Глава представительства ЕС Дирк Шубель — о старых и новых европейских санкциях, белорусском продуктовом эмбарго и диалоге, о котором много говорят, но отнюдь не те, кто мог бы в нем участвовать.
В конце июня этого года МИД Беларуси «посоветовал» послу ЕС в Беларуси Дирку Шубелю покинуть страну. Почти полгода он вынужденно работает «на удаленке» из Брюсселя, пишет канал Выборы видишь? За это время наша страна так и не исчезла из топа европейской повестки: миграционный кризис, новые задержания участников прошлогодних протестов, огромные сроки политическим оппонентам Лукашенко.
Журналисты поговорили с главой представительства ЕС.
Санкции работают?
Санкции для нас никогда не цель, а лишь средство достижения определенных целей. Вопрос, работают ли они, немного философский. Потому что наша задача — это не разрушить страну или свергнуть правительство. Цель — показать свое несогласие с политикой властей, обратить их внимание на то, что они нарушили международное законодательство, проигнорировав наши предупреждения, и у нас нет другого выхода, кроме как использовать инструмент ограничительных мер.
Мы очень редко вводим секторальные экономические санкции. Если мне не изменяет память, то ранее ЕС вводил их только в отношении Сирии, России и теперь Беларуси. Мы очень осторожно относимся к этой ограничительной мере и детально ее прорабатываем, чтобы она не отразилась на жителях подсанкционной страны. В случае с калийными удобрениями, например, ограничения затрагивают лишь некоторые экспортные позиции и касаются новых контрактов, а не уже заключенных. Поэтому сложно пока сказать, работают санкции ЕС в отношении Беларуси или нет. Лишь со временем мы сможем дать ответ на этот вопрос.
Конечно, мы всеми доступными средствами стараемся не допустить попыток уйти из-под ограничений. Поэтому ЕС и страны-члены тщательно отслеживают их применение.
О том, как Беларусь может отменить санкции
Сейчас в отношении Беларуси принято пять пакетов санкций. Все они были приняты по веским и четким основаниям. Цели, которые Евросоюз хотел бы достичь ограничительными мерами, были озвучены еще в октябре 2020 года: побудить власти Беларуси остановить насилие в отношении мирных граждан, освободить всех политических заключенных без каких-либо предварительных условий, остановить все политические судебные процессы, начать диалог с народом, провести новые президентские выборы под наблюдением ОБСЕ и других международных организаций. Наши цели не изменились с того времени.
Мы пристально наблюдаем за ситуацией в Беларуси и хотели бы, чтобы появились основания отменить санкции, но в то же время мы готовы принять новые ограничительные меры, если ситуация не изменится или ухудшится. По данным «Весны» (правозащитный центр — Прим. ред.), в Беларуси более 900 политических заключенных. Реальное их число, вероятно, еще выше. Поэтому мы готовы ко всем сценариям, но надеемся, что режим в Беларуси к нам прислушается и примет, наконец, шаги, которые позволят нам снять некоторые или все ограничения.
О шестом пакете санкций
О шестом пакете санкций я не могу говорить — наши внутренние обсуждения строго конфиденциальны, и я смогу о нем рассказать только после того, как он будет согласован и принят.
Все наши решения об ограничительных мерах принимаются единогласно, и если бы между всеми 27 странами-членами ЕС не было согласия, то мы не смогли бы принять пять пакетов санкций в отношении Беларуси. Конечно, в некоторых случаях возникают дискуссии, потому что необходимы веские основания для включения физического или юридического лица в санкционный список. Наши ограничительные меры можно оспорить в суде. Любой попавший под них может подать на нас в суд — имеет на это полное право.
Мы готовы ввести очередные санкции, но надеемся, что не придется. Все зависит от ситуации в Беларуси. Я искренне надеюсь, что больше не случится новой принудительной посадки гражданского самолета или искусственно созданного миграционного кризиса.
О том, что больше влияет на санкции: миграционный кризис или нарушение прав человека
Мы уделяем пристальное внимание тому, что происходит внутри Беларуси. Мы не позволим оттянуть внимание миграционным кризисом от масштабных нарушений прав человека, которые до сих пор происходят в стране. Мои коллеги, которые остаются в Беларуси, делают большую работу в этом направлении. Они стремятся присутствовать на судах над политическими заключенными даже несмотря на то, что на заседания не пускают, как в случае с уголовным делом Сергея Тихановского, Николая Статкевича, Игоря Лосика и других. Мы находимся в контакте с родными политзаключенных, пытаемся им помочь хотя бы морально.
С самого начала политического кризиса мы ввели три пакета санкций, отвечая на то, что происходило внутри Беларуси. Конечно, после того, как власти принудительно посадили в Минске внутреевропейский рейс Афины — Вильнюс, мы обязаны были принять ответные меры, так как это стало международным скандалом. Похожая история и с миграционным кризисом, который был искусственно создан властями Беларуси. Мы вынуждены были реагировать на попытки интернационализации внутрибелорусского кризиса. Однако не сомневайтесь, что мы продолжаем пристально следить за тем, что происходит в Беларуси, и не позволим убрать фокус внимания от случаев нарушения прав человека.
О белорусском продуктовом эмбарго ЕС
Мы слышали о том, что в Беларуси разработали сложные ограничительные меры в сфере торговли с ЕС. Но пока у нас нет никаких деталей об их масштабе, применении, правовых основах и принципах работы. Мы считаем эти контрмеры необоснованными. ЕС не нарушал никаких норм международного права в отличие от властей Беларуси, действия которых привели к принятию Европейским Союзом ограничительных мер в их отношении.
Белорусские контрсанкции вступают в силу с 1 января, поэтому с этой даты мы сможем оценить их последствия, но я сомневаюсь, что кто-либо в ЕС проводит бессонные ночи, беспокоясь из-за этого.
О диалоге
Ограничительные меры — не единственное оружие в нашем арсенале. Мы — дипломаты. Дипломатия подразумевает пространство для маневра. Мы сохраняем некоторые каналы коммуникации с Министерством иностранных дел Беларуси и надеемся, что это не изменится, потому что нам нужно друг с другом разговаривать.
Наш главный посыл: начните диалог с вашим народом. Это главное, что необходимо сделать и мы делаем все, что в наших силах, чтобы его приблизить. К сожалению, пока мы не видим никаких сигналов, свидетельствующих о готовности к диалогу ни со стороны Лукашенко, ни со стороны его окружения. Более того, мы неоднократно заявляли, что диалог необходимо вести не с Европейским Союзом, а с народом.
О западных вакцинах, которые «отложили» для Беларуси
Поддержка Европейским Союзом стран Восточного партнерства помогает справиться с пандемией коронавируса. Мы выделили странам Восточного партнерства более 2,5 млрд евро на эти цели. Сюда входит в том числе предоставление вакцин странам напрямую и по программе COVAX (всемирная инициатива, направленная на обеспечение равного доступа к вакцинам. — Прим. ред.). Беларуси также предлагали принять участие в программе COVAX. К сожалению, ответа не последовало. При этом одна треть от всех вакцин, которые используются в странах Восточного партнерства, предоставлены Европейским Союзом. В Беларуси (пока) — ни одной.
Сейчас у нас есть новое соглашение с польским банком развития, и Европейская комиссия готовится предоставить до 12 млн вакцин странам Восточного партнерства. Часть из них может получить и Беларусь. Для этого властям необходимо будет дать согласие на ввоз и использование вакцин, разрешенных к применению Европейским агентством по лекарственным средствам, а также договориться с производителями о том, чтобы препараты смогли быть безвозмездно переданы от одной из стран-членов ЕС. Мы очень надеемся, что власти Беларуси воспользуются этой возможностью, потому что вакцины — для людей. Политика здесь ни при чем.
О шансах Беларуси стать членом Европейского Союза
Есть люди, которые считают, что ваша страна больше остальных стран Восточного партнерства была готова стать членом ЕС. К сожалению, за последние полтора года Беларусь сильно отдалилась от Европейского Союза. Не страна, а власти. У нас нет надежных данных официальных социологических опросов (о том, сколько белорусов поддерживают тесную интеграцию с ЕС. — Прим. ред.), но мы знаем, что белорусы хотят жить в независимой стране и хотят иметь добрососедские отношения и с Западом, и с Востоком.
И это именно тот подход, который разделяет и Европейский Союз, — мы бы хотели видеть Беларусь независимой страной, которая поддерживает хорошие отношения со своими соседями. К сожалению, пока это не так, но мы очень надеемся, что ситуация исправится.
О привычке некоторых западных дипломатов «выражать обеспокоенность»
Я понимаю, какую реакцию иногда вызывают выражения обеспокоенности. Но в отношении Беларуси в последнее время европейские политики нечасто говорили эту фразу. Мы использовали гораздо более резкие слова, которые лучше описывали происходящее. Я думаю, что дипломатическими терминами очень сложно охарактеризовать ситуацию (в Беларуси. — Прим. ред.). При этом мы стараемся говорить дипломатическим языком. Те, кто в нем разбираются, точно понимают, как оценивать наши высказывания. Конечно, для остальных наши фразы могут показаться недостаточно резкими.
У нас были дискуссии на тему слова «обеспокоенность» и раньше. Претензии поступали со стороны украинцев после событий 2014 года (когда начался вооруженный конфликт на востоке Украины. — Прим. ред.), грузин после событий 2008 года (когда разгорелась российско-грузинская война. — Прим. ред.). К сожалению, наш дипломатический вокабуляр достаточно ограничен, и в нем не так много слов, которые бы смогли точно описать ситуацию. Но, повторюсь, мы уже долгое время стараемся не использовать слово «обеспокоенность» в отношении ситуации с правами человека в Беларуси.
О работе «на удаленке»
Я пытаюсь делать свою работу из Брюсселя, насколько это возможно. Пандемия COVID-19 научила нас организовывать работу на расстоянии. Я регулярно провожу дистанционные совещания со своими коллегами-послами и сотрудниками минского офиса, чтобы узнать последние новости. Несмотря на то, что я не могу сейчас приехать в вашу страну, я посещаю соседние государства, где встречаюсь с белорусами. К сожалению, я не могу встретиться с ними в Беларуси. Личное общение с людьми на местах, «общественниками», властями, — это то, чего мне не хватает.
Представительство ЕС в Минске продолжает работу. Мы продолжаем наблюдать за политической ситуацией в стране, сотрудничать с международными организациями и другими партнерами.
Мы помогаем преодолеть миграционный кризис. ЕС направил на эти гуманитарные цели 700 тыс. евро. Средства были переданы не властям Беларуси, а международным организациям, которые используют эти деньги, чтобы помочь мигрантам (оказавшимся в Беларуси. — Прим. ред.). Кроме того, до 3,5 млн евро предназначено для поддержки добровольного возвращения людей на родину.
Добро пожаловать в реальность!