эпоха печально известных "столыпинских галстуков" (виселиц для революционеров. - Ред.), полный разгром оппозиции и общественная апатия.
То же, что, с определенной долей условности, происходит сегодня и в Беларуси.
Но, возвращаясь в начало ХХ века, - потом пришел 1917 год. Война, экономические невзгоды - и хватило очереди за хлебом в Питере, чтобы вспыхнула революция.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!