После выборов 2020 года, которые запустили самый глубокий политический кризис и ссору с Западом в истории независимой Беларуси, Минск и Москва реанимировали интеграционный диалог.
Многие наблюдатели ожидали, что, воспользовавшись изоляцией Лукашенко, Путин выжмет из него все уступки, которые раньше не мог получить. Но переговоры закончились, и реальность в очередной раз разошлась с паническими заголовками и прогнозами о сдаче суверенитета.
Как пишет политический аналитик Артем Шрайбман в онлайн-журнале «IPG - Международная политика и общество», даже если представить, что подписанные союзные программы будут полностью выполнены в срок, то на выходе будет не поглощенная Беларусь или некая конфедерация, пишет «Белорусы и рынок».
«Показательна лексика – стороны в подавляющем большинстве программ договорились «сблизить», «гармонизировать», «синхронизировать» или «проработать унификацию» законодательства, «совершенствовать обмен информацией», выработать «общие подходы и принципы» и согласовывать политику в разных сферах. Эти абстрактные слова не накладывают конкретных обязательств – даже переписывание одной нормы закона по образцу союзника уже можно назвать сближением или гармонизацией» — пишет он.
Налоговая сфера, отмечает Шрайбман, оказалась среди редких исключений – сфер, где есть более или менее четкие формулировки. Там планируется «внедрить интегрированную систему администрирования косвенных налогов». Москва, очевидно, хочет таким образом положить конец белорусским льготам по НДС для ввоза отдельных товаров, которые потом попадают на российский рынок. Еще одна относительно четкая формулировка – «унификация законодательства» – применяется в сферах транспортных услуг, защиты прав потребителей, торговли и общественного питания. Хотя и здесь неясно, в какой степени это законодательство будет унифицировано.
Наконец, по главным для Беларуси вопросам – газу и нефти – решено просто отложить создание единых рынков на потом. По нефти объявленного дедлайна нет, по газу это конец 2023 года. Подразумевается, что стороны как-то смогут договориться о том, о чем не могли договориться до сих пор. В Евразийском экономическом союзе, к слову, этот вопрос также должен быть решен к 2024-2025 году, и там между странами-участницами видны четкие различия в понимании, что такое «единый рынок» и какие обязательства он накладывает на потребителей и поставщиков энергоресурсов.
Поэтому, пишет аналитик, «даже если представить, что подписанные союзные программы будут полностью выполнены в срок, то есть за два-три года (что выглядит фантастикой, если знать историю белорусско-российской интеграции), то на выходе будет не поглощенная Беларусь или некая конфедерация, а все те же две суверенные страны с чуть более похожими законами в отдельных сферах. Разумеется, за толкование всех «единых принципов» и «гармонизации» еще будет вестись отдельный торг по каждой из тем, важных для каждой столицы».
Артем Шрайбман считает, что «вместо того чтобы полагаться на многостраничные декларативные дорожные карты, Москва делает ставку на более осязаемые и надежные механизмы привязки».
А нам вопрос «почему Минск и Москва подписали настолько выхолощенные документы?», есть, по его мнению, несколько ответов.
Во-первых, Кремль не отказывается от идеи усиления своего влияния в Беларуси, но, кажется, перешел к другой тактике. Вместо того чтобы полагаться на многостраничные декларативные дорожные карты, Москва делает ставку на более осязаемые и надежные механизмы привязки. Первый из них – военное присутствие. Кроме недавнего продления соглашения об аренде двух военных объектов на белорусской территории, Москва разместила недалеко от белорусско-польской границы совместный «учебно-боевой центр» ВВС и ПВО.
Второй рычаг контроля – подставить плечо тем секторам белорусской экономики, которые пострадали и еще пострадают от западных санкций. Уже произошла частичная переориентация поставок белорусских нефтепродуктов из литовских портов в российские. На очереди поставки, которые сейчас идут через Латвию, а также калийные удобрения.
То же самое будет происходить и в несырьевых секторах: белорусские банки, авиационная отрасль, промышленные гиганты, страховщики и другие компании, попадающие под санкции ЕС и США, будут обходить их через российских партнеров, фирмы-прокладки и другие схемы, которые еще плотнее привязывают белорусскую экономику к России. Задача Москвы – обеспечить стабильную, не зависящую от фамилии и взглядов президента в Минске, зависимость Беларуси.
Наконец, важно не переоценивать свободу действий, которая есть у Путина. Его отношения с Лукашенко нельзя ставить на одну доску с тем, что российский президент может делать со своими губернаторами. У Путина нет волшебной кнопки для увольнения Лукашенко.
Одним, словом, «для переживаний по поводу перспектив белорусского суверенитета и свободы геополитического маневра есть множество реальных оснований. Но пакет из 28 союзных программ едва ли должен быть главным из них», — пишет Шрайбман.
Добро пожаловать в реальность!